Уильям Саймон - Призрак в Сети. Мемуары величайшего хакера
Чтобы намертво насадить меня на крючок, он приправил свою болтовню [59] техническими деталями о коммутаторах телефонных компаний, в частности 1AESS, 5Е и DMS-100, а также рассказал о таких системах, как COSMOS, Mizar, LMOS и о сети BANCS. Он утверждал, что им с Поулсеном якобы удалось удаленно подключиться к этой сети. Я был уверен, что он совсем не блефует: Эрик вполне разбирался в том, как функционируют эти системы. Еще он всячески пытался дать понять, что состоит в небольшой команде, которая вместе с Поулсеном занималась подтасовкой результатов радиоконкурсов. Газеты писали, что на этих аферах Поулсен выиграл парочку Porsche.
Мы поговорили минут десять. На следующей неделе, кажется, я еще несколько раз звонил Шпигелю, чтобы поговорить с Эриком.
Пара вещей не давали мне покоя. Эрик говорил не так, как другие хакеры. Его тон больше напоминал язык Джо Фрайди [60] , то есть копа. Он задавал такие вопросы: «В каких проектах ты в последнее время участвовал? С кем ты недавно говорил?»
Задавать хакеру такие вопросы было не менее наивно, чем зайти в бар, где выпивает компания гангстеров, и обратиться к ним: «Я от Эрни. Так с кем вы в последний раз ходили на дело?»
Я сказал: «Я завязал с хакингом».
«Так и я завязал», – ответил он.
Все это очень напоминало типичную тактику общения с незнакомцем, когда хочешь надежно прикрыть свой зад. Разумеется, он врал и рассчитывал на то, что я это понимаю. Эрик должен был считать, что я также вру, как и он. Однако я как раз практически не обманывал. Остается поблагодарить этого парня за то, что такая игра продлилась недолго.
Я сказал: «У меня есть приятель по имени Боб, думаю, тебе было бы интересно с ним поговорить. Какой номер ему дать, чтобы он тебе позвонил?»
«Скажи ему, чтобы он позвонил Генри, как и ты. Мы устроим ему такую же конференцию».
Боб – это псевдоним, который я на ходу придумал для Льюиса де Пэйна.
Было бы нелегко найти другого хакера, который обладал такой же инсайдерской информацией, как и Эрик. Да, я еще сильнее впутывал Льюиса в мое хакерское дело, но если бы он выступил моим разведчиком, я смог бы понять, какой такой неизвестной нам с Льюисом информацией располагал Эрик, а сам тем не менее остался бы в безопасности.
Почему я с такой готовностью поддавался соблазну делиться информацией с Эриком, ведь даже обычные разговоры с ним были для меня нарушением правил условного срока? Подумайте сами: я же жил в Лас-Вегасе, городе, который я не очень хорошо знаю и не слишком люблю. Я все время ездил мимо расфуфыренных отелей и казино, единственным назначением которых было привлечение большого числа игроков и туристов. Для меня этот город не представлял интереса. Моя жизнь текла уныло, в ней не было того щекотания под ложечкой и интеллектуальных препятствий, в преодолении которых я поднаторел во времена взлома телефонных компаний. Не было того адреналина, которым я упивался, когда находил в программах бреши, а через них я мог без шума и пыли пробираться по проводам в корпоративные сети. Словом, я утратил весь кайф, наполнявший мою жизнь, когда я был известен в онлайновом подполье под кличкой Кондор. Такое прозвище носил мой юношеский кумир, киногерой. Этот парень всегда всех обставлял. Его роль в фильме «Три дня Кондора» сыграл Роберт Редфорд [61] .
Теперь инспекция по условно-досрочному освобождению приставила ко мне специального офицера-куратора. Он, видимо, считал, что я совершил слишком много проступков и мне не помешает несколько уроков. Инспектор позвонил в компанию, которая как раз рассматривала мое резюме, и стал задавать вопросы типа: «У Кевина будет доступ к вашим финансам?» Ведь я же не заработал на хакинге ни пенни, несмотря на то что это было проще простого. Он меня просто бесил.
На работу я все же устроился. Однако каждый день перед уходом я сдавал на проверку свои носители информации: дискеты и магнитные ленты. Это делал только я один из всей компании. Ничего кроме ненависти это не вызывало.
Через пять месяцев я завершил огромный проект по программированию и меня уволили. Я ушел без сожаления.
Найти новую работу оказалось не так просто, поскольку тот самый инспектор обязательно звонил любому потенциальному работодателю и задавал настораживающие вопросы из ряда: «Ау него будет доступ к финансовой информации?» и т. п.
Так я и оставался безрадостным и безработным.
Те два-три часа в день, которые я проводил в спортзале, укрепляли мои мышцы, но не дух. Я записался на курсы по программированию и по правильному питанию (мне хотелось поподробнее разобраться в том, как вести здоровый образ жизни) в университете штата Невада, что располагался в Лас-Вегасе. Уже на первой неделе занятий я смог вырубить рабочую станцию, постоянно нажимая Control-С. Таким образом я сбил работу загрузочного сценария компьютера и получил привилегии администратора – их также называют корневыми привилегиями. Не прошло и нескольких минут, как администратор просто влетел в класс с криком: «Ты что творишь?!»
Я улыбнулся ему: «Просто нашел ошибку. Смотрите, у меня привилегии администратора».
Он выставил меня и сообщил инспектору, что я вышел из класса информатики в Интернет. Это было неправдой, но сошло за достаточный повод, чтобы отчислить с компьютерных курсов.
Через много лет я узнал, что системный администратор этого университета послал электронное письмо товарищу Тсутому Шимамура. В теме было написано «О нашем друге», а в самом письме он изложил всю эту историю. В заключительных главах данной книги Шимамура сыграет далеко не последнюю роль, но я был просто поражен, узнав, что ему было известно обо мне и о моей деятельности уже на таком раннем этапе, когда я не только не имел с ним никаких контактов, но даже не подозревал о его существовании.
С компьютерных курсов университета Лас-Вегаса меня, конечно, выгнали, но вот курс по диетологии я закончил блестяще, а потом пошел учиться в муниципальный двухгодичный колледж графства Кларк. Там предоставлялись скидки на обучение для жителей графства. В это время я посещал курс по сложной электронике и курс академического письма.
...Если ты хочешь познакомиться с прекрасной танцовщицей, то не в вечерней же школе ее искать, правда?
Наверное, эти занятия проходили бы интереснее, если бы мои сокурсницы были немного симпатичнее и живее, то есть если бы было ради кого взбодриться. Однако сложно встретить таких девочек на вечерних курсах муниципального колледжа. Если ты хочешь познакомиться с прекрасной танцовщицей, то не в вечерней же школе ее искать, правда?
Я был в депрессии, поэтому меня тянуло к делам, которые для мне безусловно приятны. Любого потянуло бы.
Эрик был настоящей отдушиной в моем быте. Он стал для меня кем-то, кто смог дать возможность по-настоящему проверить свои способности. Дать нечто, что снова наполнит мои жилы адреналином.
Суровая истина заключается в том, что мне было бы не о чем больше писать, если бы тогда я не смог преодолеть свое неприятие к Льюису и не посвятил бы его в наши беседы с Эриком. Льюис словно только и ждал этого. Он был готов на все, чтобы проверить, чем дышит этот парень и так ли он крут, как похваляется.
На следующий день Льюис перезвонил мне и сказал, что он связался со Шпигелем, а через него – с Эриком. Казалось, он с удивлением вынужден признать, что Эрик ему понравился.
Кроме того, он согласился со мной в том, что Эрик, по словам Льюиса, много всего знает о внутренних процессах Pacific Bell и о коммутаторах компании. Этот парень – просто находка. Льюис считал, что мы обязаны встретиться с ним лично.
Я готов был сделать первый ход в игре, которая в итоге оказалась замысловатой партией в кошки-мышки. В этой игре я подвергался огромному риску и должен был целиком и полностью задействовать всю изобретательность.
Часть II ЭРИК
Глава 11 Подозрительная смерть
Lwpi idle sxs bn upiwtg axkt xc Iwtc X bdkts xc Ixiw wxb? [62]
В начале января 1992 года из Лос-Анджелеса мне позвонил отец и сказал, что очень волнуется за Адама, моего сводного брата. Кроме меня и Адама детей у него не было. Я всегда завидовал отношениям Адама с отцом, поскольку сам, пока был ребенком, видел папу лишь от случая к случаю.
Адам жил с отцом в Калабасасе, что недалеко от Лос-Анджелеса. Там мой брат изучал введение в юриспруденцию в колледже Пирса. Ночью перед тем, как мне позвонил отец, Адам не пришел домой. Отец сказал, что на брата это не похоже. Я попытался как-то его успокоить, но что я мог сказать, если совершенно не представлял себе ситуацию?
Оказалось, отец не зря волновался. В течение нескольких тяжелых дней он был совершенно не в себе, так как от Адама ничего не было слышно. Я как мог утешал и подбадривал его, а сам встревоженно звонил то дяде Митчеллу, то Кенту, другу Адама, и, конечно же, снова и снова посылал брату сообщения на пейджер.
