Уильям Саймон - Призрак в Сети. Мемуары величайшего хакера
Мама уехала домой, а мы с Бонни отправились в близлежащий мотель. Она была в отчаянии, как будто над ней надругались. Если бы она тогда бросила меня, то я считал бы, что, несомненно, заслужил этого. Однако она уже совершенно не нервничала и показала себя как настоящий друг: она сказала, что поддержит меня. Она говорила не «что ты со мной сделал?», а «как нам быть дальше?»
На следующее утро Бонни позвонила на работу и попросила отпуск по семейным обстоятельствам за свой счет. Начальник сказал, что приходили офицеры полиции и хотели допросить ее. Я сразу подумал, что, поскольку взлом происходил из ее квартиры и с ее телефона, полиция пришла к выводу, что она и есть хакер. Однако затем мне показалось более вероятным, что они хотели арестовать мою девушку и использовать ее как козырь в переговорах: «Признайся во всем, или твою подружку посадят».
Несколько следующих дней я провел, звоня адвокатам, объясняя ситуацию, составляя планы. Бонни вспоминала об этом так: «Мы много плакали друг у друга на груди, но беззаветно держались друг за друга».
Почему она меня тогда просто не бросила? Сегодня она признается: «Я безумно любила Кевина».
Чтобы хоть чуть-чуть снизить градус волнения и беспокойства, в те дни мы много занимались любовью. Мне было очень стыдно, что я втянул Бонни в такую передрягу, а к тому же доставил массу беспокойств маме и бабушке. Полагаю, этот основной инстинкт спасал и меня, и мою любимую.
Тетя Чики отвезла нас с Бонни в шерифское управление графства Лос-Анджелес «Западный Голливуд». Мы сразу во всем признались, и тетя немедленно внесла за нас залог по 5000 долларов. Почему-то в полиции забыли нас дактилоскопировать и сфотографировать. Из-за этой крупной процессуальной ошибки ни на меня, ни на Бонни не была составлена регистрация ареста. До сих пор нет никаких официальных данных о том, что меня арестовывали по обвинению Santa Cruz Operation. Пожалуйста, никому об этом не рассказывайте.
В течение следующих месяцев нам пришлось сделать не один визит на судебные заседания по иску, предъявленному Santa Cruz. Я вынужден был купить четыре авиабилета туда и обратно: у Бонни был свой судебный представитель. Я также раскошелился на оплату гостиницы, прокат машины и на еду. Оба судебных представителя потребовали выплату гонорара авансом. Оказалось, что на гонорар моему адвокату уйдут как раз те три тысячи, которые я так долго копил. Мама и бабушка одолжили мне денег на оплату услуг адвоката Бонни и на все остальные расходы.
Итак, у нас не осталось ни копейки на красивую свадьбу, но это еще полбеды. Нужно было сообщить Бонни еще одну новость, которая никак не вписывалась в любовный или романтический контекст: мы должны были пожениться, чтобы она не имела права давать против меня показания в суде, а также для того, чтобы она могла навещать меня в тюрьме – я чувствовал, что в итоге там окажусь.
Я подарил Бонни обручальное кольцо с бриллиантом, и нас обвенчал священник, который служил в приходе в Вудленд-Хиллз, родном местечке Бонни.
На церемонии присутствовали бабушка и мама со своим тогдашним мужчиной – предпринимателем Арни Фромином, который занимался ресторанным бизнесом. Никто из семьи Бонни к нам не присоединился: мать невесты, что неудивительно, была в ярости от той ситуации, в которую я впутал ее дочь.
Это не была та волшебная сказка, о которой так мечтают юные девочки. Бонни выходила замуж в шортах, кофточке без рукавов и резиновых шлепанцах. Она даже не попыталась нарядиться. После церемонии мы отправились в нашу квартиру. Бабушка привезла целый поднос еды.
Юридически наше положение только ухудшалось. Кроме уголовных обвинений, SCO подала на меня иск в размере 1,4 миллиона долларов – во столько был оценен нанесенный мной ущерб. То же касалось и Бонни.
...Адвокаты противоположной стороны сообщили, что представители SCO готовы отозвать гражданские иски, если я расскажу им, как проник в систему.
Дела пошли немного на лад. Оказалось, что эти огромные иски были выдвинуты только для того, чтобы на нас надавить. Адвокаты противоположной стороны сообщили, что представители SCO готовы отозвать гражданские иски, если я расскажу им, как проник в систему. Специалисты компании так и не смогли этого понять.
Конечно же, я согласился. Мы встретились с системным администратором Стивеном Марром, который вел себя так, словно мы добрые друзья и собираемся поболтать. Я же относился к встрече не менее серьезно, чем к даче показаний. Он спрашивал, а я отвечал. Однако рассказать мне на самом деле было особенно нечего. Никаких высокотехнологичных хакерских секретов. Я рассказал, что просто позвонил секретарше, выведал у нее логин и пароль, а потом изменил ее пароль на свой. Только и всего.
Хотя мать Бонни не приезжала к нам на свадьбу, она устроила нам прием по поводу бракосочетания у себя дома в Сан-Димасе. На этот раз Бонни облачилась в свадебное платье, а я надел смокинг, который взял напрокат. На приеме были мой отец и брат Адам, конечно же, мама и бабушка, а также сестра и братья Бонни, даже бывший бойфренд моей молодой жены. Этот день удался больше, чем сама свадьба, на торжестве даже присутствовал фотограф и был настоящий свадебный пирог.
Уголовный процесс по поводу взлома SCO разрешился куда лучше, чем я рассчитывал. С Бонни были сняты все обвинения, а мой судебный представитель, который был знаком с государственным обвинителем Майклом Бартоном, сослужил мне хорошую службу. Что до всего остального, то технически это было первое правонарушение, так как данные о моих деяниях в период несовершеннолетия были опечатаны и дело квалифицировалось как малозначительное преступление. Однако поскольку я был Кевином Митником, человеком с изрядно подмоченной репутацией, государственный обвинитель сначала пытался вменить мне тяжкое преступление, несмотря на то что юридически мое противоправное проникновение в сеть SCO было малозначительным нарушением. Я согласился признать незаконное проникновение, чтобы уладить дело и снять все обвинения с Бонни. На этот раз мне не пришлось провести за решеткой ни дня, я только уплатил совсем небольшой штраф в 216 долларов и получил условный срок в два с половиной года. При этом я не должен был отчитываться перед инспектором по надзору за условно осужденными. Было еще одно очевидное условие: мне пришлось пообещать не совершать преступлений.
...Через несколько дней я съездил в Santa Cruz, чтобы забрать имущество, которое было изъято при обыске. Полицейские отдали мне компьютерный терминал, но не диски.
Через несколько дней я съездил в Santa Cruz, чтобы забрать имущество, которое было изъято при обыске. Полицейские отдали мне компьютерный терминал, но не диски. Меня это очень беспокоило, поскольку на этих дисках были компрометирующие меня данные о взломах систем в Pacific Bell, а также о визитах в другие интересные места. Однако полицейские не вернули еще одну коробку, которую, должно быть, рассматривали досконально и придирчиво: там были заначки марихуаны и трубка для ее курения, которые принадлежали Бонни. Чего я хотел от Santa Cruz с департаментом полиции в небольшом городе?
У истории с Santa Cruz был свой эпилог. Как я и опасался, следователи этой компании решили повнимательнее изучить те диски и передали в Pacific Bell информацию о том, что я делал в их системах. Отдел безопасности Pacific Bell был настолько встревожен, что распространил специальную служебную записку между всеми менеджерами. Познакомился я с ней самым что ни на есть необычным способом. Один из сотрудников Pacific Bell по имени Билл Кук также был оператором любительского радио и использовал пресловутый регенератор сигнала [34] , который работал на частоте 147,435 МГц в Лос-Анджелесе. Он-то и прочитал эту записку в эфире, просто чтобы меня позлить.
Разумеется, я должен был увидеть записку сам. Но как мне ее заполучить?
Я позвонил на работу Льюису де Пэйну и попросил его временно перепрограммировать стоявший у него в офисе факс так, чтобы машина принимала входящие звонки и отвечала, что относится к отделу обеспечения безопасности компании Pacific Bell.
Затем я дозвонился на коммутатор компании, которая оказывала услуги телефонии отделу безопасности Pacific Bell, и перепрограммировал линию их факса так, чтобы входящие звонки на этот номер переадресовывались на номер факса, что стоял на работе у Льюиса. На этом приготовления закончились.
Потом я позвонил в офис Фрэнка Спиллера, вице-президента компании Pacific Bell. Ответила его секретарь-референт. Я сказал, что звоню из отдела безопасности Pacific Bell, и представился одним из реальных следователей по вопросам посягательства на внутреннюю безопасность. Кажется, я назвался Стивом Догерти.
Я спросил: «Фрэнк получил служебную записку по делу Кевина Митника?»
«А кто это такой?» – спросила секретарша.
«Да тот хакер, который взломал наши компьютеры».
