Компьютерра - Компьютерра PDA N93 (12.02.2011-18.02.2011)
В то же время легальные вендоры вынуждены держать минимальную стоимость трека, чтобы привлекать покупателей. Берём в руки калькулятор и считаем: годовой каталог компании Sony стоит минимум 120 000 долларов в год, и это только смежные права одного из трёх мейджоров. Авторские права на этот каталог тоже обойдутся в сопоставимую сумму. Вопрос: сколько музыки должен продать магазин, если мы знаем, что средняя стоимость одного трека для пользователя в Рунете - 30 центов? Вопрос номер два: зачем вообще покупать эти каталоги, если на том же рынке есть компании, которые покупают их, чтобы раздавать пользователям бесплатно?
Вот уже чуть ли не десять лет лейблы пытаются добиться создания рынка легального контента, при этом их собственные усилия в этом плане не увенчались успехом совершенно, а дивиденды, по сути, состригли Apple со своим iTunes и другие аналогичные сервисы. Почему так случилось, как вы считаете?
- Всё дело в том, на что именно направлены эти усилия. На протяжении десятка лет лейблы тратят массу денег и сил на преследование пиратов: DRM, суды, содержание RIAA - эта деятельность способствует тому, чтобы нелицензионной музыки в сети становилось меньше, но никакой легальной альтернативы те же мейджоры не предлагают. Они практически не инвестируют в новые сервисы и не выстраивают цифровые продажи, предпочитая просто продавать оптом бэк-каталоги. Это, разумеется, не способствует нормализации рынка. В то же время все инициативы по созданию сервисов дистрибуции исходят от Интернета, а у его представителей свои идеи относительно того, как устроена жизнь на этой планете. Соответственно инициативы, которые продвигают представители Сети, носят характер, который не всегда устраивает правообладателей.
К тому же запретительная деятельность гораздо более затратна в сугубо энергетическом смысле. Вы только представьте, как весь Рунет ненавидит сейчас главу лейбла «Никитин», который пытается посадить за решётку пользователя, нарушившего права его лейбла!
- Помнится, все люто ненавидели Хиллари Розен, давнишнюю главу RIAA, а потом она в интервью рассказывала, как пыталась вразумить своих начальников относительно интернета, но слышала лишь крики в ответ.
- К сожалению, российские лейблы тоже пошли по этому пути: создаётся объединение легальных дистрибуторов - и первым делом вместо того, чтобы продвигать идею дистрибуции и совместно разрабатывать механизмы продаж, оно с головой окунается в суды "от имени правообладателей".
Самое грустное, что многие лейблы используют суды как действующую технологию конкурентной борьбы. Четыре года назад я начала поднимать вопрос о том, что в России до сих пор не существует единого банка прав. Так вот, его нет до сих пор, хотя нам всё же удалось сделать ряд успешных шагов в этом направлении. Что это означает для рынка? Никто не может гарантировать, что у него есть полный и актуальный пакет прав на использование той или иной музыки или видео. Это открывает огромные возможности для злоупотребления: существуют компании, которые специально покупают права на какой-то элемент фонограммы (например, только на музыку) и в судебном либо внесудебном порядке отсуживают довольно приличные суммы за его использование. При этом музыканты от этих успешных процессов в свою защиту и огромных компенсаций, выплаченных в их пользу, как правило, ничего не получают.
- Кстати, это характерно только для российского рынка или для западного тоже?
- На Западе есть базы данных авторских обществ, которые открыты всем желающим в интерактивном режиме. Так что компания, желающая использовать какое-либо произведение, первым делом обращается к ним. Частный случай использования такой базы данных - знаменитый All Music Guide.
Тем временем в России дистрибутор может столкнуться с историей, которую я наблюдала этим летом: когда одно подразделение лейбла ведёт с магазином переговоры о поставке легального контента, а другое его подразделение тем временем пишет претензии об использовании контента на миллионные суммы. При этом сам контент размещён легально, просто по лицензии другого лейбла. Но магазин тратит массу времени и сил, чтобы подтвердить правомочность собственной работы.
- А кстати, почему музыканты ничего не получают за это? И не пытался ли кто-нибудь из них по этому поводу что-либо предпринять?
- Музыкантам чаще всего просто не приходит в голову интересоваться исходом дел, которые от их имени выигрываются в судах. Схема работы музыканта с лейблом в России проста до тупости: записать альбом и продать его за максимально возможный аванс (роялти). При этом музыкант просто не интересуется, что будет происходить с альбомом после того, как лейбл получит на него права. Он заранее соглашается с тем, что тиражи будут занижены, огромная часть тиража будет допечатана пиратским образом на том же заводе, а об иных способах дистрибуции его могут даже не поставить в известность.
Это объяснимо, поскольку аудит продаж и бизнес-контракты - работа менеджмента, а наши музыканты крайне редко берут на работу менеджеров с финансовым образованием. В этом есть и определённый элемент пофигизма: мол, всё равно украдут.
Закономерный итог - в России не работает модель "длинного хвоста": основные доходы получают те музыканты, которые уже "в обойме"... и уже не один десяток лет.
- Сейчас очень часто слышится мнение: дескать, все эти лейблы, дистрибьюторы и иже с ним суть паразиты и лишнее звено, которое интернет сделал ненужным; вот бы их убрать, и настанет счастье и артистам, и их благодарной (вроде бы) аудитории. Как вы считаете, действительно ли традиционные звукозаписывающие компании стали благодаря интернету "лишними"? И так ли однозначно артисты выиграют, если лейблы канут в лету?
- Свято место пусто не бывает - кто-то должен обслуживать механизмы цифровых продаж, кто-то должен заниматься маркетингом музыкантов и новых релизов, кто-то должен инвестировать в талантливых людей, иначе в поле зрения слушателей будет попадать только музыка в стиле "бу-га-га". Скорее всего, речь идёт о создании нового поколения лейблов - "цифровых", более гибко и "технологично" совмещающих паблишинг и дистрибуцию.
- Даже от музыкантов порой приходится слышать: "Вся музыка на Земле уже написана". Вы с этим согласны?
- Категорически – нет! Я - из тех волхвов, что управляют своим маленьким царством, с надеждой посматривая в телескоп в поисках новой звезды. :)
Главная проблема музыки в России, на ваш взгляд?
- Её много, но её в 99 процентах случаев невозможно слушать. Из огромного потока музыки, которая попадает на Звуки.Ру, мне очень немногое хочется показывать друзьям, а я – человек увлекающийся.
- А в чём причина, как вы считаете? Вкусы аудитории, предпочитающей "лопать что дают" (по ТВ и радио)? Низкое самосознание музыкантов? Или что-то ещё? Судя по сетевым "доскам объявлений" для музыкантов, начинающие по большей части стремятся играть только то, что в данный момент модно...
- Всё очень просто: в России никто не инвестирует в независимую музыку. Есть множество компаний, которые раскрутили маховик корпоративов, есть компании, которые специализируются на экспорте массовых музыкальных продуктов, но нет серьёзных игроков на инди-рынке и на рынке «перспективной музыки». В итоге у музыканта, который получил какую-то известность посредством YouTube, есть только один способ заполучить большую аудиторию: обратиться к продюсерам и инвесторам, работающим с поп-артистами. С закономерным итогом.
- Вы довольно много времени работали в компании Soundkey, как раз занимающейся формированием рынка легального контента. В связи с чем вы её покинули?
- Я не покинула компанию как совладелец. Я перестаю заниматься её операционным управлением и передаю её новому менеджменту, которому дальше предстоит изменить стратегию и, возможно, профиль компании. Soundkey - очень мощный механизм дистрибуции, позволяющий продавать и раздавать огромные массивы контента множеству игроков в условиях абсолютной прозрачности. Однако существующая рыночная ситуация такова, что система не вырабатывает всех заложенных в неё возможностей, а те обстоятельства, которые я перечислила в начале нашего разговора, ставят под вопрос рентабельность всего сектора. Для того чтобы продолжать инвестировать в этот бизнес миллионы, нужно иметь позиции либо кардинально иные цели – как, например, у Яндекса: он, покупая у лейблов музыку и раздавая её, таким образом решает свои маркетинговые задачи. Однако такие игроки тоже рано или поздно задумываются о том, насколько рациональны эти инвестиции, и сворачивают направление, как это сделала в начале года Nokia с сервисом OVI.
Вместе с тем нужность Soundkey становится очевидной, когда речь идёт о доброй воле большого числа дистрибуторов, для которых контент - непрофильный бизнес. К примеру, до сих пор никто не реализовал мою давнюю идею "музыка в подарок"; надеюсь, кто-то всё-таки этим озаботится.
