Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 220
Мы получили награды как самое инновационное устройство года от 19 авторитетных изданий, включая CNN, Time, TechLand, ComputerBild, Expert Review, LapTop Mag, PC Mag, Tech Central, PocketLint, T3, Tom’s Hardware, Tom’s Guide, Ubergizmo и других. Для нас это очень ценно!
— Уровень культуры и профессионализма в западной прессе более высокий. Там стремятся проверять и перепроверять полученную информацию, обращаться к первоисточникам. У нас же многие журналисты предпочитают работать со стереотипами, слухами и клеить лейблы со знаком минус, так как это в России негативные новости хорошо продаются и повышают рейтинг изданий.— Дикий диссонанс между реакцией на смартфон нашей и западной прессы. Почему так?
К сожалению, мы в России, наверное, больше, чем в любой стране, любим себя критиковать. Нельзя забывать о скепсисе, который присутствует у нас: мол, мы ничего не умеем, и все равно у нас ничего не получится, и даже пытаться не нужно. Я понимаю что есть причины этого, но считаю, что если мы не изменим отношения к людям которые пытаются создавать что-то, к предпринимателям-стартаперам, то это убьёт любую инновацию в стране. И здесь СМИ оказывают гигантское влияние на формирование культуры и отношение общества к компаниям-инноваторам.
А культура и уважение общества к инициативным людям на Западе и у нас радикально разнятся. Я в этом убедился на примере своего сына. Он, будучи студентом 3-го курса университета в Торонто, решил создать стартап. Идея была провальной, но его сразу все поддержали: университет признал его студентом-предпринимателем года, мэрия наградила денежной премией. Он ещё ничего не сделал, у него есть только сайт из трёх страниц, но он уже герой. Это стимулирует людей не бояться и пробовать.
А у нас полная противоположность: ты решил создать свой бизнес — окружение будет пытаться отговорить: «У тебя ничего не получится, сиди и не дёргайся». А если ты всё-таки попробовал и у тебя получился первый результат? Доброжелатели скажут: «Ну, наверное, ты там денег от государства откусил, что-то там нечисто».
Я помню, мы только объявили о концепции телефона с двумя экранами — и российская пресса наперебой, не разобравшись в сути задуманного нами, стала «троллить», что второй экран как собаке пятая нога. Или типа «А чего бы не сделать три или четыре экрана?».
Только когда западная пресса, быстро поняв, в чём инновация, начала с восторгом описывать концепцию YotaPhone и предсказывать ей успешное будущее, наши СМИ сменили тон и стали говорить, что концепция, может, и интересная, но у наших ничего не получится и до коммерческого производства они никогда не доведут.
Довели до коммерческой реализации. Нам в ответ: у вас никто не купит.
Прошло три недели; в нашем онлайн-магазине ажиотаж, не хватает товара для продажи в розницу. Наши СМИ: «Было сделано два телефона: для Медведева и Путина». Завезли наконец телефоны в розницу. Звонят в «Евросеть» и «Связной»:
— Сколько продали? — 300. — А вы сколько продали? — 300.
Выходит статья: «Полный провал продаж. Продано всего 600 экземпляров. Это фиаско». На деле продано 12 тысяч устройств за три месяца — 3% рынка в ценовом диапазоне от 15 до 20 тысяч рублей.
Почему-то забыли позвонить в другие каналы поставки (а их у нас 10) и вспомнить продажи через интернет. Что ни делаешь, всё плохо. Прояснили ситуацию про 12 тысяч проданных телефонов — нас тут же начинают сравнивать с Apple и Samsung, которые в бизнесе по 30 лет. А нам всего два с половиной…
И мало кто обратил внимание на то, что наша задача была стать глобальной компанией и сделать продукт, который был бы популярен во всем мире, и что за два с половиной года достигнут феноменальные результат.
Мы с нуля создали команду, построили уникальную экосистему поставщиков и партнёров, довели идею-концепт до коммерческого продукта, запустили продажи в России и 7 европейских странах, а также в странах Ближнего Востока.
В ближайшие три месяца количество стран, в которых можно будет купить YotaPhone, достигнет 15–20. Мы начали разработку второго и третьего поколений YotaPhone, приобрели огромный багаж знаний и опыта в этом бизнесе, наработали уникальные инженерные решения и патенты. В конце концов — смогли сделать наш бренд хорошо узнаваемым на глобальном рынке.
К оглавлению
«Месть геев», или Как мы потеряли Брендана Айка
Евгений Золотов
Опубликовано 08 апреля 2014
Можете представить, чтобы Ларри Пейдж подал в отставку с поста генерального директора Google из-за того, что кому-то не нравятся его радикальные взгляды на человеческую природу (он инвестирует в компанию, работающую, по сути, над проблемой бессмертия)? Что Марк Цукерберг вдруг раскраснеется и решит освободить пост номер один в Facebook, когда ему припомнят, что его деловыми партнёрами однажды были люди, ни в грош не ставящие заботу об окружающей среде? Что Тимоти Кук раскается в сговоре Apple и других ИТ-гигантов, в результате чего были ограничены зарплаты?
К чему здесь этот список? К тому, что у каждого лидера (даже в ИТ) найдётся свой скелетик в шкафу: может быть, мыши, а может, кого и покрупней. Но это почти никогда не стоит им ни должности, ни имён. И потому особенно дико смотрится история Брендана Айка — человека номер один в Mozilla Corp., которого на днях «застыдили» до увольнения.
Широкой публике Айк почти неизвестен. Не в силу малозначительности его работ, а скорее по причине их низкоуровневой природы: всю свою сознательную жизнь (а ему слегка за 50), он ковыряется в машинном коде. Начав карьеру в Silicon Graphics, с операционных систем и компиляторов, он впервые появляется «на радарах» в 1995 году, когда поступает в Netscape Communications и создаёт Javascript — да-да, тот самый! Сегодня трудно даже вообразить, что у проекта таких размеров, такой важности мог быть один автор. И тем не менее так всё и было. Javascript, на котором ныне держится вся Сеть, придумал вот этот очкарик с застенчивой улыбкой, описывающий свою роль в тех событиях в неизменно скромных выражениях (мол, один из, работал «по указке», сильно торопился и т. п.).
Найти хорошее постановочное фото Брендана Айка почти невозможно: ну не любит он позировать!
А тремя годами позже, когда корабль Netscape даст течь, столкнувшись с Explorer, Айк встанет у колыбели проекта Mozilla (создавшего свободную версию Netscape, которую позже перековали в Firefox) — и с тех пор будет уже на первых ролях, то техническим директором, то главным архитектором, пока в конце концов, после продолжительного и трудного поиска, не займёт пост гендиректора в Mozilla Corp. (коммерческое ответвление Mozilla). Случилось это 24 марта текущего года.
Короче говоря, Брендан Айк — живая легенда, фигура одного порядка с Гейтсом, Джобсом, Цукербергом. Вот только в роли CEO ему довелось побыть недолго. 3 апреля он добровольно сложил свои полномочия, покинул совет директоров, удалил твит-аккаунт и отправился в бессрочный отпуск, традиционно скромно пояснив: в сложившихся обстоятельствах эффективным лидером быть не могу. Что случилось? Хотя бы в общих чертах вы наверняка уже знаете. Айку припомнили его радикальные воззрения. Он, видите ли, имел неосторожность однажды встать на сторону противников однополого брака. Но это объяснение кажется невероятным! Неужели в цивилизованном обществе, где права человека и гражданина уважаются с маниакальным трепетом, могло случиться такое? Поэтому давайте копнём глубже.
В 2008-м Брендан Айк пожертвовал одну тысячу долларов на кампанию по защите документа, известного как какое-тоCalifornia Proposition 8. Смысл его прост: штат не признаёт браков между людьми одного пола (что ведёт к целому ряду понятных трудностей для такой ячейки общества). Статус закона он получил тогда же, в 2008 году. А шумиха, его окружавшая, возникла оттого, что Калифорния к тому моменту уже время официально признавала однополые браки. Так что Prop 8, можно сказать, отбросил штат к более консервативным временам — и понравилось это, естественно, не всем.
Дебаты были жестокими и продлились вплоть до 2013 года: офлайновые выступления, онлайновые акции, сборы подписей и денежных средств, суды. Население штата разделилось почти поровну: миллионы человек (в том числе католическая церковь и многие видные политики) открыто поддерживали Prop 8, столько же было в оппозиции. Короче, нормальное бурление мозгов в демократическом обществе. Но летом прошлого года закон был признан противоречащим конституции, и на этом вроде бы поставили точку.
Так каким же образом дело дошло до охоты на ведьм, травли бывших соперников? Чтобы ответить на этот вопрос, достаточно установить, кто травлю начал. Это просто. Несмотря на то что факт пожертвования вскрылся ещё два года назад и Айка то и дело поминали отдельные личности, собственно скандал разразился только после того, как к процессу подключился весьма популярный на Западе сайт знакомств OKCupid. На котором, естественно, отношения между полами приветствуются в любой форме: бизнес! Так вот: сооснователь OKCupid Кристиан Раддер призвал бойкотировать Firefox — и его письмо принудительно демонстрировалось каждому посетителю, который пользуется «Огненным Лисом». Именно письмо Раддера (оригинал уже удалён — странно, правда? — но вот копия) спровоцировало шумиху в прессе, среди блогеров, и даже подвигло Mozilla официально разъяснить, что компания и сообщество не против однополых браков.
