Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 134
Вот и мы смотрим и не понимаем. Но если флэшка — вещь всё-таки в пятнадцатом веке чужеродная, то идеальный любопытствующий посланец иной, превосходящей нашу цивилизацию, должен вписываться в окружающий мир совершенно естественно.
Таков мой первый вывод.
Далее. Марс — планета не самая недоступная. Если что, можно и ещё марсоход запустить, а там снова и снова. Так, собственно, и поступают. Год, полтора полёта, миллиард-другой денежек. И годы несчитанные у нас, и деньги тоже. За последние годы это и «Пасфайндер», и «Спирит», и «Оппортьюнити», и «Феникс». «Фобос-Грунт» пытался, да не вышло....
Но если цель страшно далеко и целей таких — тысячи, миллионы? Нептун, Плутон, астероиды, планетоиды пояса Койпера? А если зонды межзвёздные? Летят десятилетия, века, эры. И что, в случае поломки (не ту команду программист записал) — труд пропал? Очень важно, чтобы аппарат был способен к самодиагностике и, главное, к саморемонту. Если первое более-менее осуществлено даже на уровне бытовой техники, то второе — дело инопланетное.
Вывод второй: проект должен обладать автономной системой восстановления. Приятно, когда вместо запланированных трёх месяцев аппарат работает три года, хотя это и тревожит бухгалтеров: откуда брать зарплату для команды поддержки? Некоторые аппараты бюджет перекрывают многократно. Следовательно, в идеале аппарат должен работать даром, бесплатно, добывая средства к существованию самостоятельно.
Вывод третий: проект не должен своим долгожительством отягчать бюджет страны, даже инопланетной. Хорошо бы и прибыль давать на дальнейшее развитие.
В шестидесятые годы прошлого века шли горячие дебаты о том, что важнее — космонавтика пилотируемая или беспилотные аппараты. Стороны взывали к населению, оперируя как числами, так и эмоциями. Человек сложен и дорог, он потребляет огромные ресурсы только на поддержание гомеостаза. И ещё человека принято возвращать на землю. Аппарат же в спящем режиме неприхотлив, и если придётся лететь в один конец — полетит без колебаний. С другой стороны, аппарат исследует лишь то, на что запрограммирован. А человек головой вертит, руки распускает, нос суёт куда ни попадя — и в итоге делает открытия совершенно неожиданные. Вот этого — непредсказуемой активности — аппаратам пока и не хватает. Как только четвёртое условие будет выполнено, наступит новая научная революция.
Жизнь показала, что пилотируемая космонавтика в развитии остановилась — если развитие мерить степенью удалённости от Земли. Аппарат уже летит к Плутону, можно сказать, приближается, люди же виток за витком продолжают вращаться вокруг Земли. И, покуда двигатели останутся химическими, вряд ли что-либо изменится, разве что люди всё-таки вернутся на Луну.
Тут-то и возникает странное чувство. Люди исследуют планеты, путь к которым им заказан. Более того, люди исследуют звёзды, до которых долететь в обозримом будущем вообще нельзя. С точки зрения пользы для собственного вида они напрасно тратят цветы своей селезёнки. Как нас ни убеждают, что в результате исследования дальнего космоса человечество получило памперсы и шариковые ручки, думается, что целенаправленные разработки, устремлённые на открытие новых потребностей человека, были бы не менее эффективны.
Человечеству совершенно неважно знать, что где-то далеко-далеко существуют вселенные-рулетки, вернее, иногда существуют, а иногда нет (для чётных наблюдателей в чётные периоды существуют, в нечётные — нет). Тут и Плутон видится совершенно недостижимым для человека объектом, однако «Новые горизонты» уже преодолели большую часть дистанции. А ведь эти денежки можно потратить на более важные нужды.
Но если люди делают то, чего делать им вроде бы нет нужды, значит, они это делают как раз не от нужды, то есть не во имя удовлетворения собственных потребностей.
А чьих?
Тех, кто организовал миссию.
Люди и есть миссия по исследованию данного участка вселенной. Они воспринимаются неотъемлемой частью Земли, что соответствует первому условию. Они способны самовоспроизводиться — второе условие. Они берут все работы исключительно на свой счёт — третье условие. И они непредсказуемо активны — четвёртое условие.
Следовательно, люди и есть искомые инопланетные агенты.
Люди, а не всё человечество. Достаточно воздействовать на небольшую часть популяции, чтобы получить долговременный инструмент обследования окружающего мира. Прежде всего, конечно, самой Земли, но и остальные планеты постепенно входят в Перспективный План. Рискну предположить, что коррекция имела место во второй половине девятнадцатого века, итогом чего и стала цепь революций. Социальные революции были столь же необходимы, как и революции научные, технические, информационные и т.п.
Так кто они, организаторы и вдохновители полетов к Марсу и Плутону? Иная цивилизация, живущая вне планеты, быть может, вне Солнечной Системы? Или это часть нашего — в смысле человеческого — общества (мы принадлежим им, но они нам — вряд ли), существующего по принципам рулеточной вселенной: одним — иногда — видна, для других скрыта постоянно?
Вот что интересно исследовать. И, главное, не требуется ни миллиардных затрат, ни громадных коллективов.
Только чувствительный нос. Хотя народ и предупреждает.
К оглавлению
Дмитрий Шабанов: Многоуровневые лягушки
Дмитрий Шабанов
Опубликовано 15 августа 2012 года
В этой колонке я попробую связать в узел несколько тем, которые развивал раньше. В прошлый раз я писал, что некоторые проявления эволюции удобно объяснять с позиции эгоистичного гена, а некоторые – с позиции эгоистичного индивида. В прошлый и позапрошлый мы обсуждали спор роли группового отбора для эволюции. А когда-то я писал, что в зависимости от согласования параметров оптимизация системы и её подсистем подсистемы получают или поддержку от Невидимой Руки, или подножки от Невидимой Ноги. Все эти абстракции осмыслены настолько, насколько помогают в решении конкретных проблем. «Моя» задача — изучение полуклональной гибридизации зелёных лягушек. Я использую её как оселок для проверки упомянутых теоретических конструктов.
Для понятности колонки я повторю минимальный набор сведений о проблеме. Подробнее – в обзоре из «Природы».
На большей части Европы живут два вида зелёных лягушек (точнее, даже две группы видов, но мы не будем в это углубляться). Это прудовые (Rana lessonae или Pelophylax lessonae) и озёрные (Rana ridibunda или Pelophylax ridibundus) лягушки. Они скрещиваются друг с другом, порождая гибриды, получившие своё имя, подобное видовому: съедобные лягушки (Rana esculenta или Pelophylax esculentus). Чтоб не загромождать колонку латынью, я буду называть лягушек, обозначая буквами (L и R) их геномы (единичные хромосомные наборы; видоспецифичные комплексы наследственной информации). Коли так, прудовые лягушки – это лягушки LL, озёрные RR, а гибриды (съедобные) – LR.
Приведу аналогию. Мы относимся к виду Homo sapiens, и любого из нас можно обозначить как человека SS. Один из геномов S каждый из нас получил от матери, другой – от отца. Гибриды представителей нашего вида и неандертальцев, Homo neanderthalensis, следует по этой логике обозначать как людей NS.
"Фишка" гибридных лягушек – в их полуклональном воспроизводстве. Хромосомы из разных геномов у лягушек LR не «узнают» друг друга при образовании гамет (половых клеток). Но в клетках зародышевой линии (потомками которых станут гаметы) творятся чудеса (я их описывал тут). Один из геномов выбрасывается (элиминируется), а потом второй удваивается (эндоредуплицируется). В гаметы попадает один из родительских геномов (клональный геном) в неизменном виде. Вот, посмотрите, лягушка L(R), то есть гибрид с клональным геномом R, производит гаметы R (символ клонального генома заключён в круглые скобки):
То, что показано на этой схеме, иначе было отражено на этом рисунке
Гибридные лягушки чаще всего живут не сами по себе, а вместе с особями родительских видов. Возникают группы, объединённые общим размножением. Это не популяции. В них передаются как обычные геномы, которые перетасовываются из поколения в поколение, так и клональные геномы. Мы называем эти группы ГПС – гемиклональные (=полуклональные) популяционные системы.
Для Западной Европы типичны ГПС из LL и L(R). При скрещивании таких лягушек опять получаются гибриды: LL×L(R)→L(R). Европейские исследователи лягушек предполагали, что способность к полуклональному наследованию – свойство генома R: в нём есть гены, способствующие удалению генома L. Эту же идею излагает Докинз в «Расширенном фенотипе», предполагая, что на лягушек LL должен действовать отбор, препятствующий их скрещиванию с LR и RR.
