Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 215
И в самом деле, все закончилось нормально: Дмитрию Олеговичу Зубахе, как мы узнали сегодня, дали четыре года условно и отпустили домой. Позволю себе лишь маленький охолон: за что, как вы думаете, сотрудника «АиП» судили в России? За взлом Amazon.com и прочие гадости, совершенные в американской части интернета? А вот и не угадали: Дмитрия Олеговича обвиняли и судили за хищение 6 миллионов рублей через банковские платёжные системы, расположенные в Москве. И признали виновным. В хищении. 6 миллионов. И дали четыре года тюрьмы. Условно.
Такая вот история о рядовом Райане нового времени. Перейдём теперь к главному (повторю: непосредственно хакер Зубаха меня не интересует никаким образом, поскольку с детства испытываю чисто физиологическое омерзение перед любой формой воровства): как вписывается в сюжет моя концепция с эластичностью концептов бытия, в частности патриотизма и морали?
Начнём с того, что история на всем своём протяжении выходила за рамки чистого законодательства: глядя на то, как американцы ложились костьми в Никосии, стремясь заполучить к себе хакера, трудно поверить, что делалось это ради компенсации урона Amazon.com (тех самых $5 тыс.). Равно для бедных ведутся и разговоры о 6 миллионах рублей, украденных из московских банкоматов (или где там эти хакеры промышляли): или кто-то считает, что этот «урон» можно уравновесить государственным кредитом в $5 млрд?
Очевидно, что хакер Зубаха — ценный кадр. И для России, и для Америки. Вот потому так ретиво за него и бились. Остаётся понять, куда здесь можно подвязать мораль и патриотизм? И нужно ли их подвязывать?
Вы не поверите, но моё глубочайшее убеждение: НУЖНО! Эластичность морали и патриотизма — совершенно необходимые вещи для выживания человека в современной цивилизации! Если вы не научитесь спокойно воспринимать истории, подобные той, что я сегодня здесь скомпилировал, вы обречены на вымирание в нашем мире. Причём без разницы — в каком: американском, российском или европейском!
Вся эта цивилизация уже лет 200 строится целиком и полностью на эластичных понятиях этики и морали. Нравится кому-то это или не нравится. Хотите донкихотствовать? Не согласны с двойной моралью? Что ж, это ваша печаль и — можете не сомневаться! — ваша проблема: сгинете безвозвратно. Вас перемелют и переварят на раз-два-три. Оглянуться не успеете. И последнее, что услышите, будет сакраментальное и так мучившее Достоевского: «Crevez chiens, si vous n'êtes pas contents!»
К оглавлению
Самое время поговорить о футболе
Василий Щепетнёв
Опубликовано 04 марта 2014
У Гашека обыватели при виде шпика Бретшнейдера начинали говорить о футболе. О политике — чревато, о мухах — ещё более чревато, а о футболе — безопасно. Сейчас, сто лет спустя, я даже наедине с самим собой стараюсь говорить именно о футболе. Более того: не только говорить, а и думать о футболе. Проникнуться. Погрузиться. Чтобы ни жестом, ни выражением лица не дать бретшнейдерам повода усомниться в моей верноподданности. А то ведь по ошибке могут и того… Много ли мне нужно?
Беда лишь в том, что футбол двадцать первого века для меня — неведомая земля. Знаю в лицо двух, если поднапрячься — трёх игроков сборной. Из тех, что снимались в рекламе искусственных прохладительных напитков. И всё. Странно, но после этой рекламы я перешёл на природную минеральную воду.
Мои пробелы в части современного футбола, конечно, проблема моя, а не сборной России. Имею возможность посмотреть матчи и в прямом эфире, и в записи, почитать отчёты, умные суждения, пообщаться в сети с заядлыми болельщиками. Но не имею желания. Ведь для того, чтобы о футболе говорить, нет нужды в футболе разбираться: «Был старый Офсайд, был молодой Офсайд, у них были братья, это была целая громадная семья, об этом даже книга написана, “Сага об Офсайдах”». К тому же поговорить о Понедельнике, Воронине, Иванове, Яшине, Шестернёве, Блохине, Беланове, Бышовце и других легендарных личностях минут на сорок меня хватит. А надоест — не возбраняется говорить и спорить о прочих видах спорта. Олимпиада оставила богатое послевкусие, впечатления только-только доспевают. Как малосольные огурцы в кадушке.
Почему на соревнованиях так часто ломаются лыжные палки? Кажется, спички и то прочнее. То ли дело лет пятьдесят назад. Да, в старину палки были покрепче. Особенно дюралюминиевые. Такую палку не согнёшь, не сломаешь. Прежде сам загнёшься. Запросто можно было на палках палатку ставить, не опасаясь, что переломятся. А если наточить наконечник, с дюралюминиевой палкой впору на медведя ходить. Или покуситься на царя. Ведь дюралюминиевая лыжная палка — это дротик, стоит лишь убрать кольцо. Опасное холодное оружие. Помимо лыж и биатлона, палки используют любители норвежской ходьбы. Идёт такой любитель по тротуару центрального проспекта, в каждой руке по палке, царь в коляске мимо проезжает, радуется, какой у него народ спортивный, и тут...
Стоп. Бретшнейдеровская тема. Критический момент, развилка истории, а никаких критических моментов не бывает и бывать не должно. И палки патриоту следует покупать карбоновые: во-первых, очень лёгкие, во-вторых, выше КПД при толкании, в-третьих, свидетельствуют о социальном статусе пользователя, в-четвёртых, ломаются, и тем способствуют росту продаж, в-пятых, не представляют угрозы для медведей и царей.
Если дюралюминиевые палки при близком рассмотрении оказываются инвентарём двойного (если не тройного) назначения, не пора ли их заменить на лёгкие и непрочные карбоновые законодательно? Не так давно винтовки, используемые в биатлоне, являлись довольно серьёзным оружием, стоит лишь посмотреть характеристики Би 7.62. Затем пришёл черёд Би 6.5, но даже сегодняшние малокалиберные Би 7.2 хотят заменить милливаттными лазерами, сделанными из уважения к традиции в виде винтовки. Ради вящей безопасности. Чтобы медведи спали спокойно.
Однако я забыл, что огнестрельное оружие — тоже бретшнейдеровская тема. Может, лучше о допинге поразмыслить?
Есть недобросовестные спортсмены, которые нет-нет, а и скушают нехорошую таблетку или введут себе в вену что-нибудь запрещённое. Запрещённое именно для спортсменов. Это запрещённое может повредить здоровье спортсмена и (или) дать ему преимущество в состязаниях, пусть исключительно гипотетическое. Потому пойманных на допинге спортсменов отстраняют от соревнований, обыкновенно на два года поначалу, а попадутся вдругорядь — то и строже.
Это я понимаю. Действительно, одни на таблетках бегут (плывут, прыгают, стреляют и тому подобное), а другие без таблеток: где справедливость?
О вреде для здоровья, впрочем, лучше бы помолчали. Есть такие виды спорта, где и без всяких снадобий то ногу сломаешь, то руку, то позвоночник. А уж зубы летят на лёд несчётно. И ничего, никто запрещать хоккей не думает. Потому что не в здоровье дело. А в справедливости. Ради неё у спортсменов пробы берут порой еженедельно. Если бы все пробы подвергались анализу на допинг, стоимость контроля над спортсменом многократно превысила бы стоимость собственно подготовки спортсмена. Оно бы и ничего, контролирующие всегда счастливее контролируемых, не нами заведено, не нам и сетовать, но с деньгами последнее время туго и у контролирующих. Поэтому берут материал на анализ у всех, а проверяют — как получится. Исходя из требований момента.
Ладно, согласен, использовать таблетки нехорошо, потому что несправедливо. Спортсменов нужно ставить в равные условия. Но почему использовать особые таблетки нельзя, а особые костюмы, лыжи, парафины, винтовки, патроны, клюшки и прочий инвентарь — можно? Выдавать перед гонкой одинаковые лыжи, лучше по жребию, и пусть соревнуются в условиях подлинного равенства и братства. Бобслеистам — одинаковые бобы, три–четыре на соревнование, пусть катаются по очереди. В футбол играют общим мячом, и все довольны.
Помимо мышечной массы, некоторые норовят стимулировать и высшую нервную деятельность. Что тоже чревато, и потому пресекается. Или память. Если природа памяти всё-таки молекулярная, то в молекулах, а если нейроструктурная — то в перезаписи, но передача памяти от поколения к поколению сулит немалые преимущества. Укольчик — или шлем на голову на ночь, и наутро в мозгах, да и в мышцах, навыки предыдущего чемпиона по дзюдо, бобслею или шахматам. Но если допинг памяти запретят в спорте, то почему бы его не применить в других областях человеческой деятельности? Например, в армии? Путём модификации долговременной памяти делать из толпы новобранцев полки опытных, обстрелянных солдат? И казне экономия, если пустить процесс на поток. Вчера они ботаники, сетевые хомячки, а завтра, глядишь, по выжженной равнине, за метром метр…
