Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 88
Первым выступал Михаил Евграфов. Он озвучил один печальный статистический факт: в 1986 году шестьдесят из каждых ста советских граждан регулярно посещали культурные мероприятия. К 2009 году такие мероприятия посещают шесть россиян из ста. Цифра удручающе низкая.
Потом, в кулуарах, Евграфов отметил, правда, что цифра 60 процентов в общем-то, возможно, и не полностью соответствовала действительности. К тому же многие билеты на культурные мероприятия распределялись централизованно, а организаторы могли и «подрисовывать» себе отчётность, но так или иначе нынешние 6 процентов — это очень мало.
При этом, отметил он, индустрия развлечений очень живуча — в том смысле, что принцип «хлеба и зрелищ» никто никогда не отменял и в кризисные времена люди продолжают ходить на концерты и в кинозалы, причём чуть ли ни больше, чем в более-менее благополучные периоды.
Главное условие успеха тут, однако, актуальность в конкретной ситуации.
«Я долго размышлял на тему того, как люди добиваются успеха. Я думаю, что вы... полагаете, что есть какие-то сверхумные, таинственные люди, которые обладают супермозгом; которые, наверное, выдумают невероятные какие-то схемы, недоступные массы, и эти схемы гениально реализуются, и они получают сумасшедшие капиталы. Я честно скажу, я тоже так думал... Но каждый раз, когда я знакомился с очередным очень богатым человеком из России, меня постигало разочарование. Это, как правило, очень малоинтересные люди, с ними почти не о чем разговаривать... И я думал: может быть, в этом дело? Нужно быть похамоватее, поменьше читать и вести себя понаглее, и всё будет нормально? Но потом я порассуждал сам с собой и пришёл к выводу, что на самом деле просто так исторически сложилось, что эти господа оказались в нужное время в нужном месте...»
При этом необходимо трезво оценивать специфику российской аудитории, которая совершенно иначе воспринимает культурные мероприятия, нежели западный мир. Там, по словам Евграфова, публика в буквальном смысле является частью шоу, она ходит на мероприятия такого рода именно для того, чтобы принять в них непосредственное участие; и от того, какие люди пришли на концерт, зависит, будет ли он удачным или провальным. «У нас позиция публики совершенно другая: у нас приходят, бросают свои тела в кресла и — давайте, развлекайте меня. Что вы мне покажете за моё бабло?»
Точно так же, по словам Евграфова, некоторые артисты, даже пользующиеся культовой популярностью за рубежом, сюда не приедут никогда, в частности из-за того, что они страшно далеки от «нашего менталитета». К числу таких он отнёс, например, Radiohead. Отсутствие аншлага на достопамятном концерте U2, к сожалению, правоту Евграфова подтверждает.
Выступление Олега Нестерова было больше похоже на концертное шоу, что, учитывая его биографию, и неудивительно. Он говорил о музыкальном бизнесе уже как действующий музыкант и одновременно как действующий продюсер. Впрочем, никакой «академичности» в его речи — весьма пространной, к слову сказать, — не было и в помине.
"Я недавно — года два назад — понял, как всё устроено. А устроено всё так. Сначала... желание. Сильнейшее Желание. Просто нельзя без него никак! Это как сильная любовь!.. Не «желаньице», не «хочу лапши с маслом», а — Желание! И это Желание включает внутри вас серьёзный тумблер — Намерение! Это желание осуществить. И Намерение рождает внутри вас и вокруг вас магнитное поле. Сильнейшее магнитное поле. И вы идёте, и вокруг вас — случайные встречи, случайные песни, случайные фильмы... Раньше это было случайным. Случайные частички. Но если ваше поле намагничено, поляризовано, Хаос перестаёт быть хаосом, и каждая случайность перестаёт быть случайностью и начинает отвечать на ваши вопросы. И вы идёте, и перед вами открываются все двери!.. В чём подвох? А подвоха нет, всё только так и работает!"
Если же не работает, утверждает Нестеров, то либо это «неправильная» мечта, либо недостаточно сильное Желание. Что ж, с этим поспорить трудно.
Нестеров считает, что музыканта в процессе творчества надо в принципе избавить от любых внешних раздражителей и посторонних забот, коммуникаций и связей. Он вообще не должен даже «понимать, что происходит» во время творческого процесса; это дело продюсера — понимать, что делается, «прочитать будущий результат», понять, что из этого получится и на какой класс (не аудиторию, а именно класс) рассчитано то, что называют конечным продуктом.
Некоторые полагают, что мы живём при капитализме. Я доверяю философу, консультанту шведского правительства по вопросам экономики и заодно, на наше счастье, музыкальному продюсеру Александру Барду, который в 1999-м году написал философский труд про «Netократию», в котором он утверждает, что мы живём уже не в капиталистическом обществе, а в «нетократическом».
С точки зрения Барда, «нетократическое» общество выделяет два новых класса: консьюмериат — "тех, для которых икона «шоппинг», диснеизация культуры — величайшее благо, которые ведутся за прямыми каналами медиа", и его антипод — нетократию, которая самостоятельно вычерчивает себе жизненный путь и в итоге оказывается впереди. Главное, что отличает нетократов от консьюмериата, — умение отделять важную информацию от ненужной.
И в итоге главной валютой нового общества в условиях нынешних информационных перегрузок становится — человеческое внимание.
Тут, вероятно, следует упомянуть, что сама концепция экономики внимания появилась в начале 1970-х, но устойчивым этот термин становится благодаря таким книгам, как «Экономика внимания и Сеть» М. Голдхэбера (1997 год), «Экономика внимания» Дж. Фрэнка (1999 год) и «Экономика внимания: понимание новой валюты бизнеса» Т. Дэвенпорта и Дж. Бека (2001). То есть термины «Netократия» и «Экономика внимания» оказываются почти ровесниками.
Как отметил Олег Нестеров, сейчас деньги отойдут на второй план так же, как когда-то под их напором отошли аристократические титулы. Внимание же, по его словам, можно разделить на две составляющие (тут он нарисовал координатные оси) — узнаваемость и доверие/качество. 100 процентов внимания — это 100 процентов узнаваемости, умноженные на 100 процентов качества.
Тут Нестеров привёл пример никому не известного монгольского музыканта, который может быть гением (100 процентов качества), но его узнаваемость равна нулю; и с другой стороны — террористы, о чьей деятельности узнают все в мире, но доверие к которым будет также нулевым. Ноль, умноженный на сто, даёт ноль.
Всё это приложимо, по мнению Нестерова, и к музыкальному делу:
«Начиная любое наше предприятие, мы должны разделить голову на две части. Одна будет заниматься доверием и качеством, создавая продукт — запись, фото, видео... Доходим до предела своих человеческих возможностей, и только после этого идём по шкале узнавания».
Главная мысль, которую Нестеров стремился донести до аудитории, — это необходимость «творческой правды» и красоты в музыке, с которой собравшимся будущим продюсерам придётся работать.
Остаётся надеяться, что его услышали.
Последним спикером была Соня Соколова, главный редактор «Звуков.ру» («Компьютерра» публиковала с ней интервью ещё в начале этого года). Соколова начала с фразы: «Я буду рассказывать вам о том, как мы похоронили шоу-бизнес, что ваш факультет не имеет ни малейшего смысла», — что вызвало несколько нервный смех в зале.
Интернет — главный обвиняемый в фактической гибели шоу-бизнеса, и, в общем-то, небезосновательно: сейчас уже digital-сектор «является полностью пиратируемым», по выражению Соколовой, и при этом появилось колоссальное количество музыки, вообще не предназначенной для продажи.
"К 1980-м годам, когда уже прошёл первый бум стадионных рок-команд и первые бумы продаж и первые альбомы получили платиновый статус... стало очевидно, что музыка превратилась в массовый продукт. Её надо «строить» так, чтобы она могла работать на большие и большие аудитории".
В результате, говорит главный редактор «Звуков», стали в избытке создаваться искусственные поп-проекты (в том числе и рок-группы, и панк-группы, и даже авангард), рассчитанные на максимально широкую и максимально всеядную аудиторию. Появившийся примерно в то же время телеканал MTV и вовсе создал впечатление о музыке как о товаре, вроде той же самой зубной пасты; товаре, который требует рекламы. И рекламой этой стали видеоклипы.
Кроме того, музыканты начали выступать на ток-шоу, отвечая на вопросы, вообще с музыкой не связанные, — о стиле жизни, о том, как они проводят время, чем увлекаются. "То есть фактически музыканты перешли в разряд «звёзд» — celebrities, — отметила Соколова. — Музыка перешла в категорию lifestyle". Вдобавок по мере того как музыка становилась всё более «социальной», она перешла ещё и в категорию «новостей».
