Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 184
Герой-идиот-инопланетянин возвращается в Питер, как мне поначалу думалось, чтобы отомстить «кровавой гэбне» за украденные бизнес и детство своего сынку. Ан нет: новый русский предприниматель, бывший морпех Борис Неволин идет мстить… шушере, толкающей наркоту на улицах люмпен-квартала!
Помощник «кровавой гэбни» — «продажный мент-наркобарон».
В процессе мщения обнаруживается, что руководит шушерой единственный позитивный (как оно казалось) персонаж фильма — местный участковый (Геннадий Венгеров) с 20-летним стажем. Мента-собаку герой-идиот-инопланетянин гасит из пистолета, остальные собаки-менты устраивают облаву с заранее обговорённым условием (живым не брать!), без проблем вяжут морпеха, почти расстреливают из калаша, но в последний момент почему-то отпускают со словами «Хоть один настоящий мужик нашелся в квартале!».
Занавес. Конец фильма.
Поправляю челюсть и бегу смотреть комментарии — на предмет выявления главного: дошёл до народа идейный посыл фильма или не дошел. Уф, ну слава богу — дошел: «Отъём денег у (относительно) честных предпринимателей — фактически рейдерство — вот чем занималась и занимается гэбня. Вместо того чтобы выполнять свой служебный долг. Государственные изменники — предавшие Родину, присягу и народ. Который выкормил этих змеёнышей. Вот кто настоящая мразь — а не всякие там церэушники и сионисты (которым по профессии положено делать то, что они делают). Когда-нибудь все они поймут, что их жизнь превратилась в говно — при всём обилии бабла. И на том свете…»
Ну что ж: в примитивном обществе идейный заказ донести до аудитории — что два пальца дверью защемить! Но какая же всё-таки мерзость — этот новый русский класс! Как же нужно себя любить, чтобы так нагло и отвратительно деформировать реальность охранительным трафаретом!
Псевдоморпехи реминисцируют.
Для того чтобы порушить весь карточный домик, выстроенный новорусским заказом, достаточно задать один-единственный простой вопрос: «Как Борис Неволин создал свой «концерн»? Тот самый, который у него потом, типа, отняла «кровавая гэбня»? Как морпех, зачищавший кавказский хребет все самые важные годы, когда создавались денежные империи, превратился в «одного из самых крупных и видных предпринимателей Питера»? А? Как?! Где деньги взял на подъём?! Как раскрутился?!
Или, может, Борис Неволин был гением предпринимательства? То есть был гением, пока денег не имел, а как появились, так мозги отсохли и — судя по поведению на протяжении всего фильма — превратился в конченого имбицила?
В этом, собственно говоря, и заключена вся фальшь и мерзость новорусского класса: пока созидались финансовые империи и «концерны», новорусский класс отлучился ненадолго в квартал № 89, что в секторе Гамма на планете MX49715 в галактике IC1101. А потом прилетел обратно — на всё готовое. И только собрался жить по-человечески (дворцы — патеки филипы — телохранители — бриллиантовые колье — евронедвижимость), как оказалось: вокруг собрались одни паразиты — недобитый народ-люмпен да «кровавая гэбня» с «продажными ментами», которые спят и видят, как бы поскорее у новорусских анунаков отнять самое святое и неприкосновенное — частную собственность!
Офигенная какая теория — брызги ума изо всех щелей так и прут! Ну да чего же вы хотите от инопланетных кровососущих aliens, закашивающих под морпехов борисов неволиных?! Гимназиев / университетов, чай, не кончали. Некогда было на стажировке-то — в 89-ом квартале в секторе Гамма на планете MX49715 в галактике IC1101.
P. S. Уже предвижу вопрос: «СГ, чего вы смотрите всякое говно?!» Нет, друзья мои, это не говно! Это пульс Родины. В данное конкретном случае речь идет о квинтэссенцированном манифесте правящего класса, и не беда, что этот манифест отлился в художественное убожество. Главное — теперь мы знаем, как ребята хотят себя позиционировать, как мечтают изобразить себя со стороны. Послание сделано — послание принято.
К оглавлению
Кардинальная реформа образования: с чего начать и где поставить точку
Василий Щепетнёв
Опубликовано 03 августа 2013
В одной сетевой статье прочитал: в Детройте лишь семь процентов школьников умеют бегло читать. Ну, семь так семь. Близко к пяти. Правда, ссылки на солидный источник не было, как не было и подробностей. А подробности важны: школьники-выпускники — одно, первоклашки — другое. Хотя, помнится, к концу первого класса мы читали весьма бойко. Все, кроме двух человек (а в классе нас было тридцать два). То есть если верить на слово, советская сельская школа шестидесятых годов прошлого века давала больше знаний, чем детройтская городская второго десятилетия века нынешнего.
Почему бы, собственно говоря, и не поверить? Не даёт знаний, потому что они, знания, жителям Детройта ни к чему. Смотреть телевизор, получать всякие пособия, подметать улицы, развозить пиццу или даже стать лидером фракции в парламенте возможно и без знаний географии, химии или алгебры с тригонометрией. Тому мы тьму примеров слышим по обе стороны Атлантики. Тут не абстрактные знания важны, а практические навыки. Правда, Детройт до ручки дошёл, но, может, так и было задумано?
Иными словами, следует определиться: является ли сегодня всеобщая образованность граждан необходимым фактором благополучного существования государства? Или от неё, от образованности, одни неприятности, да и казне убытки? Быть может, стоит пересмотреть сами принципы казённого обучения? Укрепить основы, затянуть гайки и минимизировать расходы, памятуя, что во многом знании многие печали?
Да, прогресс. Движение вперед. Новый смартфон имеет экран на четверть дюйма больше, нежели предыдущая модель (или меньше, как уж решат маркетологи), и миллионы потребителей выстраиваются в очередь, чтобы не прослыть отсталыми или бедными. А то — холодильник с вмонтированным в дверцу телевизором, тоже хорошо. Но эти и прочие необходимые вещи изобретают не миллиарды, не миллионы даже, а тысячи человек. С наладчиками, испытателями, инженерами второго эшелона — сотни тысяч, пусть даже семь миллионов, десятая доля процента населения планеты. Конечно, вокруг них — а чаще над ними — располагаются менеджеры всех сортов и видов, прочий управленческий люд, но управленцам всякую физику и кибернетику знать не обязательно, даже вредно. Им нужны знания человека: где следует надавить, где — погладить, кому дать билет на бейсбол, а кому — и волчий билет, кого обмануть сегодня, а кто потерпит и до завтра. Но эти знания в школах не преподают. Жаль. За них, не задумываясь, отдам и таблицу Менделеева, и бином Ньютона.
Собственно учёных, изобретателей и просто хороших инженеров, повторю, нужно мало — иначе не обращались бы с ними так, как обращались на седьмой части суши. Помните:
— Эй, наука, бумажная скука, а где твоя польза? — Моя польза — в борозде поползать, вот где моя польза!
Эту песню «Ивасей» распевали младшие и старшие научные сотрудники, возглавляемые доцентами и кандидатами по дороге на колхозные поля, где их ждали картофель, капуста, веточный корм и прочие приоритетные для страны объекты. А зимой — в овощехранилища.
А смысл? А смысл тратить казённые деньги на подобную науку? Учить в начальной школе, в школе средней, университете, аспирантуре, чтобы делать работу, которую сделает любая неграмотная баба пятнадцатого века? Поди, баба и лучше сделает, особенно если будет знать: не выполнит урок по заготовке веточного корма — выпорют.
Нет, образование, в принципе, нужно. И здесь, и за границей. Но должно ли образование быть всеобщим и коробчатым — или селективным и пирамидальным? Сегодня, при отсутствии форс-мажорных обстоятельств, из тысячи поступивших в первый класс тысяча же поступит и в пятый: это есть коробчатое образование. А при пирамидальном из тысячи во второй класс перейдет человек девятьсот, в третий — восемьсот, в четвертый — семьсот, а в десятый — хорошо, если сто. Ладно, ладно, пусть пять классов учатся все: государство осилит такую трату. Осилит и большее — сегодня. Можно продолжительность обучения вывести из ай-кью. Ай-кью семьдесят — учиться тебе семь лет. Ай-кью девятносто — девять лет. Сто тридцать — тринадцать. Можно. Но нужно ли? И детишек мучить, и взрослых? Какая в том необходимость — сегодня?
Наше время — время политкорректности. Провозгласили либерте, эгалите, фратерните, и сыграть задний ход на словах теперь трудно. На деле же его, задний ход, играть и не нужно, поскольку вперёд мы не особенно и продвинулись. Нечего отыгрывать. Насколько хорошо знают иностранные языки ученики уездных и волостных школ? Да и с русским… Порой читаешь, что в школах теперь не учат, а натаскивают на сдачу ЕГЭ. Но знакомые учителя возражают по существу: а как же не натаскивать? Если не натаскивать, не подсказывать, не пользоваться бумажными и электронными шпаргалками, то число двоечников составит двадцать процентов от числа выпускников. Или пятьдесят. Или, если взять критерии гимназии тысяча девятьсот тринадцатого года, все восемьдесят пять. Эй, правительство, ты готово платить учителям зарплату за восемьдесят пять процентов двоечников на выходе? Готово — или будешь топать ногами и брызгать слюной, требуя повысить, усилить, превозмочь?
