Hoshi_Murasaki - Дурная кровь
— Люциус, Орион, рад, очень рад видеть, — ласково улыбнулся им Дамблдор, — присаживайтесь, прошу... Признаюсь, ваша просьба оказалась несколько неожиданной, ведь учебный год только начался, и...
— Это не просьба, господин директор, это требование, — резковато произнес Люциус, протягивая руку сыну. Тот немедленно вложил в нее конверт. — Прошу. Доверенность от миссис Лонгботтом: она поручает мне забрать ее внука и подопечного. И скажите спасибо, что состояние здоровья не позволяет ей прибыть лично.
— Не понимаю, о чем вы! — искренне удивился Дамблдор, но конверт взял.
Орион тем временем шарил взглядом по кабинету, выискивая что-нибудь похожее на аромалампу или курильницу. Драко-то точно бы не заметил, а он еще не растерял навыков, приобретенных в маггловском квартале. Там в супермаркетах тоже нельзя было крутить головой, привлекая к себе излишнее внимание, нужно было, скажем, делать вид, будто внимательно изучаешь этикетку на банке консервов, но в это время сканировать взглядом окрестности. И прикидывать, что бы половчее спереть и как побыстрее удрать. В этом искусстве Ориону не было равных среди местной шпаны. Вот и пригодилось...
Пока отец обменивался колкостями с Дамблдором, Орион успел насчитать минимум три штуковины, подходящие для... гм... возжигания зелий. Может, имелось и больше, но откровенно развернуться, чтобы осмотреть другую половину кабинета, он не мог. Кстати, в одной из штуковин тлел огонек: как знать, не подготовился ли директор таким образом к встрече дорогих гостей? Орион прищурился, огонек на мгновение полыхнул бело-голубым и бессильно опал. То-то же... Да и все равно оба под антидотом, а Снейпу в таких делах можно доверять.
— С вашего позволения, я лично заберу детей, — проговорил Люциус. — Не беспокойтесь, я еще не забыл, где находится башня Рэйвенкло, провожать меня не нужно. Заодно я, как член Попечительского совета, взгляну, в каких условиях живут ученики. — Он повернулся к сыну. — Орион, обожди меня здесь, я ненадолго.
— Конечно, папа, — почтительно ответил тот, склонив голову.
С уходом Люциуса воцарилась тишина, нарушаемая только возней феникса.
— Ты так изменился, мой мальчик, — сказал наконец Дамблдор.
— Разумеется, сэр, мне ведь уже не одиннадцать лет, — спокойно ответил Орион.
— Как я слышал, ты пошел по стопам отца и занялся предпринимательством?
— Совершенно верно, сэр.
— И как идут твои дела?
— Неужели, сэр, вы не слыхали о том, что я — самый молодой миллионер в Британии? — усмехнулся Орион. — Об этом трубили все газеты. Правду сказать, — добавил он без ложной скромности, — первый миллион я заработал еще до совершеннолетия.
"Ага, а глазки-то загорелись, — отметил он. — Да, дедуля, по сравнению со многими чистокровными я очень богат и стану еще богаче, если ты не будешь ставить палки в колеса..."
— Должно быть, ты уже помолвлен? — не отставал директор.
— Пока нет, — улыбнулся Орион. — Среди моих ровесниц я достойной партии не нашел, подожду, пока подрастет следующее поколение. Я считаю, жена должна быть лет на пять-семь моложе мужа, это оптимальное соотношение, его и маггловские исследования подтверждают.
— Гм, однако твоя матушка, если мне не изменяет память, всего на год моложе Люциуса...
— Ну так она и не первая его жена, — спокойно ответил тот. — В их возрасте такая разница уже непринципиальна.
Дамблдор вздохнул.
— Что же это мы стоим, — спохватился он. — Присаживайся, мальчик мой. Желаешь чаю?
— Нет, благодарю, я завтракал, — отказался Орион.
— А как поживает Абраксас? — пытался поддержать светскую беседу директор. Юноша наблюдал за ним с садистским удовольствием. Условлено было, что отец задержится минимум на час, инспектируя общежития, а если понадобится еще время, сын изловчится послать ему патронуса. Учитывая то, что патронусом Ориона был москит (у деда чуть дыхание от смеха не остановилось, когда он его увидел), это не составило бы особого труда. — Я слыхал, он приболел?
— Да, немного, — вежливо отвечал Орион, по-прежнему улыбаясь. Если бы не его наблюдательность, отточенная годами жизни в криминальном квартале, он сроду бы не заметил подозрительных красных пятнышек на руках деда, и того бы просто не успели спасти: в его возрасте драконья оспа запросто могла привести к летальному исходу. А сам Абраксас на недомогание не жаловался, не привык... — Но он уже полностью оправился, благодарю за заботу.
Директор помолчал. Орион потянул носом: чувствовался странный запашок, видимо, та лампа, которую он испортил, была не единственной рабочей. Кстати, вон у феникса в клетке какая-то плошка стоит, оттуда тоже может что-то испаряться, птица-то огненная!
— Орион, мой мальчик, — уже серьезно произнес директор. — Могу я задать тебе немного странный вопрос?
— Конечно, сэр, — ответил тот и приготовился. Видимо, Дамблдор решил, что до возвращения Люциуса времени осталось мало и решил форсировать события. А может, счел, что концентрация вещества в воздухе уже достаточна для того, чтобы разговорить собеседника.
— Я помню тебя несколько неотесанным мальчиком, — неожиданно произнес тот, — не в обиду тебе будет сказано, ты ведь вырос в такой среде... А теперь вижу перед собой юного джентльмена! Что за волшебное преображение?
— О, никакого волшебства, сэр, — мило улыбнулся Орион, — просто у отца очень тяжелая рука. У мамы тоже, я уж молчу о дедушке. Я, конечно, не наследник рода, но вести себя обязан достойно, чтобы не посрамить фамилию.
Тут он некстати вспомнил трусики Анжелы и чуть не испортил всё громким фырканьем.
— А разделяешь ли ты взгляды Люциуса и Абраксаса на привилегированное положение чистокровных в обществе? — напрямую спросил Дамблдор.
— Попробуй не раздели... — Орион выразительно потер шею и коротко взглянул на директора. Ага, заинтересовался! — Разумеется, я считаю, что не следует жениться на ком попало, вдобавок существуют политические браки. С другой стороны, среди магглорожденных и полукровок встречаются весьма одаренные люди, и такой потенциал упускать просто глупо, с этим соглашается даже дедушка... Взять хотя бы меня! Моя мать — магглорожденная, не очень сильная волшебница, а я, полукровка — совсем другое дело, — воодушевленно говорил он, стараясь имитировать симптомы отравления зельями, о которых рассказывал Снейп. Давай, старик, клюй на наживку! — Или вот Снейп — тоже полукровка, но ведь гений!
— О да, Северус невероятно одаренный молодой человек, — кисло улыбнулся Дамблдор. — А ты действительно поражал способностями еще в детстве, а теперь...
— Да, я заметно прогрессировал с тех пор, — самодовольно произнес Орион.
— Гарри сказал мне, — решился наконец директор, — что от шрама избавил его именно ты. Каким образом, скажи? Я сгораю от любопытства! Ведь его не могли удалить даже колдомедики!
"Как бы тебе просто не сгореть", — невежливо подумал юноша, вслух же произнес, скомпилировав оба случая с хоркруксами:
— Да там сидела внутри какая-то непонятная сущность, я ее и выжег. А шрам сам пропал, тут я ни при чем, я же не пластический хирург!
Дамблдор занервничал и заерзал.
— Но каким образом ты это сделал, не понимаю?
— Да вот таким... — Орион поднял руку, и на его ладони заплясали языки бело-голубого пламени. — Это несложно. Отцу я Метку еще на первом курсе стер. Нечего клейменому ходить, стыдобища ведь...
Директор потянулся за стаканом с водой. Теперь важно было не затянуть паузу, но и не переиграть.
— Я вот думаю... — задумчиво произнес Орион, помолчав немного. — Сколько еще людей раскаялись в том, что примкнули к этому их лорду? Скольким поставили Метку насильно? Что им, до конца жизни нести этот позор? А если тот действительно вернется, они ведь и противиться не смогут!
— Ты прав, так прав, мой мальчик! — воскликнул Дамблдор, и Орион понял, что находится на верном пути. — Ведь многие встали на путь исправления, но это ужасное клеймо...
Юноша чуть не засмеялся, вспомнив, как говорил такие же слова деду, но сдержался.
— Я бы мог помочь, — произнес он серьезно, — но не знаю, быть может, эта моя способность работает только на кровных родственниках? Отец — понятно, Гарри нам родня... А как проверить, сэр? Ведь есть же Пожиратели в Азкабане? Может, на них попробовать? Конечно, — добавил Орион самокритично, — в случае неудачи я могу сжечь их самих, а не Метку, но тут уж выбирать не приходится.
Директор схватился за бороду. В нем явно происходило внутреннее борение.
— Ну а кого ты предлагаешь? — спросил он наконец.
— Я слышал, там сидят трое Лестрейнджей, — деловито начал юноша. — Можно начать с той, которая урожденная Блэк, она по крови родственница, вроде как проверку устроим. Если получится, тогда попытаемся с ее мужем и его братом. Вот с ними уверенности никакой нет, но опыт есть опыт, верно, сэр? Всегда нужно быть готовым пойти на необходимые жертвы... Зато мы узнаем, могу я это делать с чужими или нет! На раскаявшихся я эксперименты ставить не хочу, а этих, уж простите, совсем не жалко... Вы согласны?
