Hoshi_Murasaki - Дурная кровь
Взревело пламя, черное облачко растворилось в нем, и старший Малфой не без труда погасил Адский огонь, спасибо, сын пособил... чтобы тут же кинуться обратно к Ориону.
— Пап, да отстань ты, нормально все… — послышался с пола хрипловатый голос. — Деда, ну вы, блин, круты! Че, получилось?
— Похоже на то… — Лорейн выдохнула и осторожно провела пальцами по гладкому, без малейших следов зигзагообразного шрама лбу Гарри, из зажмуренных глаз которого текли слезы. — Глаза уже можно открывать, кстати.
— Ты, внучек, тоже… гхм… крут, — сказал Абраксас Ориону. — Встать-то сможешь?
— Смогу… — тот поднялся на четвереньки. — Хотя нет, еще маленько посижу, пожалуй, че-то ноги не держат...
— Немудрено, — поежилась Лорейн.
— Да лан, мать... Тогда-то я вообще вырубился, но мне ж всего одиннадцать было. Сейчас я посильнее. Но и эта падла тоже… будь здоров!
— Орион! Прекрати сквернословить! — ожила Августа. — Сколько можно повторять?! Дети с тебя пример берут!
— Ой, ну простите, у меня шок! — хмыкнул тот. — Слушайте, а жрать-то как охота...
Августа щелкнула пальцами, вызывая домовика, и приказала подать на стол.
— Гы, а может, нам агенство открыть? — продолжал веселиться Орион, сидя на ковре по-турецки. — А че? Отлично звучит: Орион Малфой — прожигатель жизни и выжигатель Меток! Спорим, я теперь это запросто сделаю?
— С тобой спорить — себе дороже, — буркнул Абраксас, подумав о том, что многие приятели сына и впрямь дорого бы заплатили, чтобы избавиться от Метки. Только вот афишировать способности Ориона не стоит, потому как верные сторонники Волдеморта такому точно не обрадуются. Только если потихоньку, для проверенных людей, с принесением Обета, не раскрывая личности... гм... специалиста...
— Деда, а не прилетит за огонек-то ваш? — внезапно посерьезнел внук.
— Не прилетит, — ответил он. — Все живы, все здоровы. Гм... Августа, прошу извинить, кажется, я попортил потолок в вашей прекрасной гостиной.
— Переживу, — проворчала та, поглядев на оплавленную люстру и закопченную лепнину. — Ради такого-то дела хоть весь дом можно спалить...
— Вставай, — Люциус потянул сына за шиворот. — Держись за меня.
— Пап, иди нафиг, я не инвалид, — фыркнул тот и действительно поднялся на ноги самостоятельно. — Ниче, жить буду, так, башка слегка отъезжает и жрать хочется, а в остальном нормально. Гарри, ты как?
— Хорошо, — ответил тот, с интересом ощупывая лоб. — Бабуля, а можно мне теперь челку состричь? Я хочу, чтоб как у Ориона!
Августа схватилась за голову. Орион был стрижен по-маггловски, какими-то немыслимыми вихрами, что, однако, очень шло к его образу великосветского хулигана. И, как он говорил, по утрам можно не тратить время на то, чтобы причесаться: прошелся по макушке пятерней — и готово.
— Когда вырастешь, тогда и делай с собой, что угодно, — сурово сказала она, но все же добавила: — Но без челки тебе и впрямь будет лучше.
— Ура! — подскочил Гарри.
— Послушай-ка, мальчик, — наклонился к нему Абраксас, — а что ты чувствовал или, быть может, видел?
— Ну... — Поттер задумался. — Сперва ничего, я же зажмурился. А чувствовал только руку Ориона. А потом... потом появились огоньки.
— Какие огоньки?
— Ну такие... как он нас развлекал, когда мы совсем маленькие были!
— А, я догнал, — сказал Орион, вызывая карусель ярких огоньков. — Такие?
— Да! Их все больше было... Вот. Еще немножко жглось, но не больно, а так, чуть-чуть щипало. А потом... — Гарри поежился. — Потом там внутри что-то начало скрестись, противно так... Как будто это большой паук, его тянут, а он всеми лапами цепляется...
На этот раз передернулась Лорейн.
— А огоньки слились в один большой, — продолжал мальчик, — прямо светло стало, я даже испугался, что случайно глаза открыл... А паук все равно цеплялся. И вдруг ка-ак полыхнуло! Только не жаром, как из камина, а светом, ярким таким, бело-голубым... И я чуть не оглох, — неожиданно добавил он.
— От света? — удивился Абраксас.
— Не-ет, это паук завизжал, лапы отпустил, его наружу потащило. Вот тогда ужасно больно было, — сознался Гарри. — Прямо до слез.
— Но ты все равно не шелохнулся.
— Ну так Орион же велел сидеть смирно!
— Вот интересно, — сказал Абраксас Люциусу, — отчего это дети беспрекословно слушаются твоего сына, но не взрослых?
-Это потому, что я авторитетный и харизматичный чувак, — подал голос Орион, подумал и добавил: — И вломить могу. Миссис Лонгботтом, а поесть-то уже дадут или как? А то я щас в голодный обморок грохнусь!
— Идем, идем, — засуетилась та. — Гарри, позови Невилла!
— Сейчас, бабуля! — подскочил тот и убежал.
— Очень похоже на то, что описывал ты, — негромко сказал Абраксас Люциусу.
Тот кивнул, глядя на Ориона с некоторой опаской.
— Не понимаю, откуда это у него, — сознался тот. — Драко тоже любит пошалить с огнем, но здесь... что-то запредельное. Порой я его боюсь.
— Не бойся, — усмехнулся Абраксас. — Тех, кого он любит, он не тронет.
— Полагаешь, нас Орион любит?
— Конечно. Просто вслух никогда не говорит, не привык и не умеет... Да даже если и не любит, ответственность перед семьей чувствует. Да-а, сынок, ну и чудо ты... гм... сделал.
— Я нечаянно, — в который раз буркнул Люциус.
Лорейн подошла и крепко обняла сына.
— Шатает тебя, наказание мое, — сказала она. — Не выпендривайся, возьми отца под руку, я тебя уже не удержу, если что, на карачках поползешь!
— Ла-адно... — фыркнул тот. — Ну че, пошли отмечать?
— Да, пожалуй, есть что отметить, — согласился Абраксас, поглядев на внука и сына.
Конечно, младшего сына Люциус обожал, и при иных обстоятельствах тот точно вырос бы избалованным донельзя и капризным... но только не в присутствии Ориона, который на любые капризы реагировал однообразно — хорошим пенделем. Никакие "дай, хочу!" на него не действовали, а поскольку Люциуса целыми днями не бывало дома, то воспитание наследника рода легло на плечи его старшего брата и мачехи. Ну а у тех разговор был коротким: чуть что, капризнику прилетало по заднице или по шее, вот и все дела, хнычь там, не хнычь. Как говорится, не можешь — научим, не хочешь — заставим. Там и дедова трость не потребовалась... Конечно, у отца Драко мог что-нибудь выклянчить, но очень быстро усвоил: лучше этого не делать, потому что Орион ему это припомнит. Не из зависти, нет, смешно уже совсем взрослому парню завидовать ребенку, а из принципа. Сказано — нельзя, значит, нельзя, а если ты действуешь в обход запрета, то либо делай это так, чтобы не попадаться, либо получай сполна!
А вот к Ориону Люциус относился совершенно иначе. Так, словно это был не просто его внебрачный сын, а, скорее, младший брат, или, точнее даже, верный товарищ. В общем, так оно и было: если бы не Орион, все могло повернуться иначе. Правда, тот никогда не упоминал о своих заслугах. "Забей, пап, — всегда отвечал он Люциусу на попытки поговорить о тех страшных днях. — Что было, то прошло". Пожалуй, только он сам да Лорейн знали, каково им тогда пришлось, но рассказывать не желали. Между собой тоже вряд ли обсуждали, зачем, если мать с сыном привыкли понимать друг друга с полувзгляда и, собственно, всегда только тем и занимались, что пытались выжить? Для них, скорее всего, это ничем особенным и не было, дело привычки...
Абраксас только усмехнулся: вот расфилософствовался! Наверно, от усталости: Адский огонь — это вам не простенький Люмос.
— Ура-а! Жратва! — раздался голос Ориона. — В смысле, спасибо, миссис Лонгботтом, а то б я щас подох!
-Ты невыносим, — начала та привычную нотацию, которые от Ориона отскакивали, как от стенки горох, — когда ты возьмешься за ум? Люциус, отчего ты не обращаешь внимания на манеры сына?
— Бесполезно, — посмеиваясь, ответил тот. — Когда ему надо, он само обаяние, а в тесном кругу не считает нужным разводить политес.
— Не считаю, — подтвердил Орион с набитым ртом. — Нафиг? Все свои. Так мы че, отмечать будем, нет? Деда, вы че тормозите?
Абраксас снова усмехнулся и присоединился к компании за столом... Пожалуй, можно позволить себе рюмочку бренди, он у Августы очень хорош. Все-таки большое дело сделали...
Глава двенадцатая с половиной, в которой оказывается, что бастард уже нашел свое место в жизни, но не намерен останавливаться на достигнутом
Нарцисса медленно шла по Диагон-аллее. Медленно потому, что ей не хотелось обратно в поместье, да еще на руке висел пасынок. И тут она вздрогнула: навстречу ей шел Люциус! В точности такой, как много лет назад...
Однако солнце спряталось, и стало ясно, что это не Люциус. Тому должно быть уж под сорок, как и ей, а этому двадцать, не больше, стриженые волосы, совсем другая осанка и походка, но до чего же похожи лицом и фигурой!
— Мать! — гаркнул этот незнакомец. — Ну че ты копаешься?!
— Я вас жду! — отозвался женский голос.
— Не пойду я в этот занавесочный рай, нафиг! Я ж тебе уже излагал свою концепцию...
— Идиот, это традиция!
