Компьютерра - Журнал «Компьютерра» № 43 от 21 ноября 2006 года
Третий Рейх генштаба не имел. И ограничения Версаля, и волюнтаризм тоталитарного режима. Поэтому доклад 1938 года начальника OKH — Верховного Командования сухопутных войск Л. Бека, о недопустимости войны с Россией, был проигнорирован. А автору пригрозили концлагерем. Исход известен.
Генштаб СССР во Второй мировой ценой чудовищного напряжения сил спешно индустриализируемой страны сумел, по сути, создать новую армию вместо потерянной в 1941 году, перейти к наступлению и кончить войну в Берлине. Но людские и материальные потери сказываются в России и до сих пор.
Николай Огарков права на ошибку не имел.
Ситуация.В 1977 году СССР находился на вершине могущества. Шестая часть суши. Многочисленное и неплохо образованное население. Первые позиции в мире по ряду экономических показателей. Социальная стабильность. Кольца сателлитов. Главный противник приходит в себя после проигрыша во Вьетнаме и нефтяного кризиса.
Все хорошо?
Но масштаб экономики Варшавского блока по-прежнему не сопоставим с хозяйством Первого мира. На закрытую экономику Кремля работает часть Евразии, на открытую Запада — весь остальной мир. Нарастает научное и технологическое отставание. Продовольствие — закупается в обмен на невозобновляемые ресурсы. В наиболее критичной сфере вычислительной техники отказываются от своих разработок и копируют серию IBM 360 под прозвищем ЕС ЭВМ. Да еще дипломатия США нашла способ разыграть против СССР китайскую карту. Такого напряжения страна долго не выдержит.
А Огарков искал выход. Использовал натурное моделирование. "В числе крупнейших <…> было оперативно-стратегическое учение под кодовым названием «Запад-81», которое по своему размаху, привлечению войск и сил флота, а также по методу проведения являлось единственным в истории Вооруженных Сил. По своим масштабам оно может быть сравнимо лишь с крупными операциями времен Великой Отечественной войны.
Это учение было уникальным еще и потому, что все новые образцы вооружений Сухопутных войск, авиации и флота применялись с максимальным напряжением. На нем впервые были опробованы автоматизированная система управления и некоторые виды высокоточного оружия. Инициатором всего этого был маршал Огарков, человек энергичный, целеустремленный, широчайшей эрудиции" — говорит генерал армии В. И. Варенников [Варенников В.И., в статье А. Кочукова «Стратег и политик», «Красная звезда», 31 октября 2002 г.].
А генерал армии В.Лобов вспоминает о тех учениях, "что участок прорыва составлял шестнадцать километров. В боевой стрельбе участвовало 998 орудий разного калибра, на огневую подготовку, которая длилась полтора часа, было спланировано полтора боекомплекта. То есть 120 снарядов. К тому же стреляли и с прямой наводки, и танки, и авиация, и вертолеты…
Это была очень сложная задача. Огонь велся только по реально разведанным целям. Я не знал, что там, впереди, творится, — только разведку посылал, она засекала… Все было по-боевому сделано.
Мой наблюдательный пункт был от переднего края в семистах метрах — оттуда дышало жаром, как будто из доменной печи. Люди, кто управлял, некоторые в шоке были — кто-то даже сел в угол, закрылся руками. Кстати, по НП попало семь снарядов" [Бондаренко А. …И еще — огромная человечность, «Красная звезда», 31 октября 2002 г.].
Запомним это — снаряды ложились на свой НП. Когда в середине 90-х появились сообщения, что в ходе отработки новых систем армия США энергично лупит по своим, можно было легко предположить, что там находят свое воплощение идеи маршала Огаркова [Ваннах М. Ars neurobatica, или Плохи ли новые компьютеры Пентагона? www.computerra.ru/offline/1997/208/699]. Вторая война в Заливе показала, что так оно и есть.
Итак, проблему начальник генштаба решил.
Доктрина ОгарковаОграничиваясь западными источниками, опишем «доктрину Огаркова» так:
The Russian military doctrinal response to Desert Storm seems to confirm Marshal Ogarkov’s predictions. The thesis finds the new military doctrine (1) reverts from the defensive to an offensive preemption, (2) reverts from no nuclear first use to nuclear escalation, (3) guarantees ethnic Russians living in former Soviet states protection, (4) emphasizes the importance of military advancement in C4I, smart weapons, and mobility, and (5) emphasizes strategic non-nuclear deterrent forces [Felker E. J. Oz revisited: Russian military doctrinal reform in light of their analysis of Desert Storm. School of Advanced Airpower Studies Air University. Maxwell Air Force Base, Alabama, June 1994].
(Реакция российской военной доктрины на «Бурю в пустыне», по-видимому, подтвеждает предсказания маршала Огаркова. В дипломной работе показано, что новая военная доктрина (1) разворачивается от оборонительных к наступательным превентивным действиям, (2) разворачивается от неприменения ядерного оружия первыми к ядерной эскалации, (3) гарантирует защиту этнических русских, живущих в бывших советских республиках, (4) делает упор на важность развития C4I в военной сфере, а также высокоточного оружия и мобильности, и (5) делает упор на стратегических неядерных силах сдерживания).
Переход советской доктрины от обороны к возможному первому удару поверг в ужас благополучный Запад. Тем более что развивающиеся технологии доставили Огаркову знаменитые SS-20, евростратегические ракеты. Средство смести сопротивление НАТО, не вступая в глобальный ядерный конфликт с США.
Сегодня принято считать, что мощные демонстрации «За мир», сотрясавшие Западную Европу, были инспирированы КГБ [Олег Гордиевский, Кристофер Эндрю, КГБ. История внешнеполитических операций от Ленина до Горбачева]. Однако демонизировать спецслужбы вряд ли стоит. Европейцам было страшно. Так страшно, что они были на грани разоружения перед партией. И об этом же страхе говорит и реализуемая советской разведкой операция РЯН — предупреждение о возможном ракетно-ядерном нападении НАТО. Угроза для Запада в начале 80-х была не шуточная, а в международных делах сантиментов нет, загнанный в угол часто бьет первым.
Третий пункт доктрины Огаркова российскими реформаторами 90-х был грубо нарушен. Население в национальных республиках, десятилетиями ориентированное на модернизационный, западно-цивилизационный советский проект, было брошено на произвол баев и царьков, что послужило уже поводом к войне в Чечне, и, похоже, принесет немало сюрпризов.
Но наиболее важными в технологическом аспекте были 4-й и 5-й пункты доктрины. Часто под доктриной Огаркова понимают именно их.
Акцентирование важности развитых систем командования, управления, вычисления, связи и разведки. Разведывательно-ударные комплексы по тогдашней советской терминологии. И — создание стратегических неядерных средств сдерживания.
Обе последние задачи были тесно связаны с хайтеком. И, кстати, успешно решены в СССР. Несмотря на его технологическую отсталость.
Закрытость тематики не дает возможности исчерпывающего описания, но отметим, что даже через полтора десятилетия после распада СССР объем продаж российского оружия превышает 5 миллиардов в год. Все — насыщено системами C4I.
Стратегическое неядерное средство сдерживания — пожалуйста. Даже в экспортном варианте. Ракета «Искандер-Э».
Но военная доктрина шире ТТХ систем оружия. Это — алгоритмы работы системы управления верхнего иерархического уровня, которую мы отождествили с Генштабом. Определяющие действия всех вооруженных сил.
Почему они важнее — так Наполеон, кое-что понимавший в военном деле, писал, что предпочтет армию баранов под началом льва, чем армию львов под командой барана.
Чем выше уровень управления, на котором используется эффективный алгоритм, тем выше эффект.
Мифы «Бури в пустыне»Первейшая с геополитической точки зрения обязанность государства — самосохранение. Оно озабочено тем, как ему защитить своих граждан и свои границы от врагов. Оно стремится контролировать те стратегические точки, которые враг может использовать против него. Оно делает все для преумножения своего собственного престижа и славы. Если в погоне за международным статусом оно окажется позади других наций, то его собственное влияние сойдет на нет. Сила продолжает оставаться решающим мотивом поведения. Баланс сил, неравенство в силах, иллюзия силы должны постоянно приниматься во внимание.
Артур М. Шлезингер, американский
историк, 1986.
Вместо коммунизма была Олимпиада. СССР прикончила перестройка. В бою доктрина Огаркова была проверена в Заливе, в ходе «Бури в пустыне». И сразу же родились мифы.
О небывалом технологическом превосходстве американской военной промышленности.
Весной 1991 года в Конгрессе произошел анекдотичный случай. Конгрессмены, потрясенные успехами «томагавков», призвали возродить американскую промышленность и производить по военным технологиям видеомагнитофоны и телевизоры. Словам инженеров, что технологиям крылатых ракет пара десятилетий, просто не поверили…
Да — никаких чудес технологии американцы в «Буре в пустыне» не продемонстрировали. «Томагавки» — так это высвободившиеся в результате краха СССР ракеты, предназначенные для поражения малоразмерных и сильнозащищенных целей в ходе ядерного конфликта. Войну вообще начал старый линкор «Миссури», реликт индустриальной эпохи.
