Николас Карр - Великий переход: что готовит революция облачных технологий
Однако немедленные эффекты электрификации не всегда оказывались долговременными. Дешевая электроэнергия изначально способствовала невиданному развитию массовых развлечений, собирая толпы людей в ярких и шумных городских центрах. А в долгосрочной перспективе это изменилось с точностью до наоборот – во многом благодаря тому, что автомобиль стал основным транспортным средством. Хотя автомобили сами по себе не относятся к электроприборам, именно благодаря электрифицированным сборочным линиям они стали достаточно дешевыми, чтобы их могли приобрести рядовые граждане. До открытия завода Форда в городе Хайленд-Парк автомобили собирались вручную, каждая часть создавалась на заказ мастерами. Эти машины были экзотическими предметами роскоши, доступными только богатым. Однако завод Форда мог производить стандартизированные автомобили Model T так дешево и в таком количестве, что к началу 1920-х годов дилеры продавали миллионы таких машин всего по 290 долларов штука. Американцы отказались от электрических трамваев и выехали на дорогу на собственных автомобилях. Это стимулировало крупные инвестиции в нефтяные месторождения, нефтеперерабатывающие заводы и автозаправочные станции, что привело к появлению недорогого бензина и сделало идею приобретения автомобиля еще более привлекательной.
Дешевое электричество, дешевые автомобили и дешевое топливо в сочетании с ростом доходов увеличивающегося среднего класса вызвали отток населения из городов в пригороды и отказ от общественных развлечений, предлагаемых театрами, парками развлечений и городскими улицами, в пользу телевизоров и радиоприемников. Средства массовой информации, также благодаря электричеству, перенесли городские развлечения в гостиные, а реклама избавила зрителей от необходимости покупать билеты. Зрелища сами «приходили» к зрителям бесплатно и удобным способом. Массовая культура сохранялась и даже поддерживалась популярными радио– и телепрограммами, однако ее продукты все чаще потреблялись в частном порядке.
Дом был не просто местом отдыха. Он также был местом работы, которую в основном выполняли женщины. В первые десятилетия ХХ века среди представительниц среднего класса работающих женщин было немного. Так, проведенная в 1925 году перепись населения города Манси, Индиана, показала, что на каждые 100 женщин приходилось менее трех работающих, остальные были домохозяйками. До электрификации бо́льшая часть работы по дому выполнялась в некомфортных условиях и требовала значительных сил и выносливости. Даже в семьях со скромным достатком женщины нанимали прислугу или платили прачкам или другим поденщикам, чтобы освободиться от части этого бремени. Мужчины занимались более тяжелой работой, например перетаскиванием ковров на улицу или подогревом и перетаскиванием воды для стирки.
Утопические обещания, навеянные электричеством, казались выполнимыми в пределах дома. Многие женщины считали, что такие новые устройства, как пылесосы и стиральные машины, как заявляла компания General Electric, превратят их дома из рабочего места в место отдыха. Дома должны были стать похожими на современные автоматизированные заводы, а домохозяйки, как писал Томас Эдисон в 1912 году в статье «Будущее женщины», – «превратиться из служанок в домашних инженеров, к услугам которых будет самый лучший помощник – электричество». Первый получивший широкое распространение прибор, разработанный именно как домашний, – электрический утюг, казалось, оправдал это ожидание. Женщинам больше не нужно было нагревать тяжелый чугунный клин на горячей печи, а затем проводить раскаленным куском металла по одежде, часто останавливаясь, чтобы подогреть его. Теперь они могли просто подключить легкий прибор к электросети. За первые два десятилетия века десятки домохозяек заменили свои старомодные утюги современными электрическими. На фотографии того времени сотрудник компании General Electric изображен гордо стоящим рядом с горкой выброшенных утюгов.
Однако электрический утюг стал не просто благословением свыше, как казалось на первый взгляд. «Облегчив» процесс глажки, новый прибор вызвал к жизни новые социальные ожидания, касавшиеся одежды. Чтобы считаться респектабельными, мужские и женские блузки и брюки проглаживались чаще и тщательнее, чем раньше. Складки считались признаком лени. Даже детская школьная одежда должна была быть аккуратно выглажена. Хотя глажка стала менее трудозатратным занятием, женщинам приходилось гладить больше, чаще и тщательнее.
Пока дома наполнялись электрическими приборами: стиральными машинами, пылесосами, швейными машинами, тостерами, кофеварками, взбивалками для яиц, плойками для волос, а позднее холодильниками, посудомоечными машинами, сушилками для одежды, – социальные нормы продолжали меняться. Одежду следовало менять чаще, ковры должны были быть чище, волосы – тщательнее уложены, кухня – более изысканной, а сервизы и столовые приборы просто обязаны были сверкать. Домашнюю работу, которая когда-то выполнялась раз в несколько месяцев, теперь приходилось делать каждые несколько дней. Например, когда чистка ковров требовала выносить их на улицу, их чистили лишь пару раз год. С появлением пылесоса это стало еженедельным или даже ежедневным занятием.
Облегчение домашней работы означало, что женщины уже не могли оправдать наем прислуги. Они считали себя обязанными делать все самостоятельно. Кроме того, многие бедные женщины, которые раньше прислуживали другим, переходили на высокооплачиваемую работу на заводах. Мужья и сыновья домохозяек также перестали помогать им в работе по дому, поскольку она стала гораздо «легче». Как писала Рут Шварц Коуэн в книге «Больше работы для матери» (More Work for Mother), «облегчающие труд изобретения облегчили жизнь не домохозяек, а их помощников».
Проведенные исследования подтвердили наблюдения Коуэн. В период с 1912 по 1914 год, до широкого распространения электрических приборов, женщины в среднем тратили на работу по дому 56 часов в неделю. Аналогичные исследования, проведенные в 1925 и 1931 годах, после того как электроприборы появились почти в каждом доме, показали, что домохозяйки по-прежнему отводят от 50 до 60 часов в неделю на домашние дела. Исследование 1965 года также не обнаружило кардинальных изменений: женщины посвящали домашней работе в среднем 54,5 часа в неделю. Недавнее исследование, опубликованное в 2006 году Национальным бюро экономических исследований, подтвердило, что в период с 1910 по 1960 год количество часов, тратившихся домохозяйками на работу по дому, оставалось стабильным в пределах от 51 до 56 часов в неделю.
Электрификация изменила характер «женской работы», но не привела к уменьшению ее объема. Одна из брошюр, опубликованных компанией General Electric в целях продвижения ее электроприборов, называлась «За́мок мужчины – это завод женщины» (A Man’s Castle Is a Woman’s Factory). Однако на этом заводе женщины брали на себя не только роль управляющего или инженера, но и роль неквалифицированного рабочего. Вместо того чтобы обеспечить домохозяйкам жизнь, полную удовольствий, электрификация фактически привела к тому, что Коуэн назвала «пролетаризацией» их труда.
Однако женщины могли и не задумываться об этом, загружая стиральные машины и пылесося ковры. В своих рекламных и пиаркампаниях компаний коммунального обслуживания и производители бытовой техники представляли электроприборы как цивилизующую силу. Это отражало и усиливало глубокие изменения восприятия роли домохозяйки. Тогда же стала популярной идея «домоводства», целью которого, как выразился один из современников, было «приведение дома в соответствие с индустриальными условиями и социальными идеями». Покупка и использование электрических приборов, а также потребление электроэнергии означали дальнейший прогресс, позволяющий создать лучший и более современный мир. Домохозяйки, как фабричные рабочие, стали необходимым винтиком в большой технологической машине, которая производила более продвинутую цивилизацию.
До появления электрических приборов ведение домашнего хозяйства рассматривалось как серия в значительной степени неприятных, но неизбежных задач. Даже если работа не была тяжелой, она должна была быть сделана, вне зависимости от желания. После электрификации ведение домашнего хозяйства приобрело иной характер: оно стало рассматриваться не как рутина, а как средство самореализации. Женщины считали, что их статус определяется успехом в роли домохозяйки, а это зависело от их способности освоить работу с бытовой техникой. Новый идеал женщины продвигался с помощью не только объявлений, но и статей и фотографий в популярных журналах вроде Ladies’ Home Journal и Good Housekeeping. Как выразился Дэвид Най, «внедрение новых технологий в доме было отчасти вопросом личного престижа и показного потребления, отчасти выражением веры в научный прогресс, отражающийся в новом пылесосе или электрическом холодильнике, и отчасти введением новой роли для женщин как управляющих домом». Бытовая техника стала «инструментом психологического обеспечения и символом преобразования».
