Кристиан Энгстрём - Пора реформировать копирайт
По этой причине мы наверно не сможем найти решения, какие виды работ должны иметь большие, а какие — меньшие сроки защиты. В таких дискуссиях, когда пытаешься договориться об ограничении в X лет, естественно, что все предложения о значениях этого X имеют тенденцию быть случайными, взятыми с потолка. Если задаться целью выбрать разные полуслучайные значения для каждой категории работ, это только усложнит задачу, и уменьшит шансы найти решение, которое можно подкрепить объективными аргументами.
Но если посмотреть на проблему с точки зрения инвестора, всё изменяется. Может музыкальная индустрия и сильно отличается от сектора компьютерных программ, но у них есть одна общая вещь. Деньги есть деньги, независимо от того, куда ты решишь их инвестировать.
Когда инвестор принимает решение выбрать проект — будь то музыка, фильм, или программа, или что-нибудь ещё — он будет рассчитывать вернуть инвестиции за определённое время. Если всё пойдёт по плану, предполагается, что проект окупится и принесёт прибыль за X лет. Если нет, проект провалился.
В таких расчётах X это всегда очень небольшое число. Почти никогда не бывает, чтобы в культурном секторе кто-то всерьёз занимался бизнес-проектом, который должен окупиться больше чем за 3 года. Люди, которые строят мосты, ядерные реакторы или что-то подобное, конечно имеют более далекие горизонты инвестиций, но вне этих сфер, вообще в бизнесе, проекты более чем на 3 года очень редки.
И конечно для культурного сектора это еще более справедливо. Кто может предсказать, что будет круто и стильно через 2 или 3 года, в таком быстро меняющемся ландшафте, как культура. От большинства таких проектов ждут, что они должны окупиться и принести прибыль в течение года.
Рассматривая сроки защиты с точки зрения инвестора, мы можем оправдать наличие одинакового срока для любых работ, хотя они очень разные. Назначение экономической эксклюзивности, как части копирайта, в том, чтобы привлекать инвесторов в культурный сектор. А инвесторы думают одинаково, независимо от того, куда они инвестируют.
Проект должен окупиться и принести прибыль в течение нескольких лет, иначе это провал. Небольшой теоретический шанс, что работа, которую вы финансировали, станет вечной классикой, которая будет приносить прибыль десятилетия, это приятный бонус для инвестора, но таким мыслям нет места в серьезных бизнес-расчетах.
Так почему 20 лет, а не 5 или 3?
Наше предложение о сроках защиты — это прагматичный компромисс. Несмотря на то, что есть сильные аргументы, почему 5 лет или даже меньше было бы достаточно с точки зрения общества, многие люди инстинктивно чувствуют, что 5 лет это слишком мало, по крайней мере в некоторых случаях.
И вместо того, чтобы увязать в бесполезных ссорах о том, что всегда останется хотя бы частично случайными числами, мы решили выбрать 20 лет.
Главное, это отойти от сегодняшних цифр, превышающих срок жизни человека. Такие сроки очевидно вредны для общества, так как они фактически держат большую часть общего культурного наследия под замком, хотя подавляющая часть работ уже полностью потеряла коммерческую ценность для правообладателей. Это тяжелая потеря с экономической точки зрения, и грубый произвол с культурной.
Если уменьшить сроки защиты до 20 лет, это решило бы большую часть проблемы «черной дыры 20 века», и позволило бы библиотекарям и коллекционерам начать необходимую работу по спасению гниющих в архивах произведений 20 века, оцифровывая их. С их точки зрения, 5 или 10 лет было бы лучше, но и 20 будет неплохо.
В то же время, 20 лет достаточно, чтобы поддержать приятную (но весьма маловероятную) мечту создать суперхит, который станет вечным, и будет приносить прибыль десятилетиями. Если очередной ваш проект выстрелит и неожиданно принесет вам такую же неувядающую славу, какой пользуются Пол Маккартни или АББА, 20 лет будет более чем достаточно для вас, чтобы стать очень богатым, и никогда больше не беспокоиться о деньгах.
Регистрация после 5 лет
Произведения-сироты — это работы, которые всё ещё защищены копирайтом, но для которых сложно или невозможно определить владельца прав. Это может быть книга, песня, фильм, фотография, или любое другое произведение, которое попадает под защиту копирайта.
Произведения-сироты представляют большую проблему для любого, кто хотел бы их использовать. Если сделать это без разрешения, есть риск, что правообладатель неожиданно появится и подаст на вас в суд на большую сумму. Как мы все знаем, суды уже готовы к заявлениям об убытках даже за незначительные нарушения в виде астрономических цифр. Во многих случаях это просто неприемлемый риск.
Но так как правообладатель, у которого вы могли бы спросить разрешения, неизвестен, вы ничего с этим не можете поделать. Независимо от того, что вы считаете, насколько было бы ценно поделиться этим произведением с людьми, вы не сможете этого сделать, не нарушая закон, и не подвергая себя серьёзному финансовому риску. Произведения-сироты фактически законсервированы системой копирайта.
Это не мелкая или малозначительная проблема. Огромная часть нашего общего культурного наследия из 20 века попадает в эту категорию. Около 75 % книг, которые google хотел бы оцифровать в рамках своей инициативы «Google Books», больше не издаются, но по-прежнему защищены копирайтом.
Хотя теоретически для многих из этих книг можно найти правообладателя путем тщательного расследования каждого конкретного случая, это становится практически нереальным, если вы хотите провести массовую оцифровку.
Google Books — не единственный проект по оцифровке работ, чтобы сделать их доступными, хотя именно он в последнее время привлек внимание. Есть европейский проект Europeana со схожей целью, и открытая инициатива Project Gutenberg. Все они столкнулись с проблемой произведений-сирот.
Если мы что-нибудь не предпримем, огромная часть нашего общего культурного наследия 20 века рискует пропасть в чёрной дыре до того, как законом станет разрешено сохранить его для потомков.
Сокращение сроков копирайта до 20 лет решило бы эту проблему по большей части, но из-за технических законодательных проблем это вряд ли случится скоро. Чтобы уменьшить сроки, надо пересмотреть несколько международных соглашений, таких как Бернская Конвенция. И хотя Европа, несомненно, имеет политические и экономические силы это сделать, если будет политическая воля, даже в лучшем случае это займет много времени. Нам нужно что-то, что можно осуществить быстрее.
Мы предлагаем, чтобы копирайт (в том числе монополия на коммерческое использование и распространение) давался без регистрации, автоматически при публикации работы, как это происходит сейчас. Но если владелец прав хочет продолжать пользоваться коммерческой монополией более 5 лет, он должен будет зарегистрировать работу после того, как пройдет 5 лет.
Правообладатели, которые решат не регистрировать своих прав на работу, опубликованную более 5 лет назад, всё равно сохранят копирайт как таковой, но будут рассматриваться как отказавшиеся от своей коммерческой монополии, не регистрируя работу.
С технической точки зрения закона это полностью совместимо с Бернской Конвенцией, так как не меняет существования права, а всего лишь добавляет разумное и оправданное условие для применения этого права.
Всё, что требуется, это если вы хотите получать деньги за использование работы, которой больше 5 лет, вам придётся указать в публичной базе данных, как с вами связаться и куда перечислять деньги. Это требование никак нельзя назвать обременительным или неразумным.
В то же время, существование публичной базы данных, в которой любой заинтересованный в коммерческом использовании работы сможет легко найти соответствующего правообладателя, конечно, будет выгодно самим правообладателям. Если вы хотите что-то продать, сообщение ваших данных потенциальным покупателям совершенно очевидно в ваших собственных интересах.
Регистрация после 5 лет — это предложение, выгодное для всех, которое можно осуществить легко и быстро.
Свободное сэмплирование (цитирование)
В описании документального фильма «Copyright Criminals», американский broadcaster PBS пишет:
Задолго до того, как люди начали публиковать домашнее видео в интернете, хип-хопперы совершенствовались в искусстве аудиомонтажа через сэмплирование. Сэмплирование так же старо, как сама музыка, но новые технологии, появившиеся в 80х и 90х облегчили использование существующих записей. Такие группы, как Public Enemy, De La Soul и Beastie Boys создали сложные ритмы, переходы и нюансы из оригинальных и понравившихся им звуков. Но в начале 90х сэмплирование столкнулось с законом. Когда в дело включились юристы звукозаписывающих компаний, то, что когда-то называлось «заимствованной мелодией», стало «нарушением копирайта».
