Питер Ладлоу - КРИПТОАНАРХИЯ, КИБЕРГОСУДАРСТВА И ПИРАТСКИЕ УТОПИИ
У нас нет выборного правительства и, скорее всего, не будет, и я обращаюсь к вам именем лишьтой власти, которой говорит сама свобода. Я объявляю глобальное социальное пространство, которое строим мы по природе независимым от тирании, которую вы пытаетесь нам навязать. У вас нет морального права управлять нами, нет у вас и таких методов принуждения, которых мы имели бы основания бояться.
Правительства получают свою власть по соглашению с управляемыми. Вы не просили и не получали нашего согласия. Мы не приглашали вас. Вы не знаете нас и не знаете нашего мира. Киберпро-странство лежит вне ваших границ. Не думайте, что вы можете построить его, как завод или жилой квартал. Вы не можете. Это природное образование, которое развивается самостоятельно через посредство наших коллективных действий.
Вы не участвовали в нашем обширном и объединяющем общении, не вами создано изобилие наших рынков. Вы не знаете нашей культуры, нашей этики и тех неписаных правил, которые уже сейчас обеспечивают больше порядка в нашем обществе, чем могли бы обеспечить любые ваши установления.
Вы заявляете, что у нас есть проблемы, которые вы должны решить. Вы используете это заявление как оправдание для вашего вторжения в наши пределы. Многих из этих проблем не существует. Там, где есть реальные конфликты, где есть виновные, мы определим их и разберемся с ними нашими средствами. Мы подготовим наш собственный Общественный Договор. Это управление будет действовать в соответствии с условиями нашего мира, не вашего. Наш мир — другой.
Киберпространство состоит из взаимодействий, отношений и самой мысли, образующих подобие волнового узора на паутине наших коммуникаций. Наш мир — везде и нигде, но он не там, где живет тело.
Мы создаем мир, в который могут придти все, без привилегий или ограничений в зависимости от расы, экономического могущества, военной силы или положения по рождению.
Мы создаем мир, в котором каждый, откуда бы он ни был, может выразить свои идеалы, сколь непривычны они ни были бы, не опасаясь быть принужденным к молчанию или единомыслию.
Концепции, лежащие в основе ваших законов: собственность, выражение, личность, передвижение, контекст, — не относятся к нам. Они основаны на материальных понятиях. Здесь нет материи.
У наших сущностей нет материальных тел, поэтому, в отличие от вас, нами нельзя управлять с помощью физического принуждения. Мы уверены, что наше управление, основанное на этике, осознанном личном интересе и общественной пользе, будет действовать. Наши личности могут быть распределены между многими из ваших областей влияния. Единственный закон, который признан во всех этих составляющих культурах, это Золотое Правило. Мы надеемся найти свои собственные решения на этой основе. Но мы не можем принять решения, которые вы пытаетесь нам навязать.
Сегодня вы в Соединенных Штатах приняли закон, Акт о телекоммуникационной реформе, который отвергает вашу собственную конституцию и является оскорблением идей Джефферсона, Вашингтона, Милля, Мэдисона, Токвиля и Брэндейса. Эти идеи должны теперь вновь возродиться в нас.
Вас пугают ваши собственные дети, потому что они — жители того мира, в котором вы всегда будете иммигрантами. Поскольку вы боитесь их, вы передаете родительскую ответственность вашим бюрократическим учреждениям: вы слишком трусливы, чтобы нести ее сами. В нашем мире все мысли и высказывания человечества, от низменных до ангельских, — части неделимого целого, глобального потока битов. Мы не можем отделить воздух, в котором задыхаешься, от воздуха, по которому ударяют крылья.
В Китае, Германии, Франции, России, Сингапуре, Италии и Соединенных Штатах вы пытаетесь отразить атаку вируса свободы, устанавливая пограничные посты на границах Киберпространства. Они могут задержать заразу на короткое время, но они не сработают в мире, который скоро будет полностью покрыт средой, переносящий потоки битов.
Ваша все более и более устаревающая индустрия информации будет охранять себя в Америке или где бы то ни было, предлагая законы, которые объявят объектом собственности саму речь. Эти законы объявят мысль всего лишь еще одним промышленным продуктом, не более благородным, чем чугун. В нашем мире все, что может создать человеческий разум, воспроизводится и передается бесплатно. Теперь мысль может распространяться без помощи ваших фабрик.
Принимаемые вами все более враждебные, колонизаторские меры ставят нас в то же положение, в каком находились прежние борцы за свободу и самоопределение, вынужденные отрицать власть далекой и несведущей силы. Мы должны объявить свои виртуальные сущности неподвластными вашему авторитету, даже если наши тела подчиняются вашему правлению. Мы распространимся по планете, и никто не сможет арестовать наши мысли.
Мы создадим цивилизацию Разума в Киберпространстве. И пусть она будет более гуманной и справедливой, чем тот мир, который создан под вашим правлением.
Определимся с нашими приоритетами[3]
Дэвид Брин
Несколько дней тому назад Джон Перри Барлоу, соучредитель Electronic Frontier Foundation, распространил через Интернет страстный манифест под названием «Декларация о независимости кибер-пространства» в качестве своего ответа на принятие Закона о телекоммуникациях 1996 года. Используя чисто развлекательный стиль изложения, он рисует возникшую ситуацию в мелодраматических тонах, призывая всех свободолюбивых граждан Интернета занять круговую оборону для отражения попыток правительств-динозавров попрать электронную свободу. Среди грозных оруэлловских предзнаменований, подвергнувшихся его хуле, был и видеочип, позволяющий родителям программировать свои телевизоры таким образом, чтобы в максимальной степени оградить детей от просмотра передач, содержащих постельные сцены либо сцены насилия.
Оставим театр и драматургию: разумно ли считать видеочип чем-то большим, нежели просто удобным механизмом реализации рыночных решений для владельцев телевизоров, и представлять дело так, будто Большой Брат берет под свой контроль сознание всей американской публики и особенно бесчисленных ребятишек, которые наверняка проявят недюжинную смекалку, чтобы перехитрить этот видеочип?
Все прочие угрожающие аспекты Закона о телекоммуникациях, как утверждали его противники, были столь же пагубны и зловещи. И тем не менее, этот закон постепенно выветрился из нашей памяти после того, как одни его положения были аннулированы судами, а другие заменены в процессе законодательной деятельности, поскольку целые его разделы оказались несостоятельными либо практически неосуществимыми по причине непрерывного совершенствования техники и технологий. Если сейчас бросить взгляд в прошлое, то едва ли удастся вспомнить, из-за чего тогда поднялся весь этот шум. Единственным достойным упоминания моментом будет удивительно живучая «Декларация о независимости киберпространства», которая, подобно произведению искусства, остается неподвластной времени.
Где-нибудь в другом месте я бы заявил о своей почтительной симпатии к Барлоу и его единомышленникам, относящимся к числу наиболее креативных, эксцентричных и динамичных представителей данной цивилизации, независимо оттого, подключены они к Интернету или же нет. В самом деле, их основные инстинкты представляются верными: Сеть действительно олицетворяет собой весьма значительное расширение рамок человеческой свободы с потенциалом преобразования, который стоит того, чтобы его защищать. Но — увы! — я бы посчитал их добродетельную риторику более убедительной, если бы ими были признаны два наиболее существенных факта: Соединенные Штаты и западная цивилизация в целом в настоящее время довольно-таки свободны (по крайней мере, в сравнении с любым другим из известных человеческих сообществ); наши институты, по-видимому, весьма благожелательно воспринимают процесс развития и распространения того нового, что объединено понятием «Сеть». Действительно, это новое орудие суверенных индивидуумов в борьбе за независимость является столь же символическим для нашей новой культуры, что и сам Барлоу — величественно непокорный и почти полностью неподконтрольный. Получение ответа на вопрос, почему же все-таки возникла Сеть и почему она столь органично вписалась в уже существовавшую у нас культуру,— необходимое условие для того, чтобы выступать в ее защиту.
Само собой разумеется, Барлоу и компания (к примеру, так называемые киберпанки) ведут себя так, словно их подготовкой к этой роли занимались несколько поколений американской пропагандистской машины. Если припомнить наиболее популярные кинофильмы и романы за последние сорок лет, непременно обнаружится одна объединяющая их тема, одна общая мысль, пронизывающая почти каждый сюжет: тема подозрения в отношении к власти. В самом деле, вам едва ли удастся назвать полдюжины первоклассных картин, в которых хотя бы одна крупная корпоративная или правительственная организация изображалась в качестве честно и добросовестно выполняющей свою работу. Наоборот, в большинстве случаев государственные институты выступают воплощением зла, поскольку такой подход позволяет голливудским режиссерам облегчить свою задачу подвергать главных героев опасностям на протяжении всех девяноста минут фильма.
