Иван Иванов - Суверенитет многонационального народа Российской Федерации. Вопросы теории и практики. Монография
С.А. Авакьян отмечает объединяющее свойство народного суверенитета для граждан государства, проживающих на соответствующей территории, независимо от их национальной принадлежности. К. Шмитт сводит суверенитет не к самой власти народа, а к термину «решение». Подобное решение может быть связано с введением чрезвычайного положения, с установлением определенного государственного порядка. Сущность суверенитета юридически правильно должна определяться не как властная монополия, но как монополия решения.[27]
Народный суверенитет есть полновластие многонационального народа России, выраженное в свободе его непосредственного, а также посредством государственных органов самоопределения по вопросам социально-экономического, политического, культурного развития государства и общества.
Полагаем, власть следует понимать, как способность управлять и подчинять себе кого-либо посредством волевых усилий, организационно-материального потенциала. Власть народа не измеряема компетенциями государственных органов, в полной мере не имеет государственно-правового выражения, содержит неограниченный потенциал для государственного строительства и развития общественных отношений. Из власти народа могут вытекать различные правовые системы, типы государств – от Советского государства, с отрицанием теории разделения властей, до парламентской, президентской (суперпрезидентской) республики, с закрепленным в Основном законе принципом разделения властей. Полновластие народа намного шире государственной власти, в целом именно оно ее и порождает, при этом, само находясь над государственной властью, определяя ее характер и формы выражения.
В определении народного суверенитета нами включен термин «свобода самоопределения».
Термин «самоопределение» употреблялся еще Г. Еллинеком для раскрытия категории «государственный суверенитет» в следующем контексте: «Суверенитет есть не безграничность, а способность юридически не связанной внешними силами государственной власти к исключительному самоопределению, а потому и самоограничению путем установления правопорядка, на основе которого деятельность государства только и приобретает надлежащий правовой квалификации порядок. Суверенитет означает, таким образом, – если формулировать его кратко, – то свойство государственной власти, в силу которого она обладает исключительной способностью к правовому самоопределению и самообязыванию».[28]
В трудах отечественных ученых, при раскрытии понятия суверенитет в целом и народного суверенитета в частности, термин «самоопределение» не использовался, за исключением одного труда. В 1920-е годы в Советском Союзе вышел фундаментальный труд по теории государства и права и одновременно первая юридическая энциклопедия в России – «Энциклопедия государства и права» в 3-х томах под редакцией Председателя Верховного Суда РСФСР П.И. Стучки. В третьем томе данного труда в статье под названием «Суверенитет» указано следующее: «Суверенная власть не получает своих полномочий ни от какой другой, выше ее стоящей, власти и в делах внутреннего и внешнего самоопределения (курсив от авт. – И.И.) не зависит ни от кого».[29]В другом труде П. И. Стучка в целом отождествляет суверенную власть (суверенитет) и термин «самоопределение»: «Суверенная или верховная власть означает власть, которой, с одной стороны, подчинены, подвластны все лица, относящиеся к данной территории, но которая, с другой стороны, сама не подчинена другой власти… Понятие суверенности империалистического периода теснейшим образом связано, или даже отождествляется с понятием самоопределения…»[30].
Под свободой самоопределения понимаем возможность народа самостоятельно, основываясь на своем правосознании, решать вопросы, определяющую его дальнейшую судьбу, как в краткосрочной перспективе, так и долгосрочной.
«Свобода» категория достаточно условная и имеет различные определения. Некоторые ученые указывают на свободу, как на закрепленную в конституции или ином законодательном акте возможность определенного поведения человека. Категория «свобода» близка к понятию «право» в субъективном смысле, однако последнее предполагает наличие более или менее четкого юридического механизма для реализации и обычно корреспондирующей обязанности государства или другого субъекта совершить какое-либо действие. Напротив, юридическая свобода не имеет четкого механизма реализации, ей корреспондирует обязанность воздерживаться от совершения каких-либо нарушающих данную свободу действий.[31] В науке конституционного права категории «право» и «свобода» понимаются как возможность выбора определенного варианта поведения в рамках допускаемых законом. И. Кант определял свободу как независимость от произвольной воли другого человека. До тех пор пока она не мешает свободе других (людей) в соответствии со всеобщим законом – это природное врожденное право каждого человека, принадлежащее ему в силу его человеческой природы (курсив от авт. – И.И.).[32] Таким образом, свобода может быть представлена осознанным выбором, осознанным поведением, в рамках действующего законодательства. Относительно народа необходимо отметить, что только его культура и правосознание определяют его свободу, при их отсутствии народный суверенитет в полном объеме реализоваться не может. Народ представляет собой совокупность граждан, поэтому на него распространяются естественные права и свободы человека и гражданина, что, безусловно, находит свое отражение в народном суверенитете, как состоянии полновластия народа. Свобода человека переходит (транслируется) к свободе народа. Поэтому естественная свобода народа, проистекающая от граждан, составляющих его, должна найти свое отражение в определении народного суверенитета. Но свобода сама по себе не несет той смысловой и юридической «нагрузки», как в сочетании с термином «самоопределение». Видный немецкий ученый Г. Еллинек и авторитетный представитель «красной профессуры» П.И. Стучка, вне зависимости от политических взглядов, видели в существе категории «суверенитет» определяющее значение термина «самоопределение», как способного выразить суть подобного явления. Самоопределение – это не волевой акт (волеизъявление), это осознанное решение определенной задачи, вопроса, выбор дальнейшего пути развития. Волевой акт (волеизъявление) находится в сопряжении с самоопределением, но не заменяет его. Самоопределение позволяет достичь понимания конституционно-правовой, философской, этической ценности народного суверенитета, как полновластия, выраженного в сознательном поведении народа по выбору того или иного пути развития.
Свобода самоопределения шире права на самоопределение, которое имеет механизм реализации и закрепленные формы выражения, пределы реализации. Свобода самоопределения позволяет народу постоянно выбирать типы государств, формы правления. Свобода самоопределения не имеет заранее установленного «лимита» своего объема и пределов своей реализации, которые могут быть ограничены только естественными правами и свободами человека и гражданина, правами других народов. Конституционно-правовой «обхват» свободы самоопределения порождает ее наличие только у многонационального народа России, как совокупности всех граждан Российской Федерации. В отличие, к примеру, от права на самоопределение, которым обладают народы России. Таким образом, в настоящей работе реализация народного суверенитета будет рассматриваться через призму термина «свобода самоопределения», как осознанного выбора народом пути собственного развития, как осознанного государственного строительства и, главное, как осознанного осуществления своей власти как непосредственно, так и посредством государственных органов.
Как правовое явление народный суверенитет наполнен нормативным правовым содержанием, выраженным в его институтах.
Учеными выделяются и классифицируются институты народного суверенитета по следующим основаниям:
• закрепляющие основы организации общества (институт собственности; свободы труда; культуры);
• отражающие свободу личности (институт гражданства; основных прав и обязанностей граждан);
• конституционные институты законодательства, исполнительно-распорядительной деятельности, правосудия (институт референдума; подконтрольности, подотчетности аппарата государственного управления). [33]
Подобная классификация во многом устарела, соответствуя советскому периоду развития отечественной государственности. Развитие демократических начал народного суверенитета в Российской Федерации после 1991 года позволяет предложить новую классификацию институтов народного суверенитета:
