Дэвид Борнштейн - Как изменить мир. Социальное предпринимательство и сила новых идей
Обсуждение планов в комнате для волонтеров Renascer
На стенах в вестибюле – несколько фотографий, на которых запечатлена Кордейро, принимающая различные награды. Рядом – цитата из Гете в рамке: «О чем бы вы ни мечтали, приступайте! В дерзости есть гений, и сила, и волшебство»{134}.
Самая бурная и ответственная работа в офисе Renascer всегда кипит в комнате волонтеров. Там они беседуют с матерями об их детях и помогают составлять планы лечения малышей.
Я встретил женщину, Марию, семилетний сын которой, Даниэл, страдал гидроцефалией, опасным для жизни заболеванием, для которого характерно увеличение размеров головы. Мария выросла в деревне, подростком переехала в Рио, чтобы материально поддержать своих родителей. У Марии был муж-алкоголик и двое сыновей. Чтобы прокормить их, она продавала сэндвичи и соки полицейским в городском морге.
Даниэл перенес три операции. Ему нужно было регулярно откачивать жидкость из головы. Поскольку ходить мальчику было противопоказано, большую часть времени он проводил дома. «Он очень веселый мальчик, – сказала Мария. – Обожает футбол. Он копирует всех радио– и телекомментаторов». Сотрудники Renascer наблюдали за Даниэлом, пока он полностью не оправился после последней операции. Теперь волонтеры хотели приобрести специальную коляску с механизмом для поддержания головы, чтобы Даниэл мог больше времени проводить на улице.
За соседним столом сидела Ивонете, худощавая женщина 25 лет с глубокими морщинами на лице, которое выражало сильное беспокойство. В свое время в Renascer Ивонете направил социальный работник из больницы Лагоа, после того как ее сына Маркоса госпитализировали с диагнозом «гипогидратация». У Ивонете было еще двое сыновей, и она была беременна четвертым ребенком. По ее словам, дома у нее «серьезные проблемы». Говорить о них она не хотела. Renascer наблюдала за состоянием здоровья Маркоса уже в течение года. Ивонете получала продукты питания и рекомендации, как улучшить гигиену и питание семьи. Ассоциация помогла им переехать из сырого полуподвала в более комфортное жилье. Теперь Ивонете хотела открыть свой маленький бизнес – торговать сладостями. Волонтеры помогали ей и в этом.
Больше всего в волонтерах меня поразило то, насколько серьезно все они относились к своей работе. Вместе с матерями они обсуждали проблемы, принимали решения и планировали дальнейшие действия. Конечно, не все проходило гладко. Некоторые матери были недовольны, когда сталкивались с ограничениями, действующими в Ассоциации. Бывали недовольны и волонтеры, когда выяснялось, что женщины не выполняли их рекомендации. «Я в течение шести месяцев пытаюсь помочь вам собрать необходимые документы, – воскликнул один волонтер. – А вы сами палец о палец не хотите ударить!»
Но никто не выглядел обиженным. Никто не говорил «это не в моей компетенции» или «заполните эту форму и приходите через три недели». Превалировал подход типа «закатаем рукава и посмотрим, что можно сделать, чтобы разрешить проблему».
Суть была понятна: без Renascer таких детей, как Даниэл и Маркос, госпитализировали бы чаще. Больше страдали бы они, больше страдали бы их семьи, больше работы было бы у врачей. А все общество оплачивало бы эту работу.
В 1999 г. глава педиатрического отделения больницы Лагоа Одилон Арантес сообщил, что в период с 1991 по 1997 г. благодаря наблюдению за пациентами больницы, осуществленному Ассоциацией Renascer, количество случаев повторных госпитализаций в его отделении уменьшилось на 60 %. Эффект от работы Ассоциации он охарактеризовал одним словом – «потрясающий». Врачи и медсестры больницы теперь могли заниматься своей прямой обязанностью – лечить пациентов, а не вести беседы о профилактике и разъяснять жительницам фавел, что такое здоровый образ жизни. «Это полностью изменило мотивацию работников отделения, – сказал Арантес. – До появления Renascer мы тратили много энергии и средств на оказание медицинской помощи в кабинете неотложной помощи или в отделении интенсивной терапии, зная при этом, что велика вероятность того, что дети потом могут умереть из-за отсутствия должного ухода. Теперь же, когда мы выписываем ребенка из малоимущей семьи, мы можем быть спокойны. Это делает нашу работу более значимой и полезной».
Что же в контексте проблемы бедности представляет собой правильное лечение? На опыте Renascer Кордейро установила, что в среднем для полного излечения больного ребенка из фавел необходимо восемь месяцев регулярных контактов между матерью и организацией, которая в состоянии разрешить ряд ее социальных проблем. Иногда требуется 12–14 месяцев или даже больше.
Но порой даже этого бывает недостаточно. Вере Кордейро часто приходится сдерживать себя и напоминать, что Renascer не может разрешить все проблемы Бразилии. Ее задача – сделать все для того, чтобы дети, прошедшие курс лечения в Лагоа, насколько это возможно, оставались здоровыми.
Это – работа, цели которой вполне поддаются количественной оценке, а конкретные действия ограничены во времени. Основная задача – заниматься ею системно, показывать пример другим и добиваться, чтобы с течением времени подобный подход к послебольничному уходу за детьми из бедных семей стал стандартом в масштабах всей страны.
Вера Кордейро выросла в обеспеченной семье в бедном пригороде Рио-Бангу. Ее отец Хорст работал главным инженером на текстильной фабрике. Он был сдержанным, дисциплинированным и честным человеком. Мать Кордейро, Корделия, психолог по профессии, – женщина дружелюбная, отзывчивая. По сравнению с соседями семья Веры считалась богатой. У них были горничные, повара, водитель, охранник. Вера уже в детстве имела четкое представление о различиях между ее семьей и их соседями. Она часто слышала, как мать просила отца помочь с работой сыну того ли иного соседа. Когда Вере было шесть лет, няня отчитала ее за то, что она отдавала слишком много игрушек соседским детям.
В десять лет Вера выиграла грант на обучение в частной школе. Ее отправили в Копакабану, к дяде Маурисио и тете Леонор. Круг общения Маурисио и Леонор составляли интеллектуалы, творческие люди, и Вера Кордейро принимала активное участие в их увлекательных дискуссиях о философии, социальной справедливости, о будущем бразильского государства, где в то время господствовала военная диктатура.
Решение Веры учиться на врача было во многом обусловлено влиянием дяди Маурисио, тоже врача по профессии. В медицинской школе Вере, конечно, нравилась и анатомия, но еще больше ее интересовала «эмоциональная составляющая» человека. А она на учебных занятиях практически не затрагивалась.
