Энди Бойнтон - Виртуозные команды. Команды, которые изменили мир
Майлз Дэвис: инноватор и лидер, ведущий команду к переменам
Майлз Дэвис был непревзойденным профессионалом. Джаз сопровождал его с детства: он играл на трубе. Кроме того, Девис получил общее представление о классической музыке в «Julliard Academy» в Нью-Йорке. Композитор Девид Амрам (David Amram) посоветовал Дэвису экспериментировать с музыкальными стилями, «потому что у него был такой широкий круг интересов, и он впитывал в себя все, как губка»[266].
Дэвиса буквально зачаровывало соединение различных стилей: «Одним из преимуществ Майлза была его способность сочетать несочетаемое – отличительная черта его музыки, а также работа совместно с музыкантами над широким спектром музыкальных, этнических, национальных и культурных истоков и его обращение к столь же разнообразной аудитории»[267]. Подобно многим великим лидерам, он никогда не довольствовался достигнутым.
Дэвис был очень способным лидером: он требовал изменений и воплощал их в жизнь. Пианист Ахмед Джамал (Ahmad Jamal) считает, что оркестры Майлза Дэвиса были успешными отчасти благодаря тому, что он был строгим лидером:
«Все зависит от лидера. Можно собрать потрясающих музыкантов. Но если лидер слаб, то и группа будет слабой. Так что приходится быть сильным. Почти что тираном. А Майлз был сильной личностью.
У него было много великих команд… И ни одна из них не была слабой… У него была сверхъестественная способность выбирать тех людей, которые полностью оправдывали его ожидания. Но опять-таки они добились успеха именно благодаря Майлзу»[268].
Первая виртуозная команда: потрясающий талант и потрясающие идеи
В 1949 году, став уже известным музыкантом, Дэвис собрал «звездную» команду – нонет, – состоящую из девяти замечательных молодых музыкантов, которые искали возможность проявить свой талант. Каждого из них Дэвис отбирал лично. Одно только предложение поиграть в команде считалось признанием успеха. Тромбонист Майк Зверин (Mike Zwerin) заметил: «Это так весело – быть частью команды победителей»[269]. В оркестре были такие потрясающие личности, как Дэвис – труба, Кей Уиндинг (Kai Winding) и Дж. Дж. Джонсон (J.J. Johnson) – тромбон, Ли Кониц (Lee Konitz) – альт-саксофон, Херри Маллиган (Gerry Mulligan) – баритон-саксофон, Эл Хеиг (Al Haig) и Джон Льюис (John Lewis) – пианино, Кенни Кларк (Kenny Clarke) и Макс Роуч (Max Roach) – барабаны, Гюнтер Шулер (Gunther Schuller) – валторна и Джил Эванс (Gil Evans) – аранжировщик. Эта группа представляет собой «зал славы» для любителей джаза. Музыка, которую они создавали, – «Birth of the Cool» («Рождение кула») – увела джаз от преобладающего тогда бибопа к новому звучанию – кулу[270].
Эти потрясающие музыканты были настоящими профессионалами – умными, понимающими все тонкости своего искусства и безгранично преданными своим стремлениям. Они собирались по ночам в небольшой квартире аранжировщика Джила Эванса, расположенной по соседству с китайской прачечной, и вели бесконечные разговоры о старых и новых музыкальных стилях – классике и джазе, о бибопе и о том, чего ему не хватает. Люди приходили и уходили, дверь всегда была открыта. Им было все равно, где сидеть, – на кровати, на полу, неважно. Это были бесконечные, свободные и вдохновенные обсуждения, бросающие вызов традиционным взглядам. Они думали о том, как совершить революцию в музыке и покончить с царством бибопа.
Майлз Дэвис разработал способ подбора команды, который помогал ему на протяжении всей карьеры окружать себя самыми талантливыми людьми. Нэт Хентофф (Nat Hentoff) – великий джазовый критик – распознал эту черту в Дэвисе: «Сущность метода Майлза Дэвиса можно определить так: он слушал людей, которыми окружил себя». Хентофф цитирует Дэвиса, который так отозвался о барабанщике Филли Джоу Джонсе (Philly Joe Jones): «Даже если он выйдет на сцену в одних трусах и с одной рукой, главное – чтобы он был там. В его игре такая страсть! Это именно то, что мне нужно. Нет ничего ужаснее, чем играть под скучный ритм. Для джаза это недопустимо»[271].
Появление четкой философии управления
Нонет «Birth of the Cool» стал первым проектом Дэвиса, который он возглавил. Но не все сразу получилось. Весь 1948 год, когда команда только формировалась, музыканты продолжали играть в других оркестрах, чтобы заработать себе на хлеб. Несмотря на эту небольшую уступку суровой правде жизни, нонет уже считал себя командой, однако возникли сомнения, сможет ли Майлз справиться с ролью лидера этой неопытной группы:
«Джон Льюис (John Lewis) очень расстроился, когда Майлз отказался взять на себя руководство командой. Он считал, что проблемы как-нибудь разрешатся сами собой. Но знаете, так не бывает в оркестрах. Кто-то должен принимать решения, и мне кажется, что Майлз, у которого это был первый оркестр, просто не понимал этого. Когда команда стала выступать в клубах, появились новые проблемы – как интерпретировать мелодию, как играть вместе… Кто-то должен утвердить правила…, а если есть выбор, кто-то должен его сделать.
Джон Льюис постоянно говорил ему: “Майлз, это же не команда для репетиций. Если хочешь быть лидером, так стань им”. А Майлз отвечал: “Глупости! Все уладится само собой”»[272].
Эти трудности, с которыми Дэвис столкнулся в начале работы с командой, имеют прямое отношение к сути его философии руководства талантливыми людьми. Кажущаяся неуверенность Майлза и его нежелание «брать на себя ответственность», скорее всего, были обусловлены тем, что он воспринимал нонет как команду сотрудников и не отводил себе центральную роль в оркестре. Он считал, что все оркестранты были профессионалами в своей области. Централизованное управление только снизило бы их способности и мотивацию. Поэтому, исповедуя равноправное сотрудничество, Дэвис удивил аранжировщиков – Герри Маллигана, Джила Эванса и Джона Льюиса, разделив с ними гонорар за первое публичное выступление группы. Это был беспрецедентный поступок, который ясно дал понять всем, как Дэвис ценил вклад своих талантливых музыкантов[273].
Хотя талант нонета не ставился под сомнение, выбор членов команды был сопряжен с некоторым риском. Особенно активно Дэвиса критиковало афро-американское сообщество за приглашение в оркестр белых музыкантов. Дэвис, который всю свою карьеру гордился собственной расовой принадлежностью, тем не менее, ставил талант выше цвета кожи, когда речь шла о формировании оркестра:
