Энди Кесслер - Радикальный стартап: 12 правил бизнес-дарвинизма
С целью компенсировать сниженную скорость обращения денег и удержать экономику от падения председатель Федеральной резервной системы США Бен Бернанке начал наращивать денежную базу для увеличения количества денег. Но это непростая задача. Даже при наличии фондов срочной помощи банки не горели желанием ссужать. Поэтому увеличения денег Федеральной резервной системы в объеме 10:1 не произошло, не говоря уже о создании денег в стиле Bear Stearns[12] в объеме 50:1. Тогда Бернанке принялся скупать ценные бумаги казначейства США за наличные, чтобы увеличить денежную массу. Что само по себе странно, поскольку при этом он также продавал ценные бумаги казначейства, чтобы финансировать стимулы, бюджетные дефициты и…
Эй, обождите минутку, разве он не мог просто напечатать $10 трлн и ликвидировать все долги казначейства? Ну да, конечно. Почему бы тогда не $100 трлн, чтобы мы все разбогатели до неприличия? Но печатание денег, не подкрепленных производительностью, не приносит нового богатства. Настоящее богатство – это то, что создается в результате производительности. Все остальное не более чем бумага. Цены скакнут вверх в попытке соответствовать появившимся лишним деньгам, переходящим из рук в руки, $2 за кофе в Starbucks превратятся в $20, но никто, увы, не станет при этом богаче.
Итак, печатание денег не создает богатства, но все ли решает одна только производительность? Как насчет эффективности? Разве она не создает богатство? Не так давно меня попросили оценить компанию, которая использовала оригинальный метод повышения КПД двигателя внутреннего сгорания. «Он может экономить миллиард баррелей нефти каждый год», – убеждали меня. Ну-ну, может быть. Но лично я избегаю эффективных изобретений.
Многие считают, что слова «производительность» и «эффективность» взаимозаменяемы. Не попадитесь в эту ловушку. Они связаны друг с другом, но между ними имеется существенное различие. Лучше всего прямо сейчас дать определение производительности.
Посмотреть на нее можно под таким углом: эффективность сопряжена с вложениями, а производительность с результатами. Или, скорее, так: вложения/эффективность – это количество затраченных усилий, а выработка/производительность – это объем производимого продукта и частота его производства.
Но даже такое объяснение слишком упрощенно. Для полного понимания стоит добавить еще один термин – результативность. Она показывает, каким образом полученное соответствует запланированному или желаемому, и означает, что делается то, что надо. Эффективность есть соотношение реальной выработки и реальных вложений, она означает, что делается как надо.
Производительность означает делать что надо и как надо. Другими словами, она является совокупностью результативности и эффективности.
Это определение несколько более размыто, чем представление о производительности как выработке за рабочий человеко-час, зато оно гарантирует, что, обеспечивая выработку, вы будете попутно еще и создавать богатство.
Подумайте об этом. Эффективные строители пирамид все делали как надо, но при этом были совершенно нерезультативны, потому что занимались не тем – кому вообще нужны пирамиды? То есть не происходило приращения богатства. Компания, эффективно производящая автомобильные антенны или вакуумные шланги, не создает богатства. Результативность стремится к нулю.
В XV в. Леонардо да Винчи, как известно, проектировал и, возможно, даже пытался сконструировать вертолет. Эффективно, но не очень результативно.
Мой самый искренний совет: услышите слова «эффективный» и «эффективность» – бегите как можно дальше и как можно быстрее.
Разумеется, вы можете выжать 10 %-ную эффективность из газового двигателя и сэкономить немного денег. И что с того? Особого богатства это не принесет. И определенно это не принесет богатства через десятилетия.
Эффективность есть побочный продукт. Общество постоянно ею озабочено, но она не является целью Свободного радикала. Поисковые возможности Google делают сбор информации исключительно эффективным, поскольку избавляют вас от необходимости идти в библиотеку, но они вторичны по сравнению с процессом взаимодействия рекламодателей и пользователей, который является еще и результативным.
Еще одно из часто используемых слов – «устойчивость». Устойчивый рост, устойчиво развивающиеся города, устойчивая архитектура. Но непонятно, что под этим подразумевается. Погрузившись в размышления об устойчивости, я решил, что пришло время пообщаться с Джорджем Гилдером, которому и отправил электронное письмо:
ДГ,
Ты где? Есть минута?
ЭКЭнди!
Рад тебя слышать. Скучаю по редкому бордо. Я в Китае, на переговорах по «эксабайтному наводнению». Можем пообщаться по электронной почте?
ДжорджДГ,
Хорошо, электронка подойдет. Вот какое дело.
Сегодня и шагу нельзя ступить без того, чтобы не наткнуться на слово «устойчивый». Нельзя злоупотреблять скудными ресурсами планеты, и все в таком духе. Что ты думаешь об этом слове? Разве оно не означает, что мы пока не нашли новый избыток? Означает ли «устойчивость» отсутствие роста? Что мы признаем поражение прогресса?
ЭКЭнди,
Такое происходит сплошь и рядом. Призывы к устойчивости всегда появляются в конце последнего цикла избыточности.
Не попадайся в эту ловушку. Это вампирский цикл, когда из умирающих рынков высасываются последние капли крови. Наличные за развалюхи и лимиты выработки энергии.
Это типичная фаза, когда влиянию промышленности на окружающую среду придается больше значения, чем благосостоянию людей и прогрессу. Люди расцениваются как источники CO2, а не прибыльных идей и начинаний. Это фаза падающих прибылей и административного/жесткого социализма, пришедших на смену фазе растущих прибылей и капитализма.
Это фаза новых дефицитов, пытающихся подавить обязательные избытки эпохи. Но избыток следующей эпохи всегда появляется из темного отчаяния, порожденного этими дефицитами, словно спаситель. Богатство тяготеет к тому, кто его находит или, что еще лучше, его создает.
ДжорджДГ,
Ясно, понял. А что ты делаешь, когда слышишь эту болтовню об устойчивости? Какие мнения по поводу следующих этапов?
ЭКЭнди,
Болтовня об устойчивости определяет цены, с помощью которых предприниматели должны одержать верх в новой системе, хотя цена определяется скорее популярностью марки, нежели экономическими факторами. Зачем кому-то проявлять интерес к бизнесу с растущими ценами? Эта традиция давно устарела. Думай о ней как о гигантском зонтике, под которым новая волна предпринимателей может формировать цены, а затем постоянно снижать их, переходя к процессу приумножения. Это подарок.
