Леонард Завалкевич - Психология эффективного менеджера. Гибкость. Эффективное управление. Психология менеджера. Книга 2. Субъект управления
Безоценочность не означает безразличие, равнодушие, безучастность и наплевательство. Наплевательство, безразличие и равнодушие тождественны низкой оценке, недооценке, неспособности оценить адекватно. Наплевать – значит недооценить, а недооценить – это все равно оценка, только низкая, и она также проигрышна, как и переоценка. Наплевательство, игнорирование, безразличие, равнодушие, безучастность – это оценочные позиции. Безоценочность предполагает способность оценивать. Это не значит, что нужно быть абсолютно безоценочным. Это значит, что можно быть таким. Абсолютная безоценочность возможна, но не обязательна, оценочность может быть интересной, приятной, но во взаимодействиях она ограничивает, об этом полезно помнить.
Безоценочность – это свободное спонтанное реагирование на реальность. Оценка же – это реакция социальных ярлычков прошлого, масок, ролей и стереотипов на соответствие поведения нормам этих стереотипов и таких же ожиданий будущего. В оценках не я спонтанно реагирую, а запускается программка образов наших идеалов: родителей, учителей, вождей, лидеров, друзей, начальников и т. п. они заставляют нас думать, что правильно, что не правильно, что плохо, что хорошо. И опираются эти оценки на отношение к той ещё родительской ситуации, а не на понимание реальной актуальной ситуации здесь и теперь.
Безоценочное отношение к упрекам и доставаниям, например, мужа, это не расслабленное равнодушие со слюнями пофигизма и не «спонтанное» (бездумное) отражение агрессии агрессией. Безоценочность – это реакция не на рисуемые тебе мужем мультики, а отношение к реальным своим желаниям, возможностям и объективной необходимости той или иной реакции. Более того, безоценочность – это даже не реакция, а формирование своей, не привязанной к содержанию оппонента, акции. Конечно, можно в ответ гаркнуть на агрессора безоценочно, если это не результат слепой ярости, возбуждённой в тебе «врагом», а осознаваемый тобой всего лишь один из способов на мгновение сломать программу нападающего, и «гаркая», ты не поглощён ненавистью, твои руки не трясутся, не подчиняясь тебе в бешенстве, и комок не сковывает горло. Безоценочность – это когда твои эмоции не выключают тебя оценками из реальных возможностей в ирреальность должного, вынужденного, а включают в ощущения реально происходящего.
Вместо того, чтобы копить энергию эмоционального раздражения и потом разряжать её на громоотводики: близких, коллег, проще и эффективнее превратиться в сверхпроводник и пропускать весь негатив сквозь себя навылет в землю, в никуда. Прозрачность – это и будет основой для безоценочности.
Обычно когда людям бросают горячую печёную картофелину, они её ловят и стараются отбросить назад подавшему или кому-нибудь другому передать, а ведь можно и не тратить лишние старания, а оставить картошку – эмоцию, пусть падает и остывает.
Безоценочность, как освобождение от своего «Я», не означает бесконтрольность мыслей и поступков, безответственность и безвольность реактивности. Это освобождение от субъективности восприятия, освобождение поведения и мыслей от эмоциональных аффектов и психического напряжения, стереотипов и предрассудков.
Оценка – это жалкая попытка заменить эмоции когнициями, а фактически смешивание их. В оценке, совмещая эмоции и когниции, мы в надежде вывести крылатого пегаса, спаривая лебедя и лошадь, получаем водоплавающую говядину. Оценка – это попытка приписать явление одному из противоположных полюсов. Если исключить обобщения, упущения и искажения, то противоположности типа плохо – хорошо представятся всего лишь взаимодополняемыми, присутствующими друг в друге инь и ян,[62] левым и правым полушарием мозга, левой и правой ногой, желанием и возможностью, верой и пониманием, схожестью и различием (всё и все братья по крови, но каждый имеет право, возможность на оригинальность самоопределения).
Макс Вебер заметил, что «свобода от ценностей – это свобода от оценочных суждений». Ценности основанные на жёстких оценках – это наши слабые места, кнопочки, с помощью которых нами управляют, манипулируют.
Оценка, в привычном понимании, представляет собой результат работы и эмоций, и когниций (понимания), и ощущений (соответственно компонентам психики) и выражается словами «плохо» и «хорошо». Эмоции отвечают за то, нравится или не нравится нам что-либо. Когниции определяют полезно это или вредно. Ощущения реального опыта говорят о том, приятно (удобно) или неприятно.
Мои переживания – это только то, что я согласился признать достойным внимания.
Уильям ДжеймсДля примера глянем на табличку оценок лишь по двум критериям:
Попробуй заполнить табличку оценками. Наверняка, тебе легко дадутся клеточки № 1 и № 4, которые можно без опаски обозвать «плохо» и «хорошо» соответственно. А дальше? Не всё, что нам нравится полезно, не всё, что приятно нам нравиться (вспомни акт дефекации). Кроме этого эмоции могут относиться к памяти, к актуально переживаемому, к предвкушению. Но такая сложность говорит только о том, что с эмоциями нужно быть проще.
Эмоции целостны. Они отражают объект целостно в совокупности всех его свойств. Поскольку в отражаемом есть и негативное и позитивное, то эмоции и чувства переживаемые нами амбивалентны. Например, ты любишь кого-то за что-то и одновременно ненавидишь его за то, что он тебя не любит, или за измену или за то, что не умеет мыть посуду. Когда ты получаешь удовольствие, то всегда при этом и страдаешь. «Испытываешь удовольствие» от помощи слабым и «страдаешь» от сопереживания им и т. п. поэтому никогда не доверяй эмоциям в однозначной оценке.
«Хорошо» и «плохо» это твоё обобщённое отношение к своему опыту. Что стоит за этими «плохо» понятно только тебе. Человек так устроен, что нуждается в том, чтобы делиться своими переживаниями с другими. Чтобы передать своё переживание другому так, чтобы тот его понял по твоему, надо это «плохо» разложить на ощущения, мысли, отношения. Когда нам передают своё переживание, целиком запечатанное в упаковку «плохо», и мы проглатываем его, не разжёвывая, оно начинает нас мучить, травить, как если бы мы проглотили упакованную порцию пельменей вместе с пластмассовой упаковкой. В одной старинной легенде рассказывается об одном гениальном лекаре, который поспорил со своим учеником, что сможет выпить любой яд, определить его и найти от него противоядие. Когда он выпил преподнесенную учеником жидкость, то оцепенел в страхе и умер. Он не смог найти противоядие, поскольку не сумел определить неизвестный ему яд и умер от стакана чистой родниковой воды.
