Энди Кесслер - Радикальный стартап: 12 правил бизнес-дарвинизма
– Ладно, – я кивнул и долил немного вина. Я не хотел пускать Джорджа «в расход», пока не вытяну из него побольше информации.
– Дешевые ресурсы сегодня – это каналы связи и компьютеры. Дефицитный ресурс – время, которое всегда скудеет при избыточности других ресурсов, и человеческий гений, который побеждает дефицит времени.
– Ладно, это я понял. Но когда я оказался на Уолл-стрит, то узнал, что инвесторы предпочитают компании, которые могут поднимать цены при любом удобном случае. Ну, ты и сам знаешь: компании, предоставляющие коммунальные услуги, банки, производители круп. Занимаясь технологиями, я чувствовал себя идиотом, ведь они не более чем очередной предмет потребления, так?
– Любой продукт является предметом потребления в рамках собственного рынка. Так действуют рынки. Вопрос в том, какое определение дать понятию рынка. Цель любого бизнеса – повышать объем своего продукта и предсказуемость результатов до того уровня, когда он станет предметом потребления. Это достигается не за счет повышения, а за счет понижения цен и извлечения пользы из эффективности кривой обучения, определяемой растущими объемами. Наибольшие прибыли и барьеры для доступа характерны для того момента, когда кривая обучения становится более крутой, чем кривая падающих цен. Вопрос об интеллектуальной собственности и ее владельцах отделен от вопроса потребления. Наиболее прибыльные компании запускают огромное количество кривых обучения и предметов потребления.
Стоп. Здесь есть над чем пораскинуть мозгами. Прибыли растут, когда затраты падают быстрее, чем цены, при условии, что цены тоже падают. Ладно, с этим разобрались. Интеллектуальная собственность – думаю, под ней подразумеваются патенты и авторские права – может замедлять скорость падения цен. Это хорошо для прибылей, но необязательно хорошо для клиентов, которые обожают снижение цен. И да, наиболее прибыльные компании снижают цены неоднократно.
Джордж прав. Я живу идеалом о снижении расходов всю свою жизнь. Хотя поначалу я этого не осознавал, но меня всегда привлекали продукты, с течением времени дешевеющие. Поскольку я вырос в среднем классе и многих вещей не мог себе позволить, мое желание приобретать их по сниженным ценам более чем естественно. Привело ли оно к более общему желанию обеспечить массовую доступность тех вещей, что раньше считались привилегией ограниченного круга избранных? Да, возможно.
Разумеется, немалую роль сыграло также возбуждение от поставленной непростой задачи. Мы со школьным приятелем Дэйвом Беллом захотели получить разрешение поиграть на школьных компьютерах. Получив отказ, мы решили создать собственный компьютер. Замысел амбициозный, знаю. Буквально на коленках мы собрали компьютер с микропроцессором Z-80 и даже подумывали начать свой бизнес. Тут пришла пора поступать в колледж, но зато каждый из нас разрабатывал для нашего компьютера собственную систему и программы, играл на нем в игры и производил впечатление на девушек. Ну, может, насчет последнего я несколько преувеличил.
Я уже говорил, что никто никогда не предупреждал меня о том, как прочно компьютеры и технологии войдут в нашу жизнь. Все это мне пришлось узнавать на собственном опыте.
Сегодня я понимаю, что благодаря избытку транзисторов персональные компьютеры превратились из одноразовых поделок типа нашего творения (при его перезагрузке в доме выбивало лампочки, и отец метал громы и молнии, поэтому нам приходилось тщательно прописывать коды, которые бы не сбоили!) в сотни миллионов современных устройств, включая смартфоны, навигаторы и все прочее.
Если верить Джорджу, мне нужно было лишь высматривать грядущий избыток и успех гарантирован. Как оказалось, я уже нашел один, но в то время еще не догадывался об этом. Небольшая подсказка на ухо мне бы на тот момент совсем не повредила.
Как я уже упоминал, после колледжа мы с Дэйвом работали в AT&T Bell Labs, где я оказался погребенным под 20 уровнями руководства и где моя группа помогала разрабатывать модемы для связи между компьютерами. Я был не против заполучить такой модем для себя – тогда я мог бы спать дома подольше, притворяясь, будто я на работе. Всех нас соединяют избыток постоянно дешевеющих проводов, кабелей и волоконно-оптических каналов и беспроводная аура. Не поймите меня превратно. Я не пытаюсь произвести на вас впечатление, дескать, у меня имелся некий генеральный план – «О, просто ухватитесь за определяющий эпоху избыток, с тем чтобы избавить мир от дефицитов», – я лишь преследовал собственные корыстные интересы. Ну, может, не без некоторого предварительного плана…
То же самое относится к крупным финансовым операциям. Я работал на Уолл-стрит, когда падение комиссионных вознаграждений демократизировало «рынок быков», не говоря о банках и пенсионных фондах. После «большого взрыва» на Уолл-стрит в 1975 г. на смену фиксированному вознаграждению в 75 центов за акцию пришло договорное комиссионное вознаграждение. Низкая инфляция подтолкнула «рынок быков», но именно отдельные люди, платившие сперва 25, потом 12, потом 6 центов вознаграждения на пути к ставке в 1 цент за акцию, придали ему импульс подняться еще выше. TI продавала калькуляторы, Intel – микропроцессоры, Motorola – мобильные телефоны StarTAC. Именно обилие транзисторов, стимулирующих удешевление, изменило целые индустрии, и я оказался в самой гуще событий.
Начав управлять хеджевым фондом, я постоянно раздумывал об избытке, хотя мы называли его иначе. Проснувшись поутру, мы с партнером первым делом спрашивали, где каналы связи становятся дешевле, благодаря кому их количество увеличивается, какие новые продукты неактуальны, но будут актуальны через несколько лет, когда появятся более мощные каналы связи, кто доживает последние дни? И все это еще до завтрака. Немного пораскинув мозгами, любой может сообразить, какие продукты будут в избытке. Их цена необязательно должна равняться нулевой стоимости, просто стремиться к нулю на протяжении нескольких последующих десятилетий.
Подозреваю, Джордж только что раскрыл мне ключевой талант Свободного радикала – уметь находить продукты и ресурсы, находящиеся в избытке. Расточитель избытков – человек, создающий богатство.
Но что же расточать? Может быть, Джордж знает?
– Как узнать, какие продукты и ресурсы, имеющиеся в избытке, станут важными? – спросил я.
– Критерием избыточности служит быстро снижающаяся цена, что подразумевает перемещение вверх кривой обучения. Решающий экономический вопрос звучит так: растет ли кривая обучения быстрее цены, принося повышение прибыли, или медленнее цены, что влечет за собой падение прибыли?
