Ричард Румельт - Хорошая стратегия, плохая стратегия. В чем отличие и почему это важно
Одной из самых поразительных особенностей экономического ландшафта последних двадцати лет было существенное снижение макроэкономической нестабильности… Изменчивость ежеквартального прироста реального объема производства (по показателю стандартного отклонения) с середины 1980-х годов сократилась вдвое, а изменчивость ежеквартальной инфляции примерно на две трети. Авторы, пишущие на данную тему, уже окрестили наше время с его заметным снижением изменчивости обоих показателей эпохой «Великого успокоения»13.
На момент произнесения этих слов, в 2004 году, краткосрочная целевая процентная ставка ФРС составляла всего 2,25 %, и объемы ипотечного кредитования быстро росли, как и цены на недвижимость. Почему эта ситуация никого не встревожила? Потому что правительство США включает в индекс уровня инфляции только стоимость аренды домов, а не цены на недвижимость. А поскольку домовладельцы ожидают в будущем большего дохода от прироста капитала, ставки арендной платы не повышаются. Кроме того, из-за притока недорогой импортной одежды, электроники, мебели и других продуктов, в частности из Китая, потребительские цены в США оставались на низком уровне. Добавим, что быстрый приток бедных иммигрантов из Мексики и Центральной Америки позволил установить фиксированный максимум заработной платы для служащих негосударственного сектора. Словом, для тех, кто был предан ФРС, это оказался замечательный новый мир, в котором благодаря низким процентным ставкам можно было постоянно «доить» экономику, не опасаясь резкого повышения заработной платы или цен на продукты.
Помимо непоколебимой веры в то, что ФРС все держит под контролем, политики и финансисты США свято верили в мощь и пользу последних достижений в области развития математических финансово-кредитных инструментов и создания производных ценных бумаг (ценные бумаги, основанные на других ценных бумагах). Несмотря на редкие голоса, предупреждавшие об опасности использования новых непроверенных в деле финансовых инструментов, господствовало мнение, что экономика страны растет, финансовая отрасль процветает, а финансовые инновации непременно обеспечат огромные преимущества. Вот что сказал в одном из выступлений в 2005 году Алан Гринспен, тогдашний глава ФРС:
Концептуальный прогресс в области ценообразования опционов и других сложных финансовых продуктов… существенно расширил возможности хеджирования рисков и снизил соответствующие затраты, хотя в предыдущие десятилетия сделать что-либо в этой сфере почти не получалось… В отличие от всех предыдущих периодов, последовавших за серьезными финансовыми потрясениями, когда в 2000 году лопнул «пузырь» фондового рынка, ни одно крупное финансовое учреждение не было замечено в невыполнении обязательств, и экономика восстановилась намного быстрее, нежели предсказывали многие14.
Гринспену вторил Тимоти Гейтнер, в те времена президент Federal Bank of New York. В 2006 году он сказал:
<Мы> сейчас переживаем очередную волну инноваций в финансовой сфере. Важнейшими изменениями настоящего времени являются увеличение числа инструментов для управления риском и его переноса, повышение роли небанковских кредитно-финансовых институтов на рынках капитала всего мира и усиление интеграции общенациональных финансовых систем.
Все эти изменения обеспечивают финансовой системе существенные преимущества. Теперь финансовые институты способны оценивать риски и управлять ими значительно эффективнее прежнего. Эти риски распределены намного шире и среди более разнообразной группы финансовых посредников как внутри страны, так и на международном уровне15.
Ветхий Завет учит нас: «Погибели предшествует гордость, и падению – надменность»16. Сегодня, с высоты времени, в заявлениях Бернанке, Гринспена и Гайтнера явно слышатся нотки высокомерия. Все они говорили об очевидных преимуществах инновационных инструментов финансовой системы США, не имея достаточных доказательств. Просто потому, что появились новые виды финансовых операций и сделок, новые категории ценных бумаг, и потому, что пока они еще не рухнули и не сгорели, вряд ли стоило делать вывод, что этого вообще не может случиться. Чтобы оправдать ту степень доверия, какую излучали эти финансовые светила, должно пройти немало времени. За этот период новые финансовые инструменты подвергнутся стресс-тестированию в реальном мире и в самых разных контекстах: на рынках недвижимости в периоды их взлета и падения, на разных этапах экономических циклов, при низких и высоких процентных ставках, показателях инфляции и в других обстоятельствах.
* * *Стадный инстинкт заставляет нас думать, что все в порядке (или, напротив, все очень плохо), просто потому, что так говорят многие. А взгляд изнутри вынуждает пренебрегать уроками прошлого, ведь мы убеждены, что наша компания, наш народ, наше очередное начинание и эпоха не имеют с другими компаниями, народами и эпохами ничего общего; что мы – нечто особенное. Чрезвычайно важно избавиться от подобных заблуждений. И это вполне выполнимо, стоит только начать обращать внимание на фактические данные реального мира и внимательно изучать уроки истории – тогда вам не придется бездумно подпевать толпе.
Примечания
1. Я использую термин «вдохновляющее лидерство», когда хочу подчеркнуть, что речь идет о лидере, умеющем стимулировать и объединять людей под знаменем общих ценностей. Более универсальный термин «руководство» используется мной для обозначения всех функций лидера, включающих планирование, выработку стратегий и т. п.
Глава 1. Хорошая стратегия – неожиданная стратегия1. Bruce W. Nelan. Strategy: Saddam’s Deadly Trap // Time, 1991, February 11 (www.time.com/time/magazine/article/0,9171,972312,00.html).
2. Harry G. Summers. As the History of Warfare Makes Clear, Potential for Catastrophe Remains Great // Los Angeles Times, 1991, February 23, p. 20.
3. Во время операции «Буря в пустыне» военные силы США разрушили бункеры с иракским химическим оружием на военной базе Таллил; уже к 1998 году Специальная комиссия ООН либо уничтожила, либо проконтролировала ликвидацию более 80 тысяч химических боеприпасов и тонны боевых отравляющих веществ.
4. После окончания войны многие утверждали, будто завершили ее слишком рано, поскольку двум дивизиям Республиканской гвардии Ирака позволили укрыться в Басре. Но те, кто так говорил, забывали, что в Ираке на безопасном расстоянии от театра военных действий и в полной боевой готовности стояли еще более двадцати иракских армейских подразделений (770 тысяч солдат).
