Дмитрий Медведев - Эффективный Черчилль
В современном менеджменте для проведения конструктивных споров прибегают к помощи так называемых «адвокатов дьявола» – людей, которые сознательно оспаривают все утверждения и предложения группы. По словам профессора Ричарда Л. Дафта, «действия „адвоката дьявола“ могут заставить группу пересмотреть подход к проблеме и помешать ей сделать преждевременные выводы». Некоторые топ-менеджеры сознательно берут на себя функции «адвоката дьявола», постоянно меняя свою позицию во время обсуждений, чтобы подчиненные не могли бездумно поддерживать их точку зрения. Как тонко подметил генерал Джордж Паттон: «Если все соглашаются, значит, кто-то плохо подумал».
...МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА:«Если все соглашаются, значит, кто-то плохо подумал».
Генерал Джордж Паттон
Профессор Дафт продолжает: «Другой подход заключается в том, чтобы предложить группе как можно быстрее выработать максимально возможное количество вариантов. Он позволяет группе работать с многочисленными альтернативами и побуждает людей защищать на первый взгляд абсурдные идеи, поддерживая, таким образом, активное развитие дискуссии. Еще один способ стимулирования конструктивного спора заключается в использовании идеи – контридеи, который предусматривает разбиение группы, принимающей решение, на две подгруппы и поручение этим подгруппам разных, часто конкурирующих обязанностей. Затем подгруппы обмениваются разработанными предложениями и обсуждают различные варианты до тех пор, пока не приходят к единому пониманию ситуации и выработке единых решений» [899] .
Сохранение статус-кво
Согласно результатам проведенных исследований, «менеджеры часто останавливают свой выбор на тех вариантах решений, в действительности которых они убедились в прошлом, и не хотят исследовать новые возможности, добывать дополнительную информацию или осваивать новые технологии». В теории управления эта особенность получила название «сохранение статус-кво» [900] .
Анализируя процесс принятия решений, Черчилль пришел к следующему выводу:
«Мышление, основанное на фактическом опыте, может служить как шпорами, так и уздой» [901] .
...ГОВОРИТ ЧЕРЧИЛЛЬ: «Мышление, основанное на фактическом опыте, может служить как шпорами, так и уздой».
Для того чтобы избежать печальной участи – оказаться под «уздой» собственного опыта, – британский политик старался быть не только открытым, но и нередко стремился выступать инициатором создания и внедрения новых технологий, новых видов вооружений, новых схем социального развития, новых принципов и методов управления. Как он сам однажды сказал, обращаясь к депутату палаты общин Филипу Сноудену, «нет ничего плохого в изменениях, особенно если они происходят в правильном направлении. Для того чтобы стать лучше, надо меняться, поэтому, если хотите быть совершенным, меняйтесь как можно чаще» [902] .
Решительность и жесткость
Одно из качеств, которое необходимо любому менеджеру, – это решительность при принятии управленческих решений. В современной, быстро меняющейся среде оно особенно актуально. За Черчиллем закрепилась слава жесткого управленца, который своей железной волей приводил массивный и неподатливый механизм управления в действие.
Данный образ сложился в представлении его современников, а затем и у последующих поколений не случайно. Черчилль действительно занимал жесткую позицию, когда этого требовала ситуация. «Какое бы решение мы ни приняли, главное – мы должны действовать решительно», – призывал британский политик [903] .
...ГОВОРИТ ЧЕРЧИЛЛЬ: «Какое бы решение мы ни приняли, главное – мы должны действовать решительно».
Ниже мы рассмотрим два эпизода из жизни нашего героя, наглядно подтверждающие прописную истину, что в кризисных ситуациях нет ничего хуже колебаний, сомнений и малодушия.
Оба эпизода связаны с подавлением Черчиллем забастовок в его бытность министром внутренних дел.
В мае 1910 года забастовку объявили несколько сотен рабочих в доках Ньюпорта. Обычная стачка быстро переросла в массовые беспорядки во всем городе, вызвав рост преступности, кражи и мародерство. На третий день после начала волнений, 21 мая, мэр Ньюпорта обратился в Министерство внутренних дел и Военное министерство за дополнительной помощью, потребовав двести пехотинцев и сто конных полицейских [904] .
В тот же день с МВД связался главный констебль Ньюпорта, по оценкам которого для урегулирования ситуации к 23-му числу необходимо было прислать еще двести пятьдесят полицейских [905] .
Получив первые сведения о забастовке, Черчилль сразу же занял жесткую позицию. По его мнению, если властям Ньюпорта необходимы дополнительные силы, «они должны получить их» [906] . Черчилль отдал распоряжение своему постоянному заместителю сэру Эдварду Трупу отправить в Ньюпорт дополнительные подразделения. Из близлежащих районов были стянуты сто восемьдесят полицейских. Также Труп заверил главного констебля Ньюпорта: «Если местные ресурсы будут исчерпаны, министр санкционировал отправку людей из штата лондонской полиции» [907] .
Не видя в этой ситуации ничего необычного, глава МВД отправился на уик-энд в Люцерн, попросив сэра Эдварда держать его в курсе дел.
Жесткая позиция, занятая Черчиллем, оказала благоприятное воздействие. Уже буквально на следующий день конфликт был разрешен, и Ньюпорт вновь вернулся к нормальной жизни.
Данный эпизод не должен вводить в заблуждение, оправдывая применение крайних мер. В своих решениях Черчилль хотя и был тверд, но при этом никогда не переступал грань между жесткостью и жестокостью. В этом плане очень показателен следующий эпизод.
В ноябре 1910 года размеренную жизнь британского общества нарушила новая забастовка, вспыхнувшая в самом центре Южно-Уэльского каменно угольного бассейна, в долине реки Ронта. На этот раз в стачке приняли участие свыше тридцати тысяч человек. Так же, как и в случае с Ньюпортом, резко возросло количество преступлений, и местные власти обратились в Военное министерство с просьбой прислать войска. Впоследствии за Черчиллем закрепится дурная слава, будто бы это именно он отправил солдат расстреливать безоружных шахтеров в городе Тонипенди, где был отмечен самый высокий уровень мародерства и разбоев.
Но в действительности все было совершенно иначе. Черчилль считал, что, несмотря на большой размах забастовки, в привлечении армии нет никакой необходимости. В худшем случае она могла сыграть роль запасного игрока, придя в нужный момент на помощь полиции. По мнению политика, для урегулирования ситуации вполне было достаточно направить в район Ронты несколько сотен полицейских. Что и было сделано. По приказу главы МВД для нормализации обстановки в срочном порядке были переброшены двести пеших и сто конных полицейских. Черчилль считал, что «эта группа специально отобранных констеблей, обладающих большим опытом в умиротворении разъяренной толпы, гораздо лучше подходит для разрешения сложившейся ситуации, чем аналогичные по численности войска. Пехотинцы, если их начнут забрасывать камнями, могут только открыть огонь из ружей, что, как правило, приводит к убийству глупых наблюдателей, не связанных с зачинщиками, или другим невинным жертвам» [908] .
