Александр Соловьев - Выбор профессии
А есть еще и третий фактор прессинга – объем работы. Нормативное время на рассмотрение гражданского иска – месяц. В рассмотрении у судьи единовременно может находиться до сотни дел, а если «повезет» с участком – так и все 400 (в Москве есть три таких участка; их называют «проклятыми»). Заседания – по два в час (то есть на рассмотрение дела собственно в суде – полчаса). При этом административные дела судья сам себе планировать не может – они поступают в суд с уже назначенной датой (например, дела о нарушениях правил дорожного движения), и судья должен вклинить их куда-то в свое расписание. Работа до поздней ночи – обыденное явление.
И ее никоим образом нельзя назвать спокойной. Не секрет, что накануне начала учебного года (или экзаменов) резко увеличивается число сообщений о заложенных в школах и вузах бомбах. В судах это – ситуация внесезонная: «Это очень часто происходит в Мосгорсуде, и все к этому уже привыкли, – снова вспоминает Ольга Сазонова. – Я когда в 2000 году туда пришла работать и первый раз услышала записанный на пленку голос: “Внимание! Внимание! Сохраняйте спокойствие”, конечно, перепугалась, стала туфли собирать сменные, думаю, сейчас все взорвется. А потом привыкла к этому голосу – он уже 12 лет все тот же».
Привыкание к требованиям системы, к сложившимся принципам ее работы и обеспечивает успех и карьерный рост – за счет поддержки самой системы. По словам Ольги Сазоновой, «когда ты работаешь внутри системы, у тебя есть чувство корпоративной солидарности, ты понимаешь, что тебя выручат, что можно позвонить начальнику ОВД, и он тебя спасет от оппозиционеров и довезет до дома, например, и поэтому ты воспринимаешь эту систему взаимопомощи как норму». Потом возникает «чувство, что надо обязательно оборонять это сообщество», ибо «вокруг – «враги», все обвиняемые – преступники, а ты – за справедливость».
«Ты даже не можешь подумать, чтобы повернуть у себя в голове ситуацию, посмотреть на нее с другой стороны. Там подмажем, тут подтянем, там менты недоработали, тут криво составлен протокол, адвокаты жалуются, но ты должен это обойти и проштамповать обвинительное заключение. Вышестоящая инстанция тебя всегда поддержит».
...«Когда ты работаешь внутри системы, у тебя есть чувство корпоративной солидарности… ты воспринимаешь эту систему взаимопомощи как норму. Потом возникает чувство, что надо обязательно оборонять это сообщество, ибо вокруг – «враги», все обвиняемые – преступники, а ты – за справедливость».
Строго говоря, никаких иных представлений у молодого человека, с ранних лет врастающего в профессиональное сообщество, и не может сложиться, ведь иного жизненного опыта у него нет, и появиться ему практически неоткуда. Отсюда – и профессиональный цинизм, характерный для многих профессий, совсем не только для судейской. У журналистов, например, свой профессиональный цинизм, у врачей – свой. Для судьи отправление правосудия – работа, а не поиск справедливости. Тем более что справедливость – понятие такое человеческое и у каждого свое, а правосудие – понятие государственное.
Председатель Мосгорсуда Ольга Егорова восхищена степенью доверия к правоохранительной системе в Англии: «В Лондонском суде… полицейский положил руку на Библию, рассказал – и все, достаточно». При этом подтрунивает над удивлением англичан – те не сразу поверили, что так молодо выглядящая судья может иметь четвертьвековой стаж работы, ведь в Англии на этот пост можно претендовать только после 45 лет. Быть может, такой британский традиционализм и кажется чрезмерным, но у 45-летнего жизненный опыт все же побогаче, чем у 25-летнего, а жизненный опыт, как представляется, все-таки необходим для того, чтобы быть хорошим судьей.
20. Врач
Врач: лицо, посвящающее свои знания и умения предупреждению и лечению заболеваний, сохранению и укреплению здоровья человека. Профессия врача – одна из древнейших и наиболее почитаемых в обществе.
Сфера деятельности: медицина, здравоохранение, общественная деятельность.
Необходимые навыки: высшее (в редких случаях – среднее специальное) медицинское образование, соблюдение медицинской этики и врачебного долга (клятва Гиппократа), сострадание, милосердие, сила духа.
Айболит
Рошаль – фамилия в России хорошо известная. Многие помнят выдающегося кинорежиссера Григория Львовича Рошаля, автора биографических фильмов о Мусоргском, Римском-Корсакове, академике Иване Павлове, а главное, снявшего по роману-трилогии Алексея Толстого «Хождение по мукам» кинотрилогию, ставшую классикой отечественного кинематографа.
Леонид Михайлович Рошаль в своей области, в мире медицины, заслуживает отнюдь не меньшей славы, чем его однофамилец в мире кино. Ему звонят из любой точки мира и просят о помощи, если там пострадали дети. А если звонит он сам, то там сразу понимают, с кем имеют дело, и мгновенно с радостью соглашаются принять его помощь.
Все началось после землетрясения в Спитаке. Проходила научная конференция. Вдруг встал профессор Рошаль и сказал: «Я срочно выезжаю в Армению. Кто со мной?» Мигом вырос лес рук. Из этого леса была отобрана роща. Так образовалась бригада, которая примерно в одном составе с того самого 1988 года ездит по нашей стране и по всему миру, спасая пострадавших детей.
После Спитака была работа на ликвидации последствий железнодорожной катастрофы под Уфой и взрыва завода в Усть-Каменогорске, поездки в революционную Румынию, воюющие Югославию, Абхазию и Грузию, Армению и Азербайджан, Израиль и Чечню, в пострадавшие от землетрясений Египет и Японию, Грузию и на Сахалин, в Калифорнию и Индию, Афганистан и Турцию. А в 2002 году был теракт в Каспийске, где пострадали много детей и где бригада Рошаля, давно окрещенного журналистами «детским доктором мира», работала уже через несколько часов после взрыва…
...Все началось после землетрясения в Спитаке. Проходила научная конференция. Вдруг встал профессор Рошаль и сказал: «Я срочно выезжаю в Армению. Кто со мной?» Мигом вырос лес рук. Из этого леса была отобрана роща. Так образовалась бригада, которая примерно в одном составе с того самого 1988 года ездит по нашей стране и по всему миру, спасая пострадавших детей.
Он родился в городе Ливны Орловской области 27 апреля 1933 года в семье военного летчика. Дети в таких семьях чаще всего ежегодно меняют школы: отец – человек военный, поэтому то и дело перебирается с места на место, из одного города в другой. Семья Рошалей не исключение. Отец, бывший детдомовец, со временем стал командиром авиационной дивизии. Перед войной жили в Москве, в крохотной квартирке чуть ли не на чердаке. Войну встретили в подмосковной Кубинке, откуда семью эвакуировали в Татарстан. После войны жили и в Ярославле, и в Туле, и в Люберцах. Школу Леонид Рошаль окончил в подмосковном Чкаловском.
В 1957 году окончил Второй медицинский институт по специальности «педиатрия». Окончил успешно, получил рекомендацию в аспирантуру, но был направлен на работу участковым врачом. Тогда он очень переживал из-за этого. Теперь благодарит судьбу, что поработал участковым детским врачом, и считает, что каждый хирург должен пройти подобную практику, помогающую ему научиться лучше понимать детей.
Потом были клиническая ординатура по детской хирургии, двадцать лет работы в знаменитом МОНИКИ имени Владимирского, защита кандидатской и докторской диссертаций. Кстати, доктор Рошаль не любит, когда его называют детским хирургом: «Я прежде всего просто детский врач, педиатр, я должен уметь все – специализация потом».
В 1981 году Леонид Михайлович стал руководителем отделения неотложной хирургии и травмы детского возраста НИИ педиатрии Научного центра здоровья детей РАМН. Здесь он трудится по сей день.
Главный врач больницы – бывшая однокурсница Рошаля Майя Константиновна Бухрашвили. Вместе они создали здесь почти домашнюю обстановку. В больнице 175 мест. Ежегодно здесь проходят лечение до восьми тысяч детей, а через прикрепленный к больнице травмпункт – пятьдесят тысяч. И скольких из них спас Леонид Рошаль! Нередко – от смерти. Как-то, к примеру, привезли четырнадцатилетнего Сашу с тяжелейшим перитонитом. Девятый день он мучился от сильных болей в животе. Осмотрели и ахнули – спасти невозможно. Но Рошаль вступил в борьбу за жизнь мальчика и одержал очередную победу.
Девятого мая 2002 года, услышав о произошедшем в Каспийске, Леонид Михайлович срочно собрал свою бригаду. Дагестанская авиакомпания мгновенно предоставила бригаде места в самолете. В 4 часа дня Рошаль и его коллеги были уже на месте и вскоре приступили к делу. Из 41 ребенка, раненного при взрыве, 12 скончались на месте, двое – в больнице, остальных, слава богу, удалось спасти. В этом значительная заслуга бригады Рошаля, в которую, кроме самого Леонида Михайловича, входят прекрасные нейрохирурги Алим Исхаков и Эмиль Гайтур, общий хирург Олег Граников, разносторонние специалисты Леонид Пужицкий и Ольга Карасева, реаниматолог Татьяна Иванова, многие другие врачи – люди, одержимые своим делом, добровольцы, не раздумывая отправляющиеся в любую опасную точку планеты. Не за деньги, не за награды, а лишь потому, что иначе не могут.
