Тим Харфорд - Через поражения – к победе. Законы Дарвина в жизни и бизнесе
Олкен очень хотел понять, можно ли каким-то образом изменить ситуацию. Он экспериментировал с двумя основными методами контроля: «сверху» и «снизу». При контроле «сверху» жителям деревни говорили, что строительство их дороги будет курироваться антикоррупционной государственной службой, а не с помощью выборочных аудиторских проверок, вероятность проведения которых составляла не более чем 1 к 25. При контроле «снизу» группа Олкена организовывала деревенские сходы, на которых каждый присутствующий имел возможность высказать свое мнение о том, как проходит строительство дороги. В некоторых деревнях, где практиковался контроль «снизу», жителям деревни раздавались анонимные опросники, в которых они могли высказать свои замечания. (Большинство жителей деревни умели писать.) Для обоих методов деревни выбирались совершенно произвольно еще до того, как начиналось строительство дорог.
Ко всеобщему удивлению, метод контроля «снизу» оказался совершенно бесполезным, независимо от того, высказывались замечания или нет. Деревенские сходы никогда не заканчивались принятием серьезных антикоррупционных мер. Возможно, так происходило потому, что мошенникам легко было присвоить материалы, которые для жителей деревень были безразличны, тогда как присвоения зарплат они не допускали. Зато контроль «сверху», наоборот, оказался чрезвычайно эффективным. С его помощью потери удалось сократить на треть, повысив тем самым экономическую эффективность проектов на 8–9 %. Если учесть, какие суммы выделяются на дорожное строительство, то даже такой процент очень значим. Олкен сделал весьма важное дело: он продемонстрировал, какой из способов позволяет реально бороться с финансовыми злоупотреблениями.
(Его результат может показаться совершенно неожиданным: мы уже видели, что метод контроля «снизу» часто бывает эффективнее контроля «сверху», а в дальнейшем мы приведем и другие примеры этого. Но дело в том, что мир бесконечно сложен. То, что срабатывает в Армии США, может не сработать в глухой яванской деревне. Поэтому необходимо постоянно экспериментировать и адаптироваться, ведь единичный успех нельзя повторить в другом контексте.)
Не менее эффективная идентификационная стратегия пролила свет на причины коррупции в совершенно иной ситуации. Четыре рандомиста – Марианна Бертран, Симеон Джанков, Рема Ханна и Сендил Мулайнатан – обратились к индийцам, которые обучались вождению автомобиля. Одним была обещана премия в случае сдачи экзамена по вождению, другим предоставили скидки на уроки вождения. После проведенных экзаменов ученые всех очень удивили, направив и тех и других на повторный экзамен к независимому экзаменатору. Ученики, которые получили скидку на уроки вождения, устный экзамен сдавали хуже, но водили машину увереннее. А те, кому была обещана премия за сдачу экзаменов, каким-то образом – можно особенно не гадать каким – смогли убедить государственных экзаменаторов выдать им водительские права, хотя водить еще явно не умели.
Рассмотрим еще один многолетний спор: что делают инвесторы – помогают бедным или эксплуатируют их? Похоже, что на этот вопрос нет ответа, но экономисты Дин Карлан и Джонатан Зинман сумели получить его, убедив одну южноафриканскую потребительскую компанию предоставить кредиты половине всех тех, кто ранее получал отказ. Если сравнивать с отвергнутой половиной, то получившие кредит улучшили свое положение несмотря на то, что он предоставлялся под запредельные по западным меркам 200 % годовых. Опросив получателей кредитов, Карлан и Зинман поняли, почему произошло улучшение: многие использовали эти деньги на одноразовые траты, позволившие им не потерять работу. Например, деньги тратились на новую одежду или на ремонт семейного мопеда.
Похоже, что для рандомистов существует не так много ограничений. Дуфло и Ханна исследовали причины прогулов, участившихся среди учителей в сельских районах Индии. Для этого они в каждую вторую школу направили фотоаппараты с невозможностью подделать дату снимка и попросили школьников фотографировать учителей вместе с классом. Прогулов стало меньше, а успеваемость в классах заметно повысилась.
В рамках другого эксперимента нужно было узнать, может ли воспользоваться инвестициями малый бизнес в Шри-Ланке, если инвестиционные средства вообще отсутствуют? Казалось, что ответить на такой вопрос невозможно, однако четкий ответ нашелся довольно быстро. Исследователи обнаружили 400 небольших предприятий – ремонт велосипедов, торговые палатки – и совершенно произвольным образом раздали кому $200, а кому $100, но были и такие, кто не получил никаких средств. Рентабельность инвестиций составила 6 % в месяц или 90 % годовых.
Еще одна группа рандомистов объединила свои усилия с банком на Филиппинах, чтобы помочь сельским жителям увеличить сберегательные вклады. Для этого им направлялись письменные напоминания о наступлении срока очередного вклада.
А в Раджастане случайно выбранные крестьяне получили возможность посещать представления с живой музыкой и куклами. В ходе этих представлений речь шла о правах женщин. Рандомисты хотели узнать, изменится ли отношение к женщинам после просмотра таких представлений. «Если это произведет положительный эффект, то у нас появится средство для внедрения знаний в массы, – объясняет Эстер Дуфло, – а если эффекта не будет, то для нас это тоже будет представлять интерес».
Есть и другие не менее оригинальные примеры, однако наиболее смелыми следует признать эксперименты, поставленные в раздираемых войной странах политологом Макартаном Хамфрисом и его коллегами.
Одна из таких стран – Либерия. Ее название вселяет надежду, но история Либерии трагична. Основанная бывшими американскими рабами в первой половине XIX в. на южной оконечности Западной Африки, сегодня эта страна – одна из беднейших: на одного либерийца приходится лишь 1/6 среднего дохода африканца, живущего южнее Сахары. Страна медленно приходит в себя после двух опустошительных гражданских войн. Когда первый президент из числа повстанцев, Чарльз Тейлор, предстал перед Гаагским трибуналом за военные преступления, его бывший лейтенант «Зигзаг» Марцах обвинил его в отдаче преступных приказов, среди которых были, например, такие: поедать внутренности врагов «с солью и перцем» или вспарывать животы беременным женщинам. Через пять лет после прекращения братоубийственной войны четверть либерийцев продолжали считать себя перемещенными лицами. В местности Лофа в Северной Либерии 85 % населения бежало из своих деревень по крайней мере один раз, каждый 10-й житель погиб или был ранен во время гражданских войн, и примерно каждый 20-й принимал участие в военных действиях, причем многие вынуждены были воевать против своей воли.
Как же удалось воссоединить разорванные войной общины в Лофе? На помощь пришла так называемая общинная реконструкция, которая до сих пор популярна среди участников программ развития. Только в 2003 г., когда закончилась последняя гражданская война в Либерии, Всемирный банк истратил на общинную реконструкцию более $2 млрд, и этот метод считался наиболее эффективным для таких мест, как, например, Афганистан. Идея довольно проста: благотворительный фонд сначала налаживает связи с общиной и заручается ее поддержкой, а затем община получает весьма существенные гранты, которые распределяются при одном условии: она должна избрать совет по использованию получаемых средств. В теории это означает, что местные органы власти принимают решения о своих нуждах и делают все возможное, чтобы пресечь коррупцию. Это не только должно поднять местную экономику, но и дать людям дополнительный стимул к участию в местном самоуправлении. Если общины не могут достичь единства, то они перестают получать деньги. При этом схемы контроля «снизу» оказываются более эффективными, чем контроль «сверху».
Идея выглядит очень привлекательно, правда, так зачастую выглядят абсолютно не работоспособные идеи. Поэтому возникает вопрос: действительно ли это нововведение оправдывает себя, или о нем, как это часто бывает, через некоторое время забудут? Понятно, что найти однозначный ответ на такой вопрос непросто. Но Макартан Хамфрис и его коллеги, Джеймс Фирон и Джереми Вайнштейн, разработали эксперимент, который не оставил этот вопрос без ответа.
Эти трое ученых объединили свои усилия с Международным комитетом спасения, крупной благотворительной организацией, которая при финансовой поддержке британского Министерства международного развития реализует проекты по общинной реконструкции в Либерии. Они убедили Международный комитет спасения распределить ограниченные средства с помощью лотереи, на которой должны присутствовать руководители общин, одинаково нуждающихся в помощи. Если вытянувшие выигрышный билет жители деревень сумеют путем выборов создать совет по развитию общины, то смогут получить гранты размером до $17 000, что в 100 раз превышает средний годовой доход либерийца. (Это хороший стимул. В богатой стране грант, в 100 раз превышающий годовой доход одного человека, составлял бы от $2 млн до $5 млн.)
