Элвин Рот - Кому что достанется – и почему. Книга о рынках, которые работают без денег
Стремление участников действовать чуть быстрее, а не только раньше конкурентов, до неузнаваемости изменило многие рынки, от финансового до спортивного, равно как и ряд рынков труда, в том числе специалистов в области права и медицины. Предлагаю обсудить эти изменения, начав с самого быстрого из всех рынков – финансового.
Счет на миллисекунды
Недалеко от Чикагской торговой палаты, где торгуют фьючерсами на пшеницу, расположена Чикагская товарная биржа. А по соседству, в Чикагском университете, специалист по дизайну рынка и новатор Эрик Будиш (мой бывший студент) размышляет о проблемах высокоскоростной торговли на обеих торговых площадках. Будиш анализирует результаты роста активного использования компьютерных алгоритмов и их влияния на современные финансовые рынки и обдумывает, как с помощью изменения дизайна можно решить некоторые из давних структурных проблем финансовых рынков.
Следует сказать, что Чикагская товарная биржа (Chicago Mercantile Exchange – CME) очень похожа на Нью-Йоркскую фондовую биржу (New York Stock Exchange – NYSE). Во-первых, у них подобный дизайн: сделки совершаются через электронный непрерывно действующий журнал учета лимитированных заявок, в котором регистрируются предложения о покупке и продаже, начиная с самой высокой заявки о покупке и заканчивая самой низкой заявкой о продаже[28]. Любой желающий может в любой момент продать или купить x единиц торгуемого финансового продукта, приняв наилучшее предложение о продаже или покупке. Кроме того, CME и NYSE предлагают аналогичные финансовые продукты. Например, на обеих торговых площадках можно инвестировать сразу в целый пакет компаний, по которым рассчитывается фондовый индекс Standard & Poor’s 500 (как известно, это важнейший индикатор эффективности 500 акционерных компаний на всем американском фондовом рынке). На NYSE удобно инвестировать через покупку акций фонда S&P 500, которые регистрируются на бирже как SPY{6}. На CME можно занять аналогичную позицию, купив фьючерсы E-mini S&P 500, регистрируемые как ES{7}. Цена SPY на NYSE и цена ES на CME четко скоррелированы: они повышаются и понижаются одновременно, что вполне объяснимо, поскольку в обоих случаях инвестиции делаются в одни и те же компании.
Рынки SPY и ES относятся к категории плотных. Ежедневно на них продаются миллионы фьючерсных контрактов и биржевых акций. В любой час, да и в любую минуту, когда рынки открыты, покупатели могут найти здесь множество продавцов, а продавцы – множество покупателей, и, следовательно, ценовая конкуренция на них весьма напряженна. Однако ситуация существенно меняется, если вести счет не на часы или минуты – и даже не на секунды, – а на тысячные секунд, то есть миллисекунды. (В сутках 86 миллионов миллисекунд; а чтобы моргнуть глазом, человеку требуется больше ста миллисекунд.) Даже в сверхстремительном мире финансов многие миллисекунды истекают без заключения сделки.
Таким образом, плотный по человеческим меркам рынок, с сотнями альтернатив и возможностей для торговли за одну секунду, с точки зрения компьютера может казаться сравнительно рассредоточенным. Миллисекунда за миллисекундой проходят, но не совершается ни единой транзакции и не происходит никаких изменений в наилучших предложениях о покупке или продаже.
Очень важно, чтобы новость об изменении цены в Чикаго достигла трейдеров в Нью-Йорке и наоборот – на это уходит несколько миллисекунд. Иными словами, когда цена SPY или ES изменяется в одном городе, в течение промежутка времени в несколько миллисекунд человек, узнавший эту новость, может дешево купить продукт на одном рынке и продать его на другом уже по более высокой цене.
Насколько же быстро нужно действовать, чтобы зарабатывать деньги таким образом? До 2010 года новости между Чикаго и Нью-Йорком быстрее всего передавались по телеграфному кабелю, проложенному вдоль автомобильных и железных дорог. Но в 2010-м компания Spread Networks вложила сотни миллионов долларов в строительство высокоскоростной оптоволоконной кабельной магистрали, проложенной по более прямой линии и сократившей двойное (в обе стороны) прохождение сигнала с шестнадцати миллисекунд до тринадцати. Фора в три миллисекунды привела к тому, что прибыль теперь могли получать только трейдеры, использовавшие новый кабель и торговавшие на мгновенной ценовой разнице между Чикаго и Нью-Йорком. Поскольку электронный журнал заявок, важный элемент дизайна современных финансовых рынков, работает по принципу «кто пришел первым, того первым и обслужили», сделку заключает тот, кто первым начал торги. И на этом зарабатываются огромные прибыли. Поэтому вас, наверное, не слишком удивит, что с 2010 года в строительство еще более быстрых кабельных сетей были вложены миллиарды долларов. В середине 2014 года самые быстрые ценовые котировки между Чикаго и Нью-Йорком уже передавались по микроволновому каналу всего за 8,1 миллисекунды (таково время прохождения сигнала в обоих направлениях).
Возможно, то, что расторопные трейдеры получили шанс зарабатывать больше, не так уж страшно, но из-за того, что миллиарды долларов тратятся на прокладку скоростных кабелей, которые на деле не улучшают работу финансовых рынков и не приносят никакой общественной пользы, стоит беспокоиться. В сущности, из-за этого рынки стали работать хуже, причем технологические новшества наносят существенный ущерб другим трейдерам.
Дело в том, что один из способов повышения плотности финансовых рынков для обычных трейдеров обеспечивается за счет предоставления профессиональным трейдерам стимулов, убеждающих их становиться так называемыми поставщиками ликвидности. Члены этой группы не планируют быть держателями ценных бумаг и наблюдать, как растет их стоимость; они действуют быстро и скорее как маркет-мейкеры{8}. Они всегда подают заявки на покупку и продажу финансового продукта, для которого «делают рынок», иными словами, одновременно предлагают и купить, и продать его. Поставщики ликвидности зарабатывают на спреде, разнице между предложениями о покупке и продаже, который они постоянно корректируют в соответствии с изменениями на рынке. Чем меньше спред и больше ценных бумаг предлагается купить или продать, тем более качественным обслуживанием можно обеспечить каждого, кто пришел на рынок для осуществления торгов (и тем вероятнее, что сделку заключат именно поставщики ликвидности, а не конкуренты).
Однако если на рынке работают высокочастотные трейдеры, то поставщики ликвидности вынуждены устанавливать больший спред или выставлять на торги меньше ценных бумаг, чтобы хоть немного подстраховаться и избежать того, что трейдер, использующий один из новых сверхскоростных кабелей, их обхитрит. Такой трейдер может купить у них продукт по прежней цене, в настоящий момент уже устаревшей, и через мгновение продать им же по новой, более высокой цене. А чем более высокий спред устанавливают поставщики ликвидности, тем сильнее должны отскочить цены, прежде чем они позволят трейдеру заработать по описанному выше алгоритму, и тем больше расходов в целях гарантии безопасности поставщики ликвидности перекладывают на обычных инвесторов.
Высокочастотные торги провоцируют высокую волатильность рынка. Известный пример негативного влияния скоростной торговли фьючерсами ES и акциями биржевых фондов SPY – это «мгновенный обвал» фондового рынка США в 2010 году. Всего за четыре минуты цены на фьючерсные контракты и соответствующие биржевые фонды SPY (как и на многие ценные бумаги компаний, входящих в индекс S&P 500) обвалились на несколько процентных пунктов – а это весьма серьезное изменение при полном отсутствии каких-либо шокирующих для рынка новостей, – и затем почти так же быстро восстановились до прежнего уровня.
Инициированное вскоре после этого расследование Комиссии по ценным бумагам и биржам и Комиссии по торговле товарными фьючерсами США позволило сделать вывод, что это краткосрочное искажение стало результатом торговли друг с другом высокоскоростных компьютерных алгоритмов на скоростях, недоступных для наблюдения человеку, которая на краткое время вышла из-под контроля прежде, чем кто-то смог на это отреагировать. После этого «мгновенного обвала» возникла еще большая путаница, связанная с невыполнением заказов и неправильными временными метками, из-за которых стало крайне трудно определить, какие сделки были фактически заключены, поскольку даже биржевые компьютеры не всегда поспевали за высокоскоростными трейдерами.
Конечно же, получать информацию о рынке, которая позволяет одним участникам действовать быстрее других, можно не только по высокоскоростным кабелям и компьютерам. Сегодня практически повсеместно действуют надежные законы против инсайдерской торговли, которые запрещают руководителям компаний и другим людям, располагающим конфиденциальной информацией, использовать ее в личных целях или делиться ею, скажем, с менеджерами заинтересованных хедж-фондов прежде, чем она станет достоянием общественности[29]. Такие публичные объявления обычно делаются после закрытия рынков, чтобы трейдеры успели осмыслить их до начала следующих торгов. Впрочем, надо сказать, в американских тюрьмах сегодня содержится весьма впечатляющая компания влиятельных финансовых воротил, которые не сумели противиться искушению и потому угодили под замок благодаря усилиям генерального прокурора штата Нью-Йорк, в юрисдикцию которого входит знаменитая Уолл-стрит.
