Ирина Драгунская - Код завинчивания. Офисное рабство в России
Закон в данном случае что дышло. Главной же проблемой является то, что многие работники, возмущаясь в курилках, ничего не делают для того, чтобы изменить ситуацию. Секрет такой покорности прост: в глубине души они согласны с применяемыми санкциями. Я сама неоднократно слышала, как люди говорят, беспомощно улыбаясь: «А что? С нами иначе нельзя!» При этом в кулуарах обсуждается, сколько денег наэкономил босс. Обсуждается одновременно и с неприязнью, и с восторгом.
HeadHunter.ru сообщает, что «в 27 % компаний имена оштрафованных сотрудников становятся достоянием гласности. Штрафы в таком случае выполняют и информационную роль, лишний раз напоминая об установленных нормах поведения. Большинство же работодателей (53 %) предпочитают, чтобы факт штрафа был известен только самому провинившемуся». Не знаю, что там предпочитает работодатель, но работник с высокой долей вероятности пожалуется на штраф коллегам. Этим он, сам того не желая, льет воду на мельницу босса — остальные начинают бояться. Ведь главная задача штрафа именно такова: заставить бояться. Испуганным человеком легче манипулировать, да и в управлении он становится легок и предсказуем. Беда в том. что наказывающая сторона порой теряет чувство меры. И тогда «неблагодарный работник» просто хлопает дверью. Временами этот громкий хлопок оказывается чувствителен для всей компании.
Глава 5
ПРИНУДИТЕЛЬНЫЕ РАДОСТИ БОЛЬШИХ КОРПОРАЦИЙ
Слова «корпоратив», звучащего так по-заграничному, нет ни в одном языке мира, кроме русского. Как в анекдоте — корпоратив есть, а слова нету! Это название для офисного праздника пришло в русский язык от термина «corporate team building», привезенного в Россию западными HR-менеджерами в середине 1990-х.
Весьма важное пополнение в реестре новых русских развлекательных терминов! К слову «шампусик» добавилось немного неприличное слово «рестик» (ресторан). Все вместе объединяется понятием «корпоратив». Это такой как бы праздник, обязаловка с элементами стриптиза. Приготовления к нему долго обсуждаются — но внутренней почте и с подружками (друзьями). Нужно тщательно продумать все — во что упаковать платье, как успеть сделать мейк-ап и укладку. Участники обсуждений делятся на тех, кто любит (или хотя бы терпит) корпоративы, и тех, кто их едва терпит или вовсе ненавидит.
Празднества, соединяющие в едином карнавальном веселье и рабов и рабовладельцев, отнюдь не изобретение офисной эпохи. Подобные мероприятия проводились еще в Римской империи и называлось сатурналиями.
В Википедии говорится, что этот римский праздник приходился на последнюю половину декабря (как и главные корпоративные увеселения нашего отечества) — время, когда заканчивались земледельческие работы и все стремились к заслуженному отдыху и веселью в связи с окончанием жатвы. Впрочем, в любом офисе жатва заканчивается тогда же — в середине зимы: дописываются годовые отчеты, утверждаются бюджеты на следующий год…
Во время сатурналий общественные дела приостанавливались, школьники освобождались от занятий, преступников не наказывали. Рабы получали в эти дни льготы: они освобождались от обычного труда, имели право носить pilleus (символ освобождения), получали разрешение есть за общим столом в одежде господ и даже принимали от них услуги. Улицы были запружены народными толпами, прямо как московское метро в предновогоднюю давку; всюду раздавались восклицания Jo Saturnalia. Праздник рабов, которые в эти дни как бы уравнивались в правах с господами, устраивался в память существовавшего при Сатурне всеобщего равенства[22].
Современные офисные праздники часто уравнивают в правах начальников и подчиненных, самых главных боссов и распоследних офис-менеджеров. Происходит всеобщее братание, сопровождаемое нередко тесным телесным контактом.
Иллюстрирует российскую попытку равенства начальника и подчиненного отрывок из «Скверного анекдота» Достоевского. Напомню сюжет: генерал Илья Ильич Пралинский, Биг Босс большого департамента, забрел на свадьбу к своему подчиненному, представителю забитого офисного планктона образца XIX века. Вот как тогдашний начальник размышляет о предстоящем единении со своим офисным рабом:
«…Разумеется, я, как джентльмен, на равной с ними ноге и отнюдь не требую каких-нибудь особенных знаков… Но нравственно, нравственно дело другое: они поймут и оценят… Мой поступок воскресит в них все благородство… Ну и сижу полчаса… Даже час. Уйду, разумеется, перед самым ужином, а уж они-то захлопочут, напекут, нажарят, в пояс кланяться будут, но я только выпью бокал, поздравлю, а от ужина откажусь. Скажу: дела. И уж только что я произнесу „дела“, у всех тотчас же станут почтительно строгие лица. Этим я деликатно напомню, что они и я — это разница-с. Земля и небо. Я не то чтобы хотел это внушать, но надо же… даже в нравственном смысле необходимо, что уж там ни говори. Впрочем, я тотчас же улыбнусь, даже посмеюсь, пожалуй, и мигом все ободрятся… Пошучу еще раз с молодой; гм… даже вот что: намекну, что приду опять ровнешенько через девять месяцев в качестве кума, хе-хе! А она, верно, родит к тому времени. Ведь они плодятся, как кролики. Ну и все захохочут, молодая покраснеет; я с чувством поцелую ее в лоб, даже благословлю ее и… и назавтра в канцелярии мой подвиг уже известен. Назавтра я опять строг, назавтра я опять взыскателен, даже неумолим, но все они уже знают, кто я такой. Душу мою знают, суть мою знают: „Он строг как начальник, но как человек — он ангел!“ И вот я победил; я уловил каким-нибудь одним маленьким поступком, которого вам и в голову не придет; они уж мои; я отец, они дети…»
Впрочем, как мы знаем, из благородного намерения Биг Босса ничего не вышло. Вернее, вышел конфуз, настоящий скверный анекдот!
Нынче крупные корпорации арендуют солидные заведения (со скатертями и светомузыкой), а скромные конторы довольствуются простецкими кафе или просто переговорной комнатой. Но вне зависимости от уровня притязаний начальство жаждет видеть всех своих вассалов (кроме впавших в немилость накануне), а также вассалов своих вассалов. Всем должно быть радостно, и для пущей радости устраиваются конкурсы с призами. Как острил со сцены караоке-клуба один ведущий подобного мероприятия: «Отказ от участия в конкурсе приравнивается к отказу от участия в банкете!» Хочешь не хочешь, а иди и играй в нечто эротическое с работниками бухгалтерии. Не секрет, что корпоративы зачастую неспроста носят ярко выраженный вакхический оттенок — это призвано сплотить коллектив в самом что ни на есть плотском (карнавал — от слова carne — плоть) смысле этого слова. То, что в 1980-е годы случалось лишь во время комсомольско-банных утех (тоже ведь корпоративы!), стало общенациональным видом отдыха, регламентированной разновидностью офисного досуга.
Конторы, заведения, корпорации и фирмочки стали подобием феодальных княжеств, где каждый начальник — всесильный государь. Самодур, но не без обаяния. Матом орет, но ведь не со зла! Пристает к сотрудницам — любя! Суров, но отходчив. Штрафует, но и премирует же. Трудовой кодекс потихоньку вытесняется офисным бусидо (кодекс чести самурая).
А корпоративный Новый год становится помесью рыцарского турнира, дружеской пирушки и проверки на прочность. Иные феодалы обеспечивают явку на веселье выплатой премии (или тринадцатой зарплаты) сразу после празднества. Тут уж попляшешь — никуда не денешься. Впрочем, если размах широк, а амбиции велики, на корпоратив приглашаются артисты разной степени звездности. Причем порою щедрость шефа проявляется именно в этом широком предновогоднем жесте, а на прибавку к жалованью уже не хватает.
Дмитрий, дизайнер, 38 лет, работник крупного мясокомбината, рассказывает:
Наши корпоративные праздники были особенно пышными лет пять назад (концерты в ДК ЗИЛ, Надежда Бабкина, а потом щедрая халявная еда)… Но это все быстро протухло, и мы сейчас все празднуем отделами. Это весело! К заводу это не имеет отношения: собираемся и думаем, куда мы едем — боулинг-шмоулинг… Ездили как-то раз на пейнтбол, стреляли друг в друга. На Новый год, 23 февраля и 8 Марта дарят подарки, но это по советской традиции — продуктовый набор. В него входит бутылка шампанского, последнее время — батон хорошей вареной колбасы и штук, наверное, восемь нарезок упакованных. Ну, в нарезках там деликатесы всякие нормальные — грудинка и всякое такое — рублей на семьсот набегает примерно. Это выдается по спискам в фирменном заводском магазине: протягиваешь пропуск и по табельному номеру смотрят — получал / не получал — и выдают.
Юлия Л., 33 года, дизайнер, Москва. Очень эмоционально повествует про наиболее запомнившийся ей корпоратив:
Дело было семь лет назад… У компании Ю., в которой я возглавляла отдел дизайна, намечалось масштабное новогоднее празднество. Корпоратив был назначен на 27 декабря, когда вовсю работа по проекту кипела. Наш шеф. Михаил Спартакович Б., решил снять все деньги со счетов компании и устроить корпоратив не где-нибудь, а в цирке на Вернадского — поразить солидных клиентов. Так как он действительно снял со счетов все деньги, нам, сотрудникам, выдали по сто долларов вместо декабрьской зарплаты (а мы вообще-то еще и на тринадцатую рассчитывали!). Мы не могли купить подарки семье и друзьям, закупить новогодней еды. Я на корпоратив не пошла, сказала непосредственному своему начальнику: «А ну-ка заставь меня!» И он не сумел, потому что я в это время сдавала важный проект. Зато те, кто пошел на праздник, рассказывали много интересного: например, машины гостей велели парковать работникам самостоятельно. Типа мы вас так любим, что готовы облизывать! Кое-кто из «парковщиков» слег с пневмонией — еще бы, декабрьский мороз, а они одеты по форме «белый верх/черный низ», ледяная жижа хлюпает под легкими лаковыми башмаками… Девушки выполняли роль официанток (на профессиональных официантах решили сэкономить). Есть и пить сотрудникам строго-настрого запретили: угощение только для гостей (клиентов). У моих коллег только слюнки текли при виде вкусной еды и шампанского. Кстати, после праздника осталась гора несъеденной еды… А в конце представления (оно происходило на арене цирка), наш Михаил Спартакович взмыл под купол, привязанный к охапке воздушных шаров, накачанных гелием, как олимпийский мишка. (В то время он был одержим медведями — их изображения красовались на всей сувенирной продукции.) Правда, наверху он застрял ненадолго, и в наступившей тишине прозвучало чье-то отчетливое предложение сбить его из ружья. Так и не выяснили, кто это произнес. Денег, кстати, не выдали и после 10 января: их просто не было. Все подчистую истратили на пышное цирковое празднование.
