Билл Лейн - Одержимость. Переворот в сфере коммуникаций GE
Постоянно задавайте себе вопрос: «Почему им должно быть это интересно?» И если вы не можете ответить на него или если ваш ответ будет «Им это неинтересно», значит, ваше выступление никуда не годится. И умейте безжалостно расставаться с тем, что родил ваш мозг, чтобы выступление было на высоком уровне. Текст должен нравиться не только вам, но и другим, помните об этом. Иначе даже не выходите выступать, чтобы не нагонять на людей скуку.
63. Правило Ринго Старра
У нас в группе действовало классное правило: чья идея лучше, ту и выбираем.
Ринго СтаррУэлч был готов выслушать совет любого, чей интеллект уважал. Однажды, еще в 90-х, меня вызвали к нему в офис. В то время он проживал в кирпичном особняке в Саутпорте с видом на гавань и через дорогу от гольф-клуба Sasco, куда его наконец приняли после нескольких лет ожидания.
– Билл, мне нужен совет. Дом, в котором я поселился в Саутпорте, стоит на холме с видом на гавань, и там отовсюду дует ветер. Я подумал, не дать ли этому дому название «Обдуваемый ветром». Мне сказали, что ценность дома возрастает, если у него есть название. Там вокруг дома и вниз по улице проходит кирпичная стена. Может быть, мне поместить на ней табличку с названием? Или это насмешит людей?
Люди уже подсмеивались над этой стеной вокруг дома: Дон Аймус, который жил по другую сторону гавани, как-то высказался по радио о том, что «Джек Уэлч построил кирпичную стену вокруг здания средней школы, в котором он живет, чтобы никто не видел, как он заманивает туда маленьких мальчиков». Я услышал об этом, когда ехал в автомобиле, и так смеялся, что чуть не вылетел на обочину. Пришлось написать записку Уэлчу об услышанном и успокоить его тем, что наш отдел, который занимается новостями в структуре PR, разместил пресс-релиз, не подтверждающий и не опровергающий утверждения Аймуса.
Что касается моего мнения о необходимости названия – я в этих вопросах не специалист, но предположил, что если повесить табличку на ограде, то не только Аймус, но и все соседи стали бы потешаться и что лучше скромно поместить ее на каком-нибудь сооружении прямо перед входом в дом.
Джеку понравилась идея, возможно, он даже установил эту штуку, хотя я не уверен.
Был зимний воскресный полдень в середине 90-х годов. По какой-то причине всех моих домочадцев не было дома. По телевизору шел футбольный матч. Команда Giants открыла счет в первом тайме. Трудно было даже предположить, чем могла закончиться игра.
Я страшно переживал весь первый тайм, затем налил себе джина, добавил лед, выдавил лимон. Это помогло сохранять спокойствие на протяжении первого тайма. Затем я снова сделал себе порцию, подтверждая на практике изречение Боба Нельсона: «Нет ничего лучше, чем еще одно мартини».
Прошла половина матча, я уже задумался, не сделать ли третью порцию. Giants продолжали вести счет. В доме было тихо. Атмосфера полного блаженства и уюта.
Вдруг раздался телефонный звонок. Определитель не показал номер. Я снял трубку.
– Билл, это Джек! Я как раз над вашим домом!
О боже! Что это значит?
– Привет, Джек. Где, вы сказали? – спокойным голосом спросил я.
– Лечу из Европы, и у нас с Паоло появились кое-какие мысли по поводу письма. (Речь шла о послании CEO к ежегодному отчету.) Подъехали бы вы через часик ко мне домой. Я к тому времени уже буду на месте, и мы вместе поработаем. Завтра у меня чертовски много работы, и я хочу на свежую голову заняться этим. Договорились?
– Да, конечно, буду. До встречи.
Честный человек на моем месте сказал бы: «Знаете, Джек, я уже надрался. Giants выигрывают. А я не в состоянии справиться даже и за четыре часа и могу только навредить, если займусь сейчас уже практически готовой версией послания, да еще с сомнительными замечаниями чудесного парня, вашего вице-председателя, для которого английский даже не является родным языком».
Я, конечно, ничего этого не сказал и, сев в «Шевроле Корветт» моей жены, на который полиция всегда кидалась как на приманку, отправился в путь, стараясь не превышать скорость. Уэлч жил всего минутах в пятнадцати езды от меня.
Когда я подкатил к дому, меня встретила у входа первая леди, хозяйка дома Джейн Уэлч. Она с восторгом посмотрела на «Корветт».
Я простодушно пробормотал: «Ваш муж купил его мне» (имея в виду, разумеется, акции, которые я получил в компании). Мы поговорили о машине, которой было уже пять лет и которая, по нашим подсчетам, могла бы сейчас неофициально стоить двадцать пять тысяч долларов.
Джейн пригласила меня войти, принесла диетическую колу (я не осмелился попросить кофе) и усадила за стол в причудливо обставленной комнате на первом этаже дома.
Сверху спустился Джек.
– Привет. Спасибо, что приехали. По дороге сюда нам с Паоло пришло в голову несколько неплохих идей.
– Нет проблем, Джек. Только вот перед вашим звонком я успел выпить мартини. – Я почти не солгал. Просто не сказал, что выпил не одно мартини. – А так все в порядке.
Джек отмахнулся:
– Разумеется. И вот как нам надо сделать эту часть, где мы говорим о тренировках…
Мы просидели три часа с включенным магнитофоном. За это время в голове у меня прояснилось.
Письмо, которое через две недели было готово, получилось потрясающим.
Мой приятель и сокурсник, коллега по GE Джон Конелли считает, что секрет успеха Уэлча в его фанатизме. В принципе то же самое говорю и я, только другими словами: не беритесь за то, до чего вам нет дела. Это особенно важно в процессе коммуникации, где ваше безразличие к тому, о чем вы говорите, тут же станет очевидно всем, с кем вы общаетесь.
Восхитительное безумство 90-х достигло своего апогея в 95-м году, когда доходность акций составила сорок пять процентов для акционеров компании.
Мы работали и работали над этим посланием 95-го года, я даже потерял три килограмма за эти недели; и моя жена уже затянула песню о том, что она мать-одиночка, потому что я слишком поздно возвращаюсь домой.
И вот наконец мы оказались на финишной прямой. Теперь наше общение выглядело так:
– У вас здесь точка с запятой, лучше тире.
– Джек, тире не подойдет. Их и так слишком много.
– А мне хочется тире.
Потом война за местоимения:
– Каждый из менеджеров компании должен использовать их интеллект на сто процентов.
– Так не говорят, Джек. Надо сказать свой интеллект.
– А я хочу их.
– В нашем письме не должно быть ошибок. Я знаю, что так говорят многие из ваших коллег, политики, разные идиоты на телевидении, потому что им кажется, что так короче, но это неправильно.
Джек рассердился:
– Ну хорошо, тогда переделайте так, чтобы можно было вообще не употреблять свой.
