Ольга Стрелкова - Госслужба на 100%. Как все устроено
Что читать? Это, с моей точки зрения, абсолютно неважно. Важно только, чтобы это помогало формировать и сохранять свою идентичность. Что касается меня, я построил себе определенную систему чтения.
У меня есть жесткое правило: читать не меньше тридцати страниц в день. Далее: я читаю определенными циклами, причем циклы в двух измерениях. Одно измерение – это развитие духовной составляющей, второе – развитие интеллектуальной составляющей. Например, в свое время у меня был цикл чтения книг по геополитике. Это для моей текущей работы не очень нужно, но это такие вершины, умные люди: Маккиндер[22], Карл Шмидт[23] и так далее.
Потом у меня был очень длинный цикл по психологии, я прочитал практически всех классических авторов, причем некоторые работы по нескольку раз. Впереди цикл по социологии, у меня довольно фрагментарные знания по ней.
Хотя важно не наращивание знаний. Как писал Эрих Фромм[24], к чтению книги можно относиться как к кладезю знаний, а можно – как к диалогу с автором. Но находясь в состоянии диалога, общения с автором, ты некоторым образом себя подтягиваешь до его уровня. И вот этот процесс подтягивания, вытягивания себя за волосы интеллектуально, метафизически, этот процесс позволяет тебе сохранить целостность.
Книги, которые меня особенно впечатлили, – безусловно, Эрих Фромм, «Иметь или быть»[25]. Уже упомянутый Франкл, «Человек в поисках смысла». Очень сильное влияние на меня оказал Стивен Кови[26], «Семь навыков высокоэффективных людей»[27]. Очень сильное впечатление также оставил Ключевский[28], русская история, его знаменитый четырехтомник.
– В докторской диссертации в свое время вы предугадали структурный экономический кризис 2008 года, а также писали о структурном кризисе госуправления в 2015–2017 годах. В чем он проявляется?
– Кризис управления – это не ново. Периодически мир проходит через глобальные кризисы системы управления. Например, мы можем в новейшей истории вспомнить глобальный кризис начала XX века, когда у нас появились работы «Закат Европы» Шпенглера[29] и великолепная классическая работа Ортеги[30] «Восстание масс», где он описал кризис управления во всей своей красе. Кризис управления – это смена некоторых базовых констант функционирования общества. Когда что-то накапливается в обществе, а потом прорывается. Например, начало XX века – это приход «массового человека» в управление государством, на волне индустриализации.
Если говорить о кризисе управления конца XX – начала XXI века, то он, с моей точки зрения, безусловно присутствует, и он очень многослоен. В его глубине лежит кризис мировоззрения и идеологии модерна. Пришедшие постмодерн, агностицизм, релятивизм, конечно, принесли с собой совершенно новые техники влияния на человека и управления.
Самое главное, что из управления исчезает ценностная конституирующая составляющая, о которой мы говорили, притом что многократно повышаются возможности влияния на человека. Это главная опасность и противоречие, когда система утрачивает цель; это касается не только России, но и Европы, и Соединенных Штатов, и многих других обществ, которые выходят или уже вышли из поля эпохи модерна с его достаточно понятными четкими константами в части идентичности и в части понимания прогресса.
Далее, безусловно, повышение роли формальных и неформальных институтов и формальных и неформальных корпораций, особенно сетевых, которые гораздо более гибки, чем государство. Они начинают разъедать систему государственного управления, государственных машин, это четко видно. Роль спецслужб в этой системе совершенно меняется, это уже не та роль, которая была, скажем, в XX веке или в XIX веке в эпоху индустриализма.
Кризис управления – это длительные процессы, очень нелинейные. Мы видим возвращение некоторых вещей, казалось, ушедших в прошлое. Вот многие считали, что nation state, национальное государство, – это уже рудимент эпохи. И тут мы обнаруживаем, наоборот, усиление традиционализма, консервативных тенденций, повышение, например, в определенных обществах ценности семьи, такого классического элемента консервативного мировоззрения, которое, казалось, рухнуло еще в 1960-е годы, – однако, оказывается, нет.
– Если перейти от глобальных управленческих вопросов к операционным, как чиновнику справляться с огромным потоком задач, информации? Как вы организуете свое время и задачи?
– Прежде всего я, следуя Стивену Кови, написал миссию. Для меня моя личная миссия – абсолютно рабочий инструмент. Я ее очень часто перечитываю и иногда поправляю. Миссия нужна для того, чтобы не терять фокус, это очень важно.
Второе – это система планирования. Она начинается с трехлетнего планирования с шагом в квартал и заканчивается планированием рабочего дня. При этом система планирования должна быть достаточно гибкой, это не более чем набор ориентиров, которым ты следуешь. Ничего страшного, если ты от них отклоняешься: главное, что ты видишь ориентир и видишь, где ты и куда идешь.
Сама система планирования строится в четырех координатах. Одна координата – это духовное развитие, вторая – интеллектуальное, третья – физическое и четвертая – профессиональное. В рамках каждой из этих координат я трачу определенное время на то, чтобы продумать, что надо сделать. Раз в год с трехлетним горизонтом: что мне надо сделать, что я сделал и так далее.
Все это дальше развертывается в понедельную картинку, а затем – в ежедневный электронный дневник. В нем я фиксирую набор того, что должен делать ежедневно, например прочесть тридцать страниц в день, пробежать пять километров. Дальше я просто заполняю все это каждый день и смотрю динамику, это доставляет удовольствие – самоконтроль. Главное, не впасть в это слишком глубоко, потому что я знаю людей, которые превращают это в культ.
Дальше важна организация работы в течение дня. Работа начинается с того, что я хотя бы в течение пяти минут окидываю взглядом день, который мне предстоит. Во-первых, график встреч, во-вторых, задачи, которые прописаны в Outlook. Уходя с работы, я делаю то же самое: окидываю взглядом прошедший день, подвожу итоги.
Еще я разбиваю день на четыре части по три часа, с 9 до 21. И каждые три часа – я уже выработал в себе эту привычку – выныриваю из рабочего состояния. Ведь работа втягивает в некий транс, поэтому каждые три часа я выныриваю, делаю вдох и осматриваюсь.
