Вера Перминова - Фармбизнес. Правдивая история о российских предпринимателях
Первое, что она увидела, придя на завод, была шикарно отделанная широченная лестница, над которой висел портрет самого Брынцалова и его семьи – огромный, чуть ли не 10 метров в высоту, в толстенной золотой раме. Потом начались переговоры, на которые явился Сам Великий и Ужасный лично. Он произвел на Е. В. неожиданно положительное впечатление. Да, его речь не была особенно высококультурной и манеры тоже оставляли желать лучшего, но он был явно в несколько раз умнее всех своих заместителей и другой публики, присутствовавшей на переговорах. Он мгновенно соображал, легко просчитывал в уме предлагавшиеся довольно сложные коммерческие комбинации, несомненно, обладал широким горизонтом видения рынка и стратегическим подходом к взаимоотношениям с контрагентами. Впрочем, в отношении собственных сотрудников он вел себя безобразно. На своих менеджеров он поглядывал с явным пренебрежением, не стеснялся орать на них прямо на переговорах и даже кого-то выгнал из комнаты, обозвав «безнадежным идиотом». Переговоры шли тяжело, потому что обе стороны – и Е. В., и Брынцалов – уперлись в какие-то свои требования, и компромисс никак не желал находиться. Наконец, чтобы вывести ситуацию из тупика, хозяин предложил прерваться и сходить пообедать, пригласив в «личную столовую».
Столовая представляла собой большой зал, весь устланный жутко дорогими восточными коврами (Е. В. недавно побывала в Индии и купила себе там один такой, самый маленький, поэтому знала, что он стоит ужасно дорого). Стол, разумеется, был накрыт, как в дорогом ресторане, еда подавалась прекрасная.
И вот во время обеда хозяин практически в открытую стал предлагать Е. В. сотрудничество по торговле «пиратскими» препаратами. Конечно, слова «пиратская продукция» произнесены не были. Предложение было сформулировано следующим образом.
– Скажите мне, Е. В., вы ведь ведете торговлю импортными продуктами?
– Да, ведем.
– А откуда вы их получаете – импортируете из Европы?
– Да, обычно импортируем.
– Послушайте, но ведь это очень неразумно. Вы могли бы работать с гораздо большей выгодой для себя. Покупайте все, что вам нужно, у меня. Я гарантирую вам самое отменное качество и закупочные цены в два-три раза ниже, чем те, которые вам предлагают в Европе. А что касается списка, то я вам предоставлю любые, повторяю, любые продукты и в любых количествах. Только дайте список. Вы ведь ведете статистику своих продаж? Вот прямо сейчас дайте мне ее, и я вам буду поставлять практически 100 % вашей потребности. Может получиться отличное стратегическое партнерство.
Е. В. поняла, что это и есть ключевое предложение, которое хотел сделать ей Брынцалов, а его участие в переговорах по обычным поставкам было только для затравки. Она вежливо сказала, что тут надо как следует все обдумать, и перевела разговор на другую тему.
На продолжение переговоров после обеда Брынцалов не пошел, так что Е. В. заканчивала их уже только с его менеджерами. Она продолжала стоять на своем, оставшийся за главного заместитель Брынцалова ахал, охал, хватался за голову и говорил: «Этот самодур меня уволит, если я соглашусь с вашими условиями!» Но потом вышел куда-то и через четверть часа явился с сообщением, что «шеф в конце концов дал свое согласие». Сделка, о которой они так долго торговались, была заключена.
Что касается вопроса о закупках других продуктов, то через некоторое время Е. В. позвонили с завода «Ферейн» и спросили, не созрело ли у нас решение «поработать по импорту». Е. В. ответила, что, пожалуй, мы предпочитаем сохранить наших традиционных поставщиков, и вопрос был закрыт.
Таковы были наши личные впечатления от общения с одним из самых экстраординарных предпринимателей российского фармрынка. Дальше цитирую опять по источникам Интернета:
«Коммерсантъ-Власть» № 43 от 30 октября 2006 года.
«Существование проблемы фальсификации лекарств на российском фармацевтическом рынке признавали все: от рядовых потребителей до производителей, торговцев лекарствами, а также регулирующих органов. Все знали, что значительная часть продаваемых в России лекарств – подделки. Не было большим секретом и то, какие фармкомпании специализируются на фальсификации лекарств. По итогам 2005 года доля фальсифицированной продукции в стоимостном выражении составляла около $300 миллионов, или около 3–4 % объема всего фармрынка, который оценивается в $8,4 миллиарда.
Однако попыток остановить компании, производящие лекарственные подделки, предпринималось мало, и до суда большинство дел так и не доходило. Первую более или менее заметную попытку борьбы с фальсификацией лекарств предпринял в 2002 году тогдашний заместитель министра здравоохранения Антон Катлинский (ныне глава государственного фармхолдинга НПО “Микроген”). “Мы выступили инициаторами создания при министерстве специальной фарминспекции, в обязанности которой в том числе входила борьба с фальсификацией лекарств, – рассказывает Катлинский. – Несмотря на то что процедура выявления фальсификата долговременная и сложная, а в законодательстве не предусмотрено наказания за фальсификацию лекарств, нам удалось добиться возбуждения уголовных дел в отношении 25 компаний, среди которых встречались крупные производители и дистрибьюторы лекарств”. По его словам, на то, чтобы довести все дела до суда, просто не хватило времени: в результате административной реформы 2004 года, затронувшей и Минздрав, команда Катлинского покинула министерство.
После этого ни в российских, ни в иностранных фармкомпаниях практически не пытались бороться с подделками. Отсутствие громких дел объясняется особыми правилами игры, сложившимися в довольно замкнутом фармацевтическом мире. “Делать заявление, что кто-то фальсифицирует твои препараты, без поддержки госструктур небезопасно. Справедливости добиться практически невозможно, зато легко получить дополнительные проблемы при развитии на рынке, где все между собой повязаны. У фармпиратов серьезный административный ресурс”, – говорит сотрудник одной из зарубежных фармкомпаний.
Однако в этом году Минздрав и подведомственный ему Росздравнадзор решили нарушить традицию, в открытую заявив о том, о чем раньше предпочитали молчать. И основным объектом во вновь развернувшейся борьбе с подделкой лекарств стала компания ЗАО “Брынцалов А”.
Компания Владимира Брынцалова давно имеет репутацию главного фальсификатора лекарств на рынке. Однако вопрос о правомерности деятельности компании Брынцалова выходил на государственный уровень лишь несколько раз и никакими серьезными санкциями для компании не заканчивался. Так, в 2000 году в отношении компании Владимира Брынцалова было возбуждено несколько уголовных дел по факту мошенничества. Их инициатором как раз выступила фарминспекция Минздрава, созданная Антоном Катлинским. Однако после смены руководства Минздрава скандал замяли.
