Генри Форд - Сегодня и завтра
Крупная промышленность шла по пути концентрации вовсе не потому, что она органически связана с концентрацией. В сущности, крупные предприятия нельзя концентрировать в одном месте, так как этому, не говоря уже об остальных факторах, препятствуют крупные транспортные издержки. Крупное предприятие работает на далекие рынки, а в наши дни перевозить на далекое расстояние тяжелые продукты, все равно в необработанном ли или в законченном виде, оказывается невыгодным. Тем не менее крупные предприятия действительно концентрируются в одном месте.
Родственные отрасли промышленности всегда стремились группироваться по соседству. Крупное предприятие в этом отношении всегда шло по стопам мелких, так как никому не приходило в голову, что между мелкими и крупными предприятиями имеется более важное различие, чем размер. Правда, есть такие предприятия, которые разбухают, становятся громоздкими и на этом основании считаются крупными, но в сущности они представляют из себя просто мелкие предприятия, пораженные слоновой болезнью.
Настоящим признаком крупного предприятия является его сила, а не размеры. Оно велико, сильно и быстро растет. Всякое предприятие, действительно обслуживающее общество, должно увеличивать свои ресурсы и свою мощь; но нужно помнить, что эти ресурсы и эта мощь исчезнут, как только прекратятся оказываемые предприятием услуги.
Нет никаких оснований строить завод в крупном городе или поблизости от «рабочего рынка». Против этого говорит много соображений. Как мы рассказывали в книге «Моя жизнь и мои достижения», наше дело началось в маленьком кирпичном здании в Детройте. Через несколько лет предприятие было перенесено в более значительное здание, также расположенное в городе. Когда наступило время для дальнейшего расширения, мы переехали в Гайленд-Парк, бывший тогда предместьем Детройта, и в течение целого ряда лет выделывали там свои автомобили. Мы росли так быстро, что нам пришлось расширить Гайленд-Парк. В те времена мы покупали автомобилей гораздо больше, чем производили, и хотя Гайленд-Парк, в конце концов, стал большим заводом, он долгое время оставался в сущности сборочной мастерской. Только тогда, когда наша продукция достигла тысячи автомобилей в день, и транспортные возможности Детройта оказались для нас слишком недостаточны, мы начали спрашивать себя: целесообразно ли мы поступали, устроив такой большой завод.
Мы стали рассматривать вопрос с разных точек зрения. Во-первых, предприятию было, по-видимому, невыгодно концентрировать столько рабочих в одном месте, потому что рабочим не хватало помещений, и их эксплуатировали. За зарабатываемые ими деньги они не получали достаточного количества ценностей.
Во-вторых, вследствие многочисленности рабочих, нам пришлось так распределять часы труда, чтобы не слишком много людей уходило или приходило сразу, так как в противном случае для них не хватило бы средств передвижения. А когда рабочие все время приходят и уходят, это плохо отзывается на ходе производства. В течение многих лет мы не были в состоянии назначить для всех рабочих один расчетный день, ибо это было чрезвычайно неудобно не только для администрации и рабочих, но и для всех жителей вообще. Если бы в определенный день недели сразу выплачивалось несколько миллионов долларов, то магазинам пришлось бы заранее заготовлять запасы к этому расчетному дню; всякого рода мошенники воспользовались бы этим временем, когда каждый имеет деньги, и местные банки испытывали бы немалые затруднения. Администрация завода была бы вынуждена иметь большой служебный штат для производства расчета, но даже в лучшем случае рабочим пришлось бы очень долго ожидать выдачи. Поэтому мы платим по группам. Почти каждый час в течение дня производится выдача той или иной группе, работающей на заводе.
Мы преодолели затруднения, связанные с управлением большим количеством людей, но этого для нас недостаточно. Лучше предупреждать затруднение, чем преодолевать его. Мы нашли, что более мелкими предприятиями не только легче руководить, но что и издержки на производство на них — а это чрезвычайно важное обстоятельство — оказываются ниже. Любое изменение методов, приводящее к повышению издержек, вредно, какими бы общественными мотивами оно ни руководилось; но этого у нас не бывает, ибо всякая рациональная перемена приводит к понижению издержек.
Вернемся немного назад и попытаемся набросать теорию производства и крупной промышленности и доказать, с какой неизбежностью крупное производство стремится прочь от больших городов.
Управление не есть что-то такое, что сосредоточено в конторе за целые мили от места производства продуктов. Оно начинается с изготовления самого продукта и затем, шаг за шагом, руководит дальнейшими операциями. На хорошую машину можно смотреть как на прекрасную вещь, но на промышленном предприятии машине можно уделять место лишь в том случае, если она с точностью и целесообразностью содействует выработке изготовляемой вещи. В машине не должно быть ничего непредусмотренного. Раньше ручная работа считалась лучше машинной работы, в настоящее же время хорошая машина работает не только с точностью до тысячной доли дюйма или вообще с любой степенью точности, но и, кроме того, она выполняет работу в любое время. Если машина, или ряд машин, или система машин оставляет часть процессов на долю ручной работы, то вина за это лежит на техническом управлении.
Обычно машину представляют себе как такую вещь, которая принадлежит предпринимателю и с помощью которой он делает себе состояние. Теперь мы знаем, что машина есть метод применения механической силы. Человек может нанести более сильный удар молотком, чем голым кулаком, так как человеческая сила в данном случае увеличивается длиной рычага — ручки молотка, и связанные с ударом повреждения кожи заменяются повреждением лицевой части молотка. Механический молот достигает гораздо больших результатов, чем ручной молоток: он предоставляет гораздо больше силы к услугам рабочих. Поэтому рабочий, работающий с помощью механического молота, вырабатывает гораздо больше, чем человек, употребляющий ручной молот, и не только получает большую заработную плату, чем ручной рабочий, но и производит более дешевый продукт.
Машина не принадлежит тому, кто ее покупает, или тому, кто на ней работает. Она принадлежит публике, и она приносит выгоды рабочим и предпринимателям лишь постольку, поскольку они пользуются ею в интересах публики. Она приносит пользу публике лишь тогда, когда с помощью ее выделываются дешевые, хорошо сделанные и целесообразно задуманные предметы, удовлетворяющие известную общественную потребность. Рабочие и собственник не могут извлечь выгод ни из машинной работы, ни из владения машиной, если это не приносит выгод публике. Мы начинаем приучаться думать, что машина — слуга общества, и что она полезна лишь в той мере, в какой она служит этому последнему.
