Тимур Горяев - Шпаргалки для боссов. Жесткие и честные уроки управления, которые лучше выучить на чужом опыте
Сколько раз к нам пытались «зайти чиновники» – не перечислить. Как-то во время очередного ежемесячного заседания бюджетного комитета мне позвонили и сообщили, что на проходной ждет вице-премьер области – настойчиво требует срочно с ним встретиться. Мне пришлось прервать важное совещание и пригласить его в свой кабинет. Срочное дело, не требующее отлагательств и даже предварительного звонка, оказалось и правда важным: после «предварительных ласк» в виде вежливых вопросов про успехи предприятия он перешел к делу: «Вот что я хотел с вами серьезно обсудить. Меня удивляет – вы совершенно не используете в своей рекламе произведения Павла Бажова. Надо вам как директору концерна смотреть шире и глубже и продвигаться с помощью сказок нашего великого земляка. И кстати, тут у нас есть одна компания, которая для вас может изготовить значки с логотипом вашей продукции и с уральскими камешками. А ведь это очень важный инструмент продвижения. Я вам дам сейчас все координаты, и вы с ними прямо сейчас обязательно свяжитесь».
Ответ он получил соответствующий: «Да что вы! Для меня Бажов – учитель жизни. Я вырос на его сказках. Сейчас немедленно, только вас провожу – первым делом позвоню…» Я с ним распрощался, собрал снова людей на бюджетный комитет, а секретарей попросил: если от вице-премьера позвонят, отвечать по форме, мол, Тимур Рафкатович занят – он как раз работает с бажововедами, выбирает персонаж для рекламного ролика – все мечется между Огневушкой-поскакушкой и Синюшкиным колодцем.
Никогда больше вот так, без предварительного звонка и записи, я чиновников не принимал. Кстати, надо сказать, что по сравнению с советским временем чиновник постсоветский начал мельчать, причем резко. Я по убеждениям антикоммунист, но признаю: при коммуняках этого мельчания не было, чиновники, с которыми меня тогда жизнь сталкивала оказывались приличными людьми, не хапугами, они жили в обычных квартирах, с ними можно было разговаривать, что-то обсуждать. Многих из этих людей я бы с удовольствием взял на работу. Видимо, партийное сито работало эффективно – абы кто не становился каким-нибудь секретарем горкома. А все, что я видел спустя лет десять, уже людишки с бегающими глазками и потеющими ладошками, одни сплошные воровайки, которым нужно сегодня и быстро. Словом, случайные люди. Они срослись с силовым аппаратом и, конечно, могут какие-то головняки устроить, но как люди, как личности они из себя ничего не представляют.
Когда в административных кругах города сформировалось устойчивое мнение, что концерном руководят наглые, непримиримые, не особо разговорчивые, не желающие дружить люди, к компании перестали цепляться. Более того, оказалось, что очень многим людям в правоохранительных, административных органах не нравится сама система, в которой они вынуждены работать. Они проникались к нам уважением и нередко совершенно бескорыстно помогали. Мы таких людей называли «честные менты». Они реально были, с большим уважением к нам относились, потому что своими глазами видели, что в природе может существовать этот островок правильности.
Однажды у нас с прокуратурой возник очередной юридический спор – тут же к нам с проверкой прислали прокурора. Я с большим трудом, но все же уговорил его пойти посмотреть предприятие, само производство. Он зашел в первый цех скептиком, а вышел из последнего совсем другим человеком. Вообще другим. Он сам все увидел, проникся и осознал, каким трудом нам тут все дается. Мы до него достучались, я это понял, когда сидел с ним один на один в кабинете и он честно говорил мне: «Слушай, у меня, конечно, была команда “фас“, потому что ваши юристы пишут борзые письма». А я ему: «Так они не борзые, они ссылаются на закон и прямо вашему прокурору пишут, что ваше требование незаконно». Он: «Так нельзя с нами, вы же понимаете». Я: «Конечно, понимаю, но считаю, что наши юристы все делают правильно, обращая внимание служителя закона на то, что он не знает закон и что его действия незаконны, это же все аргументированно». Он: «По большому счету, ты прав, я буду волокитить, большего сделать не смогу».
У меня не раз и не два были такие ситуации, когда совершенно незнакомые люди звонили из органов и предупреждали, что завтра на предприятии будут маски-шоу: «Ребята, я вас знаю, у вас хорошее предприятие. У меня шурин там работает». Да что говорить, рядовые сотрудники приходили и, краснея, сообщали, что чекисты им предлагали вчера на нас написать.
Нам не нужно было никого подкупать и строить закулисную систему отношений, потому что в большинстве случаев оказывалось, что везде есть нормальные люди. Иногда просто необходимо это как-то в человеке разбудить, показать, что мы не жулики и не воры. Мы ж не партизаны, которые из-за кустов гранаты бросают. Мы реально занимаемся сложным делом и с большим уважением относимся к своим сотрудникам.
Очень многие иностранные компании попались на эту удочку: как только они открывали филиал в России, сразу начинали с людоедами по-людоедски строить отношения. Раз у вас в стране такие правила, мы попытаемся как-то подстроиться. Начиная с конца 80-х во многих немецких компаниях в статьях экспортного расхода была строчка непредвиденных бонусов – местных коррупционных затрат. Компания могла законно списывать взятки, выданные за пределами Германии, для продвижения своих товаров. И никто тогда криво не смотрел. У них там, в России, такие правила: не подмажешь – не поедешь, не заплатишь – не продашь. Хотя если вдруг в самой Германии кто-то чиновнику подарит, скажем, пару билетов в оперу – будет грандиозный скандал.
У нас в компании всегда была эта отчасти наивная вера, что добро и правда победят – как в детских фильмах. Может, этот наш фанатизм трогал сердца – не знаю. Но уверен, что в долгосрочной перспективе работает только такая стратегия: быть примером для других, показывая, что хорошая компания – такая, которая внутри себя гигиенична, чиста, не допускает коррупции. Если таких компаний будет больше в мире, всем станет лучше. Поэтому мы строили компанию так, как было удобно нам. И мы отлично понимали при этом, что мир вокруг не переделать. Но свою компанию переделать можно.
Самая питательная среда для предприимчивого человека – свободный рынок в мире капитализма. Я в это верю, хотя отчетливо вижу, как повсюду на глобусе расставляет свои флажки социалистическая раковая опухоль с ее лозунгами про равенство и справедливость.
