Кен Робинсон - Призвание. Как найти то, для чего вы созданы, и жить в своей стихии
Ева профессионально играет в бильярд уже почти тридцать лет. И до сих пор этот спорт дает ей такой же заряд эмоций, как и прежде. «Даже сегодня, после стольких лет профессиональных занятий бильярдом я нервничаю, давая показательное выступление. Люди говорят: «Но ведь ты делала это уже столько раз». Согласна, но для меня имеет значение лишь данный момент».
Игра в бильярд помогает Еве Лоренс всю жизнь находиться в зоне интереса. А попадание в эту зону как раз и позволяет человеку жить в своей стихии.
В зоне своего интереса
Зона интереса в моем понимании — это самое сердце своего призвания для каждого из нас. При этом интерес, то есть любимое дело, может быть только процессом, подготовкой на пути к обретению своего призвания. Это может быть учеба, тренировка — словом, все, что помогает двигаться к цели. Но даже занимаясь любимым делом, мы можем столкнуться с неудовлетворенностью и разочарованием. Порой что-то просто не получается или не сходится. Но когда все складывается как надо, это коренным образом меняет наше ощущение — мы сразу же обретаем свое призвание. В нас появляется сосредоточенность и целеустремленность. Мы живем текущим моментом. Мы полностью погружаемся в свое дело и достигаем наилучшего результата. Наше дыхание меняется, разум обретает гармонию с телом. Мы чувствуем, как без всяких усилий движемся в самое сердце своей стихии. Я хочу проиллюстрировать свои мысли еще одной историей счастливого творческого пути.
Аарон Соркин — автор двух нашумевших бродвейских пьес,[21] сценарист трех популярных телесериалов[22] и пяти художественных фильмов.[23] Он тринадцать раз номинировался на премию «Эмми», восемь раз — на премию «Золотой глобус», а также на премию Американской академии киноискусств за лучшую кинокартину.[24]
«Я никогда не собирался становиться писателем, — рассказал мне Аарон. — Я всегда видел себя актером и получил актерское образование в колледже. Меня так страстно влекла сцена, что, когда я учился в старших классах и не имел ни гроша за душой, я приезжал на поезде в Нью-Йорк, шел в театр и ждал, пока начнется второй акт пьесы. В зале появлялись свободные места, и туда можно было незаметно пробраться после антракта. Я никогда не воспринимал писательскую деятельность как удовольствие. Это всегда казалось мне рутиной. Однажды я написал скетч для вечеринки в колледже, а мой учитель, Джерард Мозес, неожиданно сказал: «Знаешь, если бы ты захотел, то мог бы зарабатывать этим на жизнь». Но я понятия не имел, о чем он говорит. Зарабатывать чем? Поразмыслив немного, я снова занялся другими делами.
Через несколько месяцев после окончания школы я провожал своего друга, который уезжал из города. Он оставил у меня на временное хранение старинную пишущую машинку, доставшуюся ему от дедушки. В то время я платил одному из своих приятелей пятьдесят долларов в неделю, чтобы спать на полу в его крошечной квартирке в Верхнем Ист-Сайде в Нью-Йорке. Тогда же некоторое время я работал в детском театре, немного снимался в мыльных операх, ходил на множество проб. Это было в 1984 году.
В те выходные никого из моих друзей не было в городе. Был один из тех пятничных нью-йоркских вечеров, когда складывается такое чувство, будто все, кроме тебя, приглашены на вечеринку. Я был на мели, телевизор не работал, и все, что мне оставалось, — это лист бумаги и пишущая машинка. Я уселся и печатал с девяти часов вечера до полудня следующего дня. Я влюбился в это дело.
Внезапно пришло понимание: я потратил все эти годы на изучение актерского мастерства и посещение театра не из-за актерской игры, а из-за самих пьес. Я был самоуверенным актером — отнюдь не стыдливой мимозой, — но мысль о занятии писательским творчеством мне и в голову не приходила вплоть до той ночи.
Первая написанная мною пьеса Hidden in This Picture была очень хорошо принята и получила положительные рецензии. Затем от своей сестры, юриста по профессии, я узнал о случае в заливе Гуантанамо, когда несколько моряков были обвинены в убийстве другого моряка. Эта история меня заинтересовала, и следующие полтора года я был занят написанием театральной пьесы «A Few Good Men» («Несколько хороших парней»).
Когда пьеса уже шла на Бродвее, я вспомнил ту беседу с Джерардом, позвонил ему и спросил: «Вы это имели в виду?»».
Я спросил у Аарона, что он ощущает, когда пишет. «Когда все идет хорошо, — ответил он, — я полностью погружаюсь в процесс. Когда что-то не получается, я отчаянно ищу зону интереса. Не могу высказываться за других писателей, но лично себя ощущаю каким-то «двусторонним переключателем». Когда я чувствую тему, о которой пишу, — получается хорошо. Тогда и в моей жизни все замечательно. Мелочи не в счет — это вполне поддается решению. Если же пишется плохо, мысль не идет, то рядом со мной в это время может стоять мисс Америка и вручать мне Нобелевскую премию — я не буду счастлив».
Занятие любимым делом — отнюдь не гарантия того, что вы будете находиться в зоне интереса каждую минуту. Причин достаточно: нет настроения, время выбрано неудачно или идеи просто не приходят. Некоторые люди придумывают особые ритуалы для попадания в зону интереса. Но и они не всегда срабатывают. У Аарона таких палочек-выручалочек пока нет, зато он четко понимает, когда нужно прекратить попытки.
«Если что-то не получается, я оставляю работу и возвращаюсь к ней на следующий день или через день. Иногда я езжу по улицам в машине со включенной музыкой. Стараюсь найти такое место, где не нужно быть очень внимательным на дороге, — какую-нибудь скоростную магистраль без светофоров и поворотов или что-нибудь в этом роде.
Чего я никогда не делаю — так это не смотрю чужие фильмы или телешоу и не читаю пьесы других авторов из страха, что они окажутся очень хорошими и заставят меня почувствовать себя хуже или вызовут желание им подражать».
Когда все идет отлично, Аарон с головой погружается в работу. «Писательское творчество для меня — это физический труд. Я сам играю все роли, встаю из-за стола, сажусь обратно и снова меряю шагами комнату. На самом деле, когда все получается, я в какой-то момент обнаруживаю, что хожу кругами вокруг дома, выйдя из комнаты, где работал. Другими словами, я пишу у себя в голове, хотя в этот момент и не стучу по клавишам в обычном смысле этого слова. Затем мне приходится возвращаться к недописанной странице и действительно печатать то, что я только что написал».
Скорее всего вам, как и Аарону в его писательской деятельности, тоже неоднократно доводилось переживать полное погружение в какое-либо занятие. Вы начинаете делать то, что любите, — и окружающий вас мир исчезает. Часы пробегают один за другим, но кажутся вам минутами. Именно в это время вы и находитесь в зоне интереса. Вы движетесь к обретению своего призвания.
