Жак Бержье - Промышленный шпионаж
Идея двигателя, получившего впоследствии его имя, возникла у Дизеля, видимо, в 90-х годах XIX в., когда он увидел на одной выставке полинезийскую зажигалку. Это хитроумное устройство, работающее даже под дождем, содержит ликоподий, который воспламеняется от сжатия, когда нажимается кнопка взрывателя.
Изобретение оригинальное. Вообще полинезийцы — люди очень изобретательные. Они продолжали делать изобретения даже после прихода европейцев. Так, в XIX веке они изобрели лодку со съемной мачтой.
Итак, оставляя в стороне вопрос о том, было ли навеяно изобретение дизель-мотора полинезийской зажигалкой, заметим, что Дизель занялся изобретением того, что сам назвал «рациональным тепловым двигателем». Его идея заключалась в зажигании смеси любого топлива, в том числе пылевидного твердого топлива, со сжатым под большим давлением воздухом.
Вначале он думал о давлении порядка 250 атм. После воспламенения температура снижалась бы до температуры окружающей атмосферы. Теоретически коэффициент полезного действия такого двигателя должен был достигать 75 %, тогда как кпд газовых двигателей того времени не превышал 13 %. Кроме того, он мог бы сжигать очень дешевое топливо, например угольную пыль, вместо бензина. Не нужно зажигания, не нужно карбюратора. Дизель полагал, что можно будет даже упразднить систему охлаждения.
Обнаружились огромные практические трудности. Преодолевая их, Дизель получал патенты. У него накопилось большое количество экспериментальных данных, которые не раз пытались выкрасть. По-видимому, эти экспериментальные данные и послужили причиной его гибели.
В 1897 году он построил свой первый двигатель. Этот двигатель был еще далек от его идеала: он требовал сжигания тяжелого топлива, давления в цилиндре до 30 атм и в то же время его кпд составлял всего 26 %. Тем не менее Дизель смог продать несколько лицензий. Постепенно, ценой больших усилий и огромных денежных затрат, он усовершенствовал свой двигатель. Спустя 15 лет, в 1913 году, дизель-моторы начали поступать в продажу. Дизель отправился на пароходе в Англию для ведения важных переговоров, взяв с собой портфель, туго набитый самыми секретными документами, и бесследно исчез с палубы при загадочных обстоятельствах. Говорили и о несчастном случае, и о самоубийстве, и об убийстве его шпионами, стремившимися похитить секреты, в частности высказывали подозрения в отношении агентов германской разведки. Немецкие военные не хотели, чтобы накануне войны, которую они тщательно подготавливали, англичане располагали секретом дизель-мотора. Истины доискаться не удалось. Так и не был сконструирован идеальный дизель-мотор, каким хотел видеть его изобретатель. Тем не менее дизель-мотор играл и играет чрезвычайно важную роль. Он применяется как в стационарных, так и в подвижных установках: он служит двигателем судов, грузовиков и даже легковых автомобилей. Из-за своей тяжести он не нашел применения лишь в авиации.
Смерть Дизеля произошла в той, пожалуй, типичной ситуации, которая часто используется в романах, фильмах и книгах, претендующих на «раскрытие» подоплеки махинаций финансистов и промышленников: смерть изобретателя, убитого агентами трестов, которые не желали реализации его изобретения.
В действительности, по-видимому, официальных доказательств подобных фактов никогда не приводилось. Однако несомненно, что в крупных промышленных компаниях, как и в любой организации, где возможна анонимность, люди не останавливаются перед преступлением. Отвратительный пример в этом отношении являет собой крупная германская компания «ИГ Фарбениндустри», которая во время второй мировой войны покупала у дирекции нацистских концентрационных лагерей польских женщин, чтобы испытывать на них действие удушающих отравляющих веществ, и которая затем жаловалась Гиммлеру, что 40 марок за одну женщину — это слишком дорого!
В процессе работы над этой книгой мной не было найдено ни одного доказательства убийства какого-либо изобретателя шпионами. Нельзя найти и много доказательств глушения изобретения по той причине, что оно ущемляло чьи-либо интересы. Зато довольно часто — и к этому нередко стали прибегать уже с конца XIX века — какая-либо компания покупает изобретение, не представляющее ценности, чтобы «обойти» патенты другой компании, создать таким образом угрозу ее монополии и при случае добиться падения курса ее акций. Эдисон в своих мемуарах рассказывает, как финансист Гульд просил его обойти патенты «Вестерн юнион компани», которая запатентовала все возможные формы электромагнитного реле. Эдисон открыл, что влажный мел имеет коэффициент трения, который значительно снижается, когда через него пропускается электрический ток. Таким образом, подвижная деталь, движение которой обычно тормозится мелом, скользит, когда через мел пропускается электрический ток. Это открытие позволило Гульду объявить, что монополии «Вестерн юнион» пришел конец, и успешно играть на понижении курса ее акций на нью-йоркской бирже.
Ясно, что Гульд узнал, на какие патенты сделаны заявки компанией «Вестерн юнион», и, может быть, было бы нескромно спрашивать, каким образом он это сделал.
Этот пример показывает, что с конца XIX века промышленный шпионаж был направлен не только на выкрадывание формул и методов, но и на выявление заявок на получение патентов, сделанных компаниями. Кстати сказать, вся жизнь Эдисона была непрерывной борьбой в защиту своих интересов, и он не раз протестовал против приобретения за бесценок промышленными компаниями и банками изобретений, которые впоследствии были использованы для блокирования его патентов или для ведения конкурентной борьбы с изобретениями, которые он сделал ценой больших усилий. И здесь мы усматриваем появление новой формы разведки в промышленности: выявление изобретений в самой начальной их стадии, выявление изобретателей и мелких лабораторий, терпящих финансовые затруднения, позволяющее затем завладеть последними. Мы увидим далее, что такого рода разведка развивается все больше и больше.
Те, кто занимается этой формой промышленного шпионажа, решительно открещиваются от нее, утверждая чаще всего, что ученые по своей натуре анархисты, что они стараются работать на себя, а не на общество и что у них нужно изымать их изобретение, как только оно доведено до стадии, позволяющей промышленное использование последнего. В такого рода рассуждениях сквозит недобросовестность, ибо в конечном итоге правом располагать изобретением по своему усмотрению должен пользоваться только изобретатель. Но это не всегда так.
В наши дни изобретатели-одиночки могут обратиться к государственным органам, которые имеют достаточно возможностей для реализации изобретений на благо общества. В Англии этим занимается «Нешнл девелопмент компани». Во Франции такой орган только создается, это — «Ажанс насьональ пур ля валоризасьон де ля решерш» («ЛНВАР»). Он учрежден законопроектом, утвержденным парламентом 30 ноября 1966 г. 20 апреля 1968 г. его директором был назначен Морис Понт. Вот как комментировал это назначение научный журналист Никола Вишне в газете «Монд» от того же числа: «Учрежденный при Национальном центре научных исследований и подчиненный, таким образом, министерству просвещения, «АНВАР» имеет задание реализовывать в промышленных целях работы по фундаментальным исследованиям, выполняемые в различных лабораториях Национального центра научных исследований. Таким образом, агентство должно пытаться перекинуть мост между учеными, которые во Франции очень часто пренебрегают практической пользой, которую можно извлечь из их работ, и промышленниками, которые, со своей стороны, часто плохо информированы о работах, ведущихся в лабораториях фундаментальных исследований. «АНВАР», с которым, очевидно, будет объединено нынешнее патентное управление Национального центра научных исследований, должен будет извлекать из научных работ все, чему может быть найдено промышленное применение, и сообщать результаты своих изысканий заинтересованным фирмам. Функции этого органа в высшей степени деликатны: он должен одновременно выявлять изобретения и служить посредником. Таким образом, его успех в значительной мере будет зависеть от влияния, которым будут пользоваться его руководители как среди ученых, так и среди промышленников. Поэтому выбор его директора приобретает большое значение».
