Джон Брукс - Бизнес-приключения. 12 классических историй Уолл-cтрит
Контуры происшедшего в четверг и пятницу стали постепенно вырисовываться в течение нескольких следующих дней. Большинство слухов, циркулировавших за границей, оказались более или менее правдивыми. Британия действительно вела переговоры об огромном кредите для предотвращения девальвации. Предполагалось, что размер кредита составит, как и в 1964 году, около 3 млрд долл. и основным кредитором снова станут Соединенные Штаты. Неясно, была ли девальвация заранее обдуманной или вынужденной мерой. Вильсон в телевизионном обращении к народу, объясняя причины девальвации, сказал: «Была возможность преодолеть волну иностранной спекуляции фунтом стерлингов путем заимствований у зарубежных центральных банков и государств». Но такое действие было бы «безответственным», потому что «наши зарубежные кредиторы могли потребовать гарантий по тем или иным аспектам нашей национальной политики». Тем не менее Вильсон не сказал, выдвигались ли такие требования на самом деле. Как бы то ни было, британский кабинет — с вполне понятной неохотой — решился на девальвацию уже в предыдущие выходные, а днем в четверг определил ее конкретную величину. Одновременно кабинет министров был полон решимости гарантировать эффективность девальвации новыми мерами жесткой экономии, среди которых — повышение корпоративного налога, урезание расходов на оборону и беспрецедентное за последние 50 лет повышение банковской учетной ставки. Что касается двухдневной задержки окончательного решения, так дорого обошедшейся британским валютным резервам, то правительство объяснило ее необходимостью обсудить эту меру с ведущими державами. Такие консультации предусмотрены международными валютными правилами и должны проводиться до объявления девальвации. Кроме того, Британии были нужны заверения со стороны ее главных конкурентов на мировых рынках в том, что они не планируют нивелировать результат британской девальвации девальвацией своих собственных валют.
Прояснились и источники и причины панической продажи фунтов в пятницу: распродажу британской валюты вызвали спекуляции всем известных — но невидимых и едва ли существующих — цюрихских гномов. Однако это по большей части была защитная мера, называемая хеджированием: крупные международные корпорации, в большинстве своем американские, совершали короткие продажи фунтов стерлингов в объемах, эквивалентных тем, которые должны были получить в оплату своей продукции через несколько недель или месяцев. Об этом свидетельствовали сами корпорации, поспешившие объявить акционерам, что благодаря предусмотрительности компаний те практически ничего не потеряют от девальвации. Например, компания International Telephone&Telegraph в воскресенье объявила: прибыль 1967 года не снизится, потому что «руководство уже некоторое время назад предвидело возможную девальвацию фунта стерлингов». Компании International Harvester и Texas Instruments объявили, что защитили себя короткими продажами фунта стерлингов. Руководство компании Singer заявило даже, что, возможно, извлечет прибыль. Другие американские компании дали понять, что обезопасили себя, но отказались раскрыть свои методы на том основании, что их обвинят в использовании бедственного положения Британии для своей выгоды. «Давайте лучше скажем, что мы оказались сообразительными парнями», — заявил представитель одной из компаний. Такой подход, при всей его грубости и топорности, по крайней мере, честный. В джунглях международного делового мира хеджирование считается вполне законным способом использовать клыки в целях самозащиты. Короткие продажи с чисто спекулятивными целями пользуются в мире бизнеса меньшим уважением. Интересно отметить: среди тех, кто спекулировал фунтом в пятницу, а потом открыто заявил об этом, были люди, живущие очень далеко от Цюриха. Группа профессионалов из Янгстауна — прожженные биржевые игроки, никогда прежде не занимавшиеся валютными спекуляциями, — решила в пятницу, что фунт вот-вот девальвируют, и продала на рынке 70 тыс. фунтов, получив за выходные чистый доход в 25 тыс. долл. Естественно, проданные фунты за доллары купил Английский банк, израсходовав на это еще каплю своих резервов. Читая об этой мелкой спекуляции в Wall Street Journal (его корреспонденту ученики гномов из Огайо не без гордости поведали эту историю), я надеялся, что они, быть может, все же поняли значение того, что делали.
Но достаточно о воскресных событиях и о морали. В понедельник финансовый мир — или, во всяком случае, большая его часть — вернулся к повседневным делам, предоставив британскую девальвацию ее нелегкой судьбе. Испытание состояло из двух главных вопросов. Первый: удастся ли Британии с помощью девальвации добиться поставленных целей — стимулировать экспорт и уменьшить импорт в достаточной степени, чтобы ликвидировать внешнеторговый дефицит и положить конец спекуляциям фунтом стерлингов? Вопрос второй: последует ли, как в 1931 году, девальвация других валют, которая в конце концов приведет к девальвации доллара в отношении золота, валютному хаосу и всемирной экономической депрессии? Я принялся наблюдать, как постепенно начинают формироваться ответы.
В понедельник банки и биржи Лондона были закрыты распоряжением правительства. За границей все, за исключением очень небольшого числа игроков, не стали торговать фунтом в отсутствие Английского банка на рынке, поэтому ответ на вопрос о силе или слабости фунта был немного отложен. По Треднидл- и Трогмортон-стрит бродили толпы брокеров, джобберов и клерков, оживленно обсуждавших дела под развевающимися по случаю дня бракосочетания королевы на всех флагштоках «юнион-джеками». Нью-Йоркская фондовая биржа открылась со снижения котировок, но затем ситуация улучшилась (внятного объяснения падения не последовало, но специалисты по ценным бумагам утверждают, что девальвация всегда действует на рынок угнетающе). К ночи было объявлено о девальвации валют в ряде других стран: Испании, Дании, Израиле, Гонконге, Мальте, Гвиане, Малави, Ямайке, Фиджи, Бермудах и Ирландии. Впрочем, это не так уж и плохо: разрушительное воздействие девальвации на мировые рынки оказывает девальвация важной валюты, а ни одна из девальвированных валют не важна. Единственная девальвация, которой следовало опасаться, это девальвация датской кроны, за которой могли последовать аналогичные действия ближайших экономических партнеров Дании: Норвегии, Швеции и Нидерландов. Это было бы уже очень серьезно. Египет, потерявший 38 млн долл. на фунтах, хранившихся в его резервах, пока держался, так же как и Кувейт, потерявший 18 млн.
Во вторник рынки заработали на полную мощность. Открывшийся Английский банк установил новые границы валютного коридора — от 2,38 до 2,42 долл. за фунт, мгновенно взлетевший к потолку, как воздушный шарик из детской руки, и удерживавшийся там весь день. Более того, в отличие от шарика, он большую часть дня по необъяснимой причине парил даже несколько выше потолка. Теперь, вместо того чтобы платить долларами за фунты, Английский банк платил фунтами за доллары, снова начав пополнять валютный резерв. Я позвонил Вааге, чтобы разделить с ним радость, которая, по моему мнению, должна была его переполнять. Но Вааге был на удивление спокоен. Укрепление фунта — это «технический» момент, сказал он, причина в том, что люди, продавшие фунты на прошлой неделе, с выгодой для себя их выкупили. Первая объективная проверка на прочность состоится не раньше пятницы. В течение дня еще семь малых стран объявили о девальвации своих валют. Малайзия девальвировала свой старый, привязанный к стерлингу фунт, но не тронула новый, привязанный к золоту доллар и оставила в обращении обе валюты. Тогда возмущенное такой несправедливостью население взбунтовалось. В беспорядках за две следующие недели было убито 27 человек — первые реальные жертвы девальвации. Если не считать этого болезненного напоминания о том, что ставка в финансовых игрищах — уровень жизни людей, а подчас и сама жизнь, то все шло более или менее сносно.
