Хилари Реттиг - Писать профессионально. Как побороть прокрастинацию, перфекционизм и творческие кризисы
2.2. Перфекционисты страдают манией величия
Мания величия — убежденность, что ты не такой, как все, и не обязан следовать общим правилам, обеспечивающим продуктивность и успех, — лежит в основе практически любого проявления перфекционизма. Все писатели, охарактеризованные в предыдущей главе, страдают манией величия. То же самое можно сказать о тех, кто полагает, будто можно написать первый же черновик безупречно или достичь коммерческого успеха, не продвигая и не продавая книгу (раздел 2.5). Даже разумные цели могут оказаться запредельными, если вы не желаете соблюдать постепенность в их достижении или вкладывать достаточное количество времени, денег и других ресурсов.
Другая категория писателей, страдающих манией величия, верит, что стоит опубликовать правильную книгу — и все проблемы будут решены. («Я стану богатым, знаменитым и популярным!») Это, по сути, стратегия азартного игрока. Для них писательство — это игровой автомат. Вот что пишет Стивен Прессфилд в уже упоминавшейся книге «Война за креатив»:
Грандиозная самооценка — признак любителя. Профессионал уже знает, что успех, как и счастье, приходит в качестве побочного продукта работы. Профессионал концентрируется на работе, и ему все равно, получает он награды или нет.
Мания величия — проблема для писателей, потому что наши СМИ и культура насквозь пропитаны претенциозными мифами и ложными представлениями о писательстве. Писатели-новички становятся их жертвами. Известный афоризм Реда Смита10 «Писать легко. Нужно лишь сесть за печатную машинку и вскрыть себе вену» и мрачный совет Джина Фоулера11 «сидеть, уставившись в чистый лист бумаги, пока на лбу не проступят капли крови», — не что иное, как позерство мачо. То же самое можно сказать и о вычурном самовосхвалении Уильяма Фолкнера, прозвучавшем в интервью Paris Review.
Единственная обязанность писателя — его искусство. Если это хороший писатель, он будет абсолютным эгоистом. У него есть мечта. Она мучает его так сильно, что ему нужно от нее освободиться. Иначе он не будет знать покоя. Все оказывается за бортом: честь, достоинство, порядочность, безопасность, счастье — все, лишь бы написать книгу. Если писателю потребуется обокрасть собственную мать, он сделает это без колебаний. «Ода к греческой вазе»12 стоит множества матерей.
Многие из наиболее известных изречений о писательстве напыщенны. Я не хочу сказать, что все это игра на публику, — возможно, именно так писатели воспринимали себя и свое творчество. Но одно я знаю наверняка: большинству писателей страдания и лишения не помогают повысить творческую продуктивность. Это, скорее, путь к писательскому блоку.
Полагаю, что рассказы о том, как ужасно писательство, отражают не только перфекционизм, но и потакание своим прихотям. Никто не вынуждает этих людей писать, и очевидно, что существуют способы куда лучше провести время, не говоря уже о способах заработать на жизнь. Любые серьезные устремления требуют тяжелого и порой монотонного труда. Нужно отметить, что писателям живется легче, чем представителям многих других профессий. Это связано с нашими скромными потребностями в материалах для работы. (Гончарам, например, необходимо намного больше: гончарный круг, печь для обжига, не говоря уже о помещении, где их можно разместить. А актерам, исполняющим роль в шекспировских пьесах, требуются как минимум костюмы и сцена.) Кроме того, писательство, как и любое творчество, дает возможность выйти за пределы реальности — сказочное вознаграждение за приложенные усилия.
Писатели, не подверженные перфекционизму и мании величия, признают все это. Есть известное высказывание Флобера13: «Писательство — собачья жизнь, но это единственная жизнь, которую стоит прожить». А Тони Моррисон14 (думаю, именно она), не получающая особого удовольствия от писательства, однажды сказала: «Без этого ты просто живешь». Особое признание пришло к Джейн Йолен15 после книги Take Joy, которая начинается со здравиц в честь писательской деятельности, призванной дарить людям радость. Она также отвечает на кровожадные комментарии Смита и Фоулера с той добродушной иронией, которую они заслуживают: «Ей-богу, такой способ работы слишком неопрятен».
Сама мысль о том, что писательство — это священная миссия, непродуктивна. Она порождает завышенные ожидания и возлагает на писателя тяжелую ношу (см. параграф, посвященный ярлыкам, в разделе 2.7). Отчасти поэтому, отчасти вследствие сосредоточенности на своей повседневной работе (что исключает грезы об успехе) и ориентированности на внутреннюю удовлетворенность (раздел 2.4) продуктивные писатели рассматривают свое творчество не как священную миссию, а как «работу», «ремесло» или даже «профессию».
Стивен Кинг: «Не ждите прихода музы… У нее не стучащие столы мира спиритов, а обычная работа, такая же, как прокладка труб или перегонка тяжелых грузовиков. Ваша работа — довести до ее сведения, что вы находитесь там-то и там-то с девяти до полудня или с семи до трех».
Энтони Троллоп: «Пусть работа (других писателей) будет для них тем же, что для обычного труженика — его привычные занятия. Тогда не понадобятся никакие титанические усилия. Не придется повязывать мокрые полотенца вокруг головы или сидеть за письменным столом по тридцать часов без движения, — с тех пор как человек сел или заявил, что сел».
(Мне нравится скепсис Троллопа, который, на мой взгляд, полностью оправдан на фоне высокопарных речей о писательстве.) Как ни парадоксально, именно отсутствие мании величия дарит писателю возможность постоянно испытывать блаженство, выходя за рамки реальности. Мания величия только обещает это, но очень редко выполняет.
Еще одна проблема мании величия заключается в том, что она заставляет сомневаться в работе и успехе, обесценивает их, если они даются слишком легко. «Если мне это ничего не стоило, значит, не получилось ничего хорошего» — примерно так думает перфекционист. Трудно представить себе более разрушительный подход.
Информация о том, что питательная среда для перфекционизма — мания величия, ошарашивает перфекционистов. Ведь они привыкли думать, будто их проблема в низкой самооценке. Но именно мания величия вызывает чувство стыда и низкую самооценку. Она заставляет ставить цели и выбирать условия, которым писатель не может соответствовать.
2.3. Перфекционисты придают результату больше значения, чем процессу
В книге «Война за креатив» Стивен Прессфилд так описывает окончание своей работы:
