Сергей Чернышев - Россия суверенная. Как заработать вместе со страной
Проблема, о которой пойдет речь, – сверхнизкая стоимость наших материальных активов в сравнении с их зарубежными аналогами. Даже в идеальном случае нефтедобывающих и сталелитейных компаний, приватизированных и акционированных, образцово управляемых и поставляющих большую часть продукции за рубеж, их рыночная капитализация все равно в три – пять раз ниже западных аналогов. Чем дальше от валютных сырьевых оазисов, чем больше доля государства в собственности данной компании, тем сильнее возрастает этот разрыв. «В среднем по больнице» российские активы стоят дешевле примерно раз в сорок.[3] Однако у многих машиностроительных производств рыночная стоимость ниже положенной в сотни раз либо вообще близка к нулю.
А меж тем, они, эти поношенные активы советского происхождения, – наше все, незаменимые поильцыкормильцы. Это на их потертых горбах, позабывших про амортизационные отчисления, мы худо-бедно ехали все эти годы. Они безропотно выдавали «генерацию денежных потоков», нещадно пилимых и уводимых в чужедальнее заофшорье. Именно они, а не постиндустриальные, с иголочки суперактивы «Мобильных ТелеСистем» и Национальной компьютерной корпорации два года назад обеспечивали 94 % ВВП.[4] И если последнему суждено удвоиться – в том снова главной будет их заслуга. Такова цена проблемы. Тут нечего добавить.
Почем завод на рынке
Разберемся, как формируется сегодня, «в условиях рынка» (ой ли?), стоимость конкретных материальных активов, перепавших новым владельцам после похорон Советского Союза. Забытый фараон Рамзес Планомерный возвел Мемфисский тракторный, рассчитанный на производство 10 000 штук техники в год. И поныне его величественные руины, трижды перепроданные и разворованные, вызывают трепет перед мощью и дуроломством древних династий. А потные менеджеры нового царства рапортуют собственникам, что благодаря сверхусилиям кое-как выползли на уровень производства в одну десятую от долиберального. Потому что сейчас заводчане вынуждены сами продавать продукцию, а платежеспособного спроса нет. Так сколько стоит завод? Простой вопрос.
Ответ не так прост. У понятия «стоимость» многослойный смысл. В зависимости от того, кто будет главным оценщиком-покупателем завода – товаропроизводитель, торговец или банкир, – на поверхность выходят такие ее слои, как потребительская стоимость, обменная и прибавленная.[5]
Ситуация первая (идеальная): за границей или в другом регионе есть собственник машиностроительных заводов, которому нужно именно такое производство со всеми потрохами. Зачем? Это его проблемы. Например, он намерен продавать у себя по 10 тысяч тракторов, хочет собрать в холдинге полную линейку производства сельхозтехники или собирается на аутсорсинге для Голливуда снимать схватки с терминаторами в цехах работающего завода. Так или иначе, ему требуется точь-в-точь такой завод, как у нас в Мемфисе. При решении о продаже писцы могут поднять бухгалтерские папирусы и выяснить, в какую копеечку влетел фараону этот завод, включая землеотвод, осушение болот и отлов крокодилов, строительство цехов, закупку оборудования в Междуречье, наем нубийских биндюжников, обучение жрецов в Академии народного хозяйства и внедрение АСУ ТП. Тогда выручка от продажи завода по балансовой стоимости может покрыть затраты, понесенные в ходе его строительства и отладки.
Вторая ситуация: нет таких чудаков, которым нужен завод целиком, ибо одинаковые трактора пачками по 10 тысяч штук в год больше нигде не требуются. Если покупатель – торговец, то завод его интересует (как и любой другой предмет) с точки зрения выгодной перепродажи, целиком или по частям. Но целиком перепродать некому, и мстительный торговец произносит сакраментальную фразу: «Может, всетаки отдадите частями?» Он оценивает завод по кускам, на которые может быть спрос. Цеха можно продать тем, кто приспособит их под офисы для аренды, склады или теплицы. Часть станков купят другие заводы, остальные придется продавать как металлолом и т. д. Эта ситуация уже реалистична, но и более уныла: вывоз оборудования из цехов и перепланировка для других нужд требуют серьезных затрат, которые придется вычесть из цены продажи, и на ней много уже не заработаешь. А металлолом вообще затруднительно продать из-за высокой цены транспортировки, за исключением тех случаев, когда он сам в виде бесхозного крейсера понуро плывет к месту резки и переплавки. Не говоря уж о «нематериальных активах» типа компетенции мастеров и морального духа рабочих – это все вообще идет в отвал.
Наконец, третий случай, когда покупателем является банкир. Банкира не интересует ни завод в целом как производственная единица, ни перепродажа его в разобранном виде по частям. Банкиру нужен завод как машина по расширенному воспроизводству вложенных денег, как питательная среда для размножения его капитала. Иначе говоря, он рассматривает производство тракторов как альтернативу коммерческим и потребительским кредитам, портфельным инвестициям и прочим формам получения прибыли на вложенный капитал. Ему важно только одно: какое количество прибавленной стоимости сможет произвести завод, если он приобретет его в собственность, иными словами, вытащит часть своего капитала из формы «ипотечного кредита» и перельет его в форму «работающего материального актива». Тогда он начнет смотреть прежде всего на существующий и ожидаемый поток продаж. И если выяснит, что завод продает в 10 раз меньше, чем способен производить, подсчитает затраты на консервацию и охрану /10 неработающих мощностей, оценит просроченные платежи за свет, тепло и т. п., то решит – часто так и получается, – что завод имеет даже не нулевую, а отрицательную стоимость. Приехали!
Плюс капитализация всей страны
Собственно, только в третьем случае, говоря о стоимости завода, мы имеем в виду конкретно капитализацию. Капитализация завода – количественная характеристика эффективности его использования в качестве промышленного капитала, экономической машины для производства прибавленной стоимости.
Видно, что капитализация характеризует не столько сам актив как вещь, сколько актив, который работает. Стоимость актива определяется тем, что он может произвести, а не тем, из чего состоит. Это не цена железа и цемента, а произведение стоимости востребованного продукта, производимого активом в единицу времени, на предполагаемое время его функционирования.
