Анна Малкова - Моя профессия – репетитор
У меня есть несколько ответов в зависимости от ситуации:
Первый:
– Знаешь! (можешь!) – и чем быстрее сделаешь (решишь, ответишь), тем быстрее перейдем к логическим задачам и тем больше успеем их решить. Большинство учеников очень любит логические задачи!
Второй:
– Не знаешь, сколько будет пятью восемь? А сколько это было утром? Представьте себе: тут же отвечают!
Третий:
– Неправда. Ты все прекрасно можешь! Много раз видела, как ты сначала говоришь «не могу», а потом решаешь отлично, лучше всех моих учеников.
Четвертый:
– Не бойся ошибиться. Я оценок не ставлю. Да и в школе не бойся. И на контрольной не бойся. Оценки – это дело учительницы. А твое дело – получать удовольствие от математики.
Е.П., репетитор по математике и информатике.
А есть еще и такой способ:
– Скажи, какая задача на этой странице самая страшная? Эта? Ну, вот ее мы и решим! Если все время страшное пробуешь и делаешь – постепенно отвыкаешь бояться!
Мария Алексеевна Тужилина, репетитор по математике.
Я не раз спрашивала репетиторов о том, что самое сложное в нашей работе. Ведь многие из нас преподают практически без выходных, проводя ежедневно по четыре-шесть занятий с учениками. Многие трудятся на выезде – в восемь утра выезжают из дома, обедают где-нибудь в кафе и возвращаются к полуночи, тратя на дорогу в общей сложности три-четыре часа в день. Но и шесть занятий – не предел для могучего и выносливого титана-репетитора!
Однажды я обнаружил, что на седьмом в день занятии начинаю слегка тормозить в некоторых олимпиадных задачах. С семи утра, иногда с пяти или шести, у меня дистанционные занятия с учениками с востока России. Из-за разницы часовых поясов у них утро настает раньше. К восьми утра первый ученик звонит в мою дверь, и далее они идут косяком до позднего вечера. В отсутствии перерывов, конечно, имеется существенный недостаток – поесть некогда! Но я придумал простой выход – предлагаю ученикам и родителям чай. Они-то думают, что это чистое гостеприимство! А теперь я стал намекать ученикам приносить что-нибудь вкусное к чаю. Вот сегодня уже семь тортов принесли. На неделю хватит!
Как-то, через пару месяцев после переезда в другую квартиру, новый ученик поставил меня в тупик вопросом: «Я почти пришёл и вижу два дома, ваш – красный?» А откуда я знаю, как у меня дом снаружи выглядит – я же редко из него выхожу, дома работаю! :– )
А.В., коллега репетитор.
Я тоже не один год провела в безудержном трудоголизме – что называется, пока карта идет, надо играть. Но оказывается, самое трудное – это не шестое занятие в день. И даже не поездки от ученика к ученику. В метро можно было читать, а напряженный график компенсировался удовольствием от работы и размером дохода. Хуже всего – тратить время и силы впустую. Заниматься с учеником месяц, два, год – не видя ни интереса, ни результата. Самое тяжелое, угнетающее, лишающее сил – это так называемые немотивированные ученики.
Однажды я такое отсутствие мотивации тянула полтора года. Мама умоляла меня не отказываться, и я не могла сказать «нет». Каждый раз мальчик смотрел, как на новые ворота, на те же задачи, которые мы разбирали в прошлый. Равнодушие к предмету было полным. Отсутствие результата – беспросветным. Я не могла отказать его маме. Но сколько пользы я могла бы принести за это время заинтересованным ученикам
Коллега репетитор.
Но все-таки – откуда же эти «немотивированные» ученики берутся на нашу голову? Откуда у школьников эти проблемы с учебой, с которыми мы так изобретательно боремся? Ведь инстинкт познания заложен в природу человека!
Школьные учителя обладают властью, о которой премьер-министры могут только мечтать.
Уинстон Черчилль.
Бывают учителя, которых не любят, не уважают – боятся. Бывают классные руководители-фельдфебели – бестактные, авторитарные, часто ограниченные и некомпетентные. С дисциплиной в их классе все в порядке, с учебой тоже неплохо – но в школе такой класс называют «инкубатором». Учащиеся в нем неуловимо похожи: послушные, правильные и скрытные.
Мне рассказывала коллега-математик о своей ученице – пятикласснице, очень боявшейся школы. Уроки превращались для нее в сплошной стресс: учительница объясняла непонятно и при этом кричала, выбирая особо хлесткие выражения, могла с воплями схватить ученика за плечи и начать трясти, а то и попросту дать затрещину. Самое странное, что мама девочки вполне примирилась с этой ситуацией и спокойно рассказывала о ней репетитору.
Может быть, поэтому многие ученики, когда у них не получается задача, говорят: «Какой же я тупой! Какой я идиот!» Они могут десять минут смотреть на задачу, боясь к ней подступиться: а вдруг получится неправильно? Они боятся допустить ошибку. Их стратегия: лучше ничего не делать, чем ошибиться. Только куда же они пойдут с этой стратегией, с этим дефицитом уверенности? В бизнес? Во взрослую жизнь?
Избегайте тех, кто старается подорвать вашу веру в себя. Эта черта свойственна мелким людям. Великий человек, наоборот, внушает вам чувство, что и вы можете стать великим.
Марк Твен
Учителя бывают разные – да и родителей, как говорится, не выбирают. Но в любой ситуации главное для подростка – не чувствовать себя одиноким. Не ощущать, что его предали ВСЕ и он во враждебном мире абсолютно один. Потому что в этом случае либо вырастают серые мыши с рабской психикой и подавленными желаниями. Либо – у подростка появляется желание мстить, передавать жестокость и негатив дальше. И есть совсем страшный вариант, когда в ребенке или подростке что-то невидимо ломается – и он уходит в болезнь.
Иногда – и это лучшее – в трудных условиях подросток становится личностью, не слишком, правда, гармоничной, но сильной и своеобразной. Так получается, если повезет и рядом окажется сильная и светлая личность: учитель, тренер, репетитор. Ведь мы общаемся со своим учеником долгое время и можем по-настоящему помочь. Передать то, что есть у нас – уверенность, юмор, достоинство. Научить побеждать.
Три года назад ко мне привели Витю, ученика четвертого класса, чтобы я подтянула его по английскому. По телефону мама рассказала, что у Вити в школе – стопроцентная двойка, что задания домашние он не делает, ленив, капризен, да и вообще «бестолковый».
Мы начали заниматься. Наладить с ребенком контакт не удалось ни с первого раза, ни со второго, ни с третьего. Результаты были нулевые. На четвертом занятии я начала отчаиваться и вдруг поняла, по глазам Вити или какой-то его реплике, – что он меня боится. И тогда вместо фразы «давай сделаем это упражнение» я сказала: «Давай я ПОМОГУ тебе сделать это упражнение». И добавила, что я здесь не для того, чтобы ругать его и ставить плохие оценки, а потому что я его друг и хочу помочь. И слова: «Я твой друг», – оказались волшебными! Я увидела, как в глазах ребенка засветилась надежда.
