Дэвид Оуэн - Первый Национальный банк папы
Однако большинству родителей эту концепцию трудно принять. Можно ли действительно разрешать девятилетнему ребенку потратить сотню долларов, например, на карманный плейер — хрупкое устройство, которое он (или она), скорее всего, сломает или потеряет через месяц-другой? Моим ответом было бы «да», если бы ребенок действовал не по принуждению и если бы деньги действительно принадлежали ему (ей). Лично я не захотел бы потратить 100 долларов из своих денег на карманный плейер для девятилетнего ребенка — но это мое решение, поскольку деньги принадлежат мне. А вот если бы маленькая девочка, о которой идет речь, захотела потратить таким образом свои собственные деньги, тогда это ее право. И в этом случае она либо очень бережно обращалась бы со своей покупкой, либо получила бы урок, который не скоро забыла бы[6].
Ошибка, которую делают большинство родителей, по-моему, в том, что они стирают грань между своими деньгами и деньгами их детей, причем до такой степени, что детям не остается ничего иного, как только быть безответственными и надоедливыми. Поставьте себя на их место: если бы ваш собственный доход состоял исключительно из того, что вы способны выпросить у своего твердокаменного босса, у которого часто меняется настроение, то и вы тоже были бы крайне надоедливыми. Дети, не имеющие права контролировать свои собственные фонды, не имеют стимула не клянчить деньги, получив их, постараются тут же растранжирить каждый попавший им в руки доллар.
Чьи это деньги?
Когда мы отправлялись в отпуск, я обыкновенно давал детям немного денег на карманные расходы — каких-нибудь 20 или 30 долларов. Но чтобы они знали, что эти деньги принадлежат всецело им, а не мне, я отдавал их до того, как мы покидали дом (помещая в качестве депозита на их счет в Банк папы). При этом говорил, что они могут потратить их на какую-нибудь сувенирную спортивную майку, когда мы будем в отпуске, сберечь в нетронутом виде, потратить на бейсбольные карточки еще до отъезда, потерять их или пустить на что-то другое — как им будет угодно, — но пока мы будем в отпуске, они не получат от меня никаких дополнительных сумм (за исключением того, что пойдет на общие покупки, которые семья считает привычными удовольствиями во время отпуска: мороженое, билеты в кино, игра в мини-гольф и пр.).
Так как деньги, которые они тратили во время поездки, принадлежали им, они должны были дважды подумать, прежде чем потратить их на что попало. Однажды летом в сувенирном магазине на острове Мартас-Винъярд мой сынишка, которому тогда было семь лет, деловито изучал разложенные на витрине товары, в то время как его приятель громко клянчил у своих родителей 5 долларов на игрушечный томагавк. Кончилось тем, что мой сын потратил 33 цента на жеоду[7]— неплохое приобретение, даже с моей пресыщенной точки зрения. Но если бы ему предоставилась возможность потратить мои деньги, а не собственные, то, несомненно, он захотел бы купить игрушечный томагавк. (Жеоды вообще-то продавались по три штуки за доллар, но сын не захотел потратить так много, поэтому уговорил продавца разбить кучку на штуки и продать ему только одну — я не принимал участия в этих переговорах.)
Мне не пришлось читать сыну лекцию о поддельных игрушечных томагавках. Он смог увидеть их изъяны с такой же легкостью, как и я, потому что для него эта сделка не представляла эмоциональной важности. Другой ребенок был не столько заинтересован в получении томагавка, сколько в том, чтобы одержать победу в громкой публичной битве между его силой воли и силой воли его родителей. А по прошлому опыту он знал, что, если устроить достаточно большой скандал, они в конце концов сдадутся. Его восхищение томагавком закончилось в тот самый момент, когда отец вытащил кошелек, чтобы расплатиться за игрушку. И долгожданный томагавк был сломан еще до того, как они вернулись к автомобилю.
Правильный подход со стороны родителей
Подобного рода драматические сцены часто можно увидеть (а возможно, и участвовать в них) в супермаркете. Притомившийся ребенок, в зимней куртке, вязаной шапочке и руковичках, весь в испарине, с трудом тащится за родителями, пока те почти доверху нагрузят тележку покупками; а потом начинает клянчить то леденец, то жевательную резинку, то книжку с картинками и т. д. Родитель, осаждаемый назойливыми взглядами покупателей, не желая обнаружить свое слабоволие в глазах совершенно чужих людей, притворяется глухим. Ребенок усиливает громкость звука. Родитель потихоньку угрожает предстоящим наказанием. В ответ на это ребенок начинает плакать и одновременно либо топает ногами, либо угрюмо повисает на передке тележки, препятствуя ее движению. Эта сцена, как правило, заканчивается применением физического воздействия или полной капитуляцией родителя, в то время как посторонние взрослые, не обремененные детьми, совершающие покупки рядом, с самодовольными лицами притворяются, что читают обложку «National Enquirer».
Таких сцен можно избежать. Во-первых, если вы берете ребенка в утомительное путешествие по магазинам, то делать это следует, будучи уверенным, что у вас не будет проблем с организацией присмотра за ребенком. Во-вторых, следует знать, что для ребенка в этом нет никакой радости, он предпочел бы другое занятие. Если бы ребенок и родители поменялись ролями, то родитель почти наверняка считал бы себя вправе требовать компенсацию. Так разве вам не кажется справедливым предложить компенсацию и ребенку?
Лично я считаю, что это справедливо. Весь трюк в том, чтобы компенсация была материальной, немедленной и находилась под контролем. Вот один из способов добиться в этом деле успеха: «нанять» ребенка в качестве вашего компаньона по шопингу. Например, вы могли бы ему сказать: «Мне нужно сделать большие, утомительные покупки по гастрономической части, и ты можешь мне в этом помочь. Но прежде, чем мы пойдем в магазин, я хочу дать тебе 2 доллара, которые ты можешь потратить на удовольствия в магазине, сохранить их или употребить как-нибудь еще. Но мне нужно, чтобы ты вел себя в магазине хорошо, а если не будешь себя хорошо вести, я заберу деньги назад». Я считаю, что заблаговременная выплата денег очень важна, поскольку это устраняет подозрение у ребенка (часто вполне оправданное), что после чертовски утомительного часа вы придумаете какую-нибудь причину, чтобы не выплачивать обещанных денег. Кроме того, деньги, которые лежат у тебя в кармане, кажутся бесконечно более реальными, чем те, которые лежат в кармане у кого-то другого, и, следовательно, являются более мощным стимулом.
Естественно, размер и характер «взятки» должны соразмеряться с возрастом и благоразумием ребенка. Когда наши дети были совсем маленькими, мы иногда добивались их послушания во время поездок в супермаркет обещанием, что, если они будут хорошо себя вести, каждый из них сможет выбрать «одну маленькую книжку» (ценой в пару долларов) в книжном отделе, где торгуют по сниженным ценам. Выбор книг часто настолько занимал их внимание, что мы за это время успевали сделать все продуктовые покупки, а чтение или просмотр книжек на обратном пути домой давали нам возможность спокойно вести машину — что удовлетворяло всех.
