Элияху Голдрат - Цель: Процесс непрерывного совершенствования
Лу стоит как громом пораженный.
— Это проливает совершенно новый свет на все, — говорит Стейси.
— Согласен с вами, — продолжает Иона. — И, имея это в виду, как вам оптимизировать использование «узких мест»? Есть два основных момента, на которых вам нужно сосредоточиться. Первым делом, проследите, чтобы время работы «узких мест» не растрачивалось впустую. Когда такое случается? Во-первых, простои во время обеденного и других перерывов. Во-вторых, обработка деталей, которые уже дефектны или будут испорчены позже в результате небрежной работы или неправильной наладки. Третий вариант бесполезной траты времени «узких мест» — обработка деталей, которые не нужны.
— Вы имеете в виду запасные части? — спрашивает Боб.
— Я имею в виду все, что не связано с текущим спросом, — поясняет Иона. — Ведь что происходит, когда вы накапливаете запасы, которые не могут быть проданы в ближайшем будущем? Вы жертвуете текущими доходами ради будущих доходов. Вопрос: достаточный ли у вас приток доходов, чтобы вы могли позволить себе это? В вашем случае это явно не так.
— Он прав, — говорит Лу.
— Затем сделайте так, чтобы «узкие места» занимались только тем, что вносит вклад в выработку сегодня, а не через девять месяцев, — продолжает Иона. — Это один из путей повышения продуктивности «узких мест». Другой путь — снять с «узкого места» часть нагрузки, переложив эту работу на другие ресурсы.
— Да, но как это сделать? — интересуюсь я.
— Потому-то я и задавал вам все эти вопросы, пока мы были на заводе, — говорит он. — Необходимо ли, чтобы все эти детали проходили через «узкое место»? Если нет, задействуйте другие ресурсы. Это повысит пропускную способность «узкого места». Второй вопрос: могут ли другие станки выполнять те же операции? Если такие станки есть или их можно где-то приобрести, вы частично разгрузите «узкое место». И опять же возросшая пропускная способность позволит вам увеличить выработку.
Следующим утром я иду на кухню позавтракать и сажусь перед большой миской с пышущей паром овсянкой, которую так ненавижу с детства. Я тупо смотрю на кашу, а мать спрашивает меня:
— Как прошел вчерашний день?
Я отвечаю:
— Вы были правы.
— В чем? — спрашивает Дейви.
— Нам нужно заставить «Герби» двигаться быстрее, — отвечаю я. — И Иона нам подсказал некоторые возможности добиться этого. Так что мы многому научились.
— Да, это приятная новость, — говорит мать.
Она наливает себе кофе и садится за стол. На какое-то время воцаряется молчание. Тут я замечаю, что мать и дети переглядываются.
— Что-то случилось? — спрашиваю я.
— Джулия снова звонила вчера вечером, когда ты уехал, — говорит мать.
Жена регулярно звонила детям после своего бегства. Но по какой-то причине она по-прежнему не сообщала, где находится. Я уже думал, не нанять ли частного детектива, чтобы выяснить, где она прячется.
— Шерон говорит, что что-то слышала, когда разговаривала с матерью, — говорит моя мать.
Я смотрю на Шерон.
— Знаешь музыку, которую всегда слушает дед? — спрашивает она.
— Ты имеешь в виду деда Барнета?
— Ну да, — говорит дочь. — Такая музыка, что спать хочется. Это… как их?
— Скрипки, — подсказывает Дейв.
— Да, скрипки, — подтверждает Шерон. — Так вот я слышала эту музыку вчера вечером в трубке, когда мама молчала.
— Я тоже слышал, — говорит Дейв.
— Правда? Это очень интересно, — говорю я. — Спасибо вам обоим за наблюдательность. Наверное, стоит еще разок позвонить бабушке и дедушке Барнетам.
Я допиваю кофе и встаю.
— Ты даже не прикоснулся к каше, — говорит мать.
Я наклоняюсь и целую ее в щеку.
— Прости, я опаздываю.
Я машу детям рукой и, подхватив кейс, спешу к выходу.
— Ладно, я оставлю ее — съешь завтра, — говорит на прощанье мать.
20
Я еду на завод и по дороге проезжаю мотель, где провел ночь Иона. Я знаю, что он давно уехал — у него в 6:30 был самолет. Я предложил отвезти его в аэропорт, но — мне повезло — он сказал, что возьмет такси.
Добравшись до кабинета, я прошу Фрэн собрать людей на совещание. Тем временем я составляю список мероприятий, предложенных вчера Ионой.
Но тут мне в голову приходит мысль о Джулии. Я закрываю дверь, сажусь за стол и набираю номер ее родителей.
В первый день после отъезда жены ее родители звонили, спрашивая, нет ли известий. А потом звонки прекратились. Пару дней назад я сам попытался узнать от них, не слышали ли они что-нибудь. Теща Ада заявила мне, что ничего не знает о местонахождении дочери, но я тогда не очень-то поверил ей.
Ада и сейчас снимает трубку.
— Здравствуйте, это Алекс, — говорю я. — Позвольте мне поговорить с Джулией.
Ада начинает суетиться.
— Что… а… гм… ее здесь нет.
— Есть, я знаю.
Я слышу ее вздох.
— Ведь есть, правда? — настаиваю я.
Наконец Ада говорит:
— Она не хочет разговаривать с тобой.
— Давно она у вас? Вы что, лгали мне даже в то первое воскресенье, когда я звонил вам?
— Нет, мы тебе не лгали, — надменно отвечает Ада. — Тогда мы не знали, где она. Джулия несколько дней прожила у своей подруги Джейн.
— Хорошо, а позавчера что вы мне сказали?
— Джулия попросила меня не говорить, что она у нас, — отвечает Ада. — Я и сейчас не должна была признаваться. Она хочет какое-то время побыть одна.
— Ада, мне нужно поговорить с ней, — прошу я.
— Она не подойдет к телефону, — говорит Ада.
— Откуда вы знаете, даже не спросив ее?
Ада кладет трубку. Слышны ее удаляющиеся, а минуту спустя приближающиеся шаги.
— Джулия говорит, что позвонит тебе сама, когда будет готова к разговору, — сообщает теща.
— Что это значит?
— Если бы ты не пренебрегал ею все эти годы, ничего не случилось бы, — говорит Ада.
— Ада…
— До свидания. — Она вешает трубку.
Я пытаюсь позвонить еще, но никто не отвечает. Несколько минут спустя я заставляю себя выбросить эти мысли из головы и обратиться к текущим делам.
В десять в моем кабинете начинается совещание.
— Я хотел бы знать, что вы думаете об услышанном вчера вечером, — говорю я. — Лу, что скажете?
— Гм… Я никак не мог поверить в то, что Иона говорил про час работы «узкого звена». Вечером я пришел домой и основательно продумал все это. И мы действительно ошиблись, оценивая потерянный час работы «узкого места» в 2735 долларов.
— Ошиблись?
— Только восемьдесят процентов нашей продукции проходит через «узкое место», — говорит Лу, сверяясь с бумагой, которую он достал из кармана. — Поэтому истинная величина убытков составляет восемьдесят процентов от общей величины операционных расходов. Это получается 2188 долларов в час, а не 2735.
— Ах вот как, — говорю я. — Наверное, вы правы.
Лу улыбается.
— Тем не менее, — говорит он, — должен признаться, что у меня открылись глаза, когда Иона представил ситуацию в таком свете.
— Я согласен с вами. А как остальные?
Я спрашиваю мнение поочередно у каждого, и все в общем и целом согласны. И все-таки Бобу, кажется, не нравятся некоторые предложенные Ионой перемены. Ральф не видит, в чем его роль. Только Стейси твердо поддерживает идеи Ионы.
Она говорит:
— Мне кажется, стоит рискнуть и пойти на эти перемены.
— Хотя меня несколько нервирует то, что это на какое-то время повысит операционные издержки, — говорит Лу, — я согласен со Стейси. Как сказал Иона, мы подвергаемся куда большему риску, продолжая идти прежним путем.
Боб поднимает руку, желая высказаться.
— Пусть так, — говорит он. — Но некоторые из предложенных Ионой мер осуществить проще и быстрее, чем другие. Так давайте с них начнем и посмотрим, какой будет эффект.
— Это разумно, — отвечаю я. — И с чего конкретно начнем?
— Я думаю, что стоит для начала переместить ОТК для проверки качества деталей, поступающих на «узкое место», — предлагает Боб. — Другие меры, связанные с ОТК, потребуют некоторого времени, но переместить инспектора ничего не стоит. Это можно сделать уже сегодня.
Я киваю:
— Хорошо. А как насчет новых правил, касающихся перерывов?
— Могут быть неприятности с профсоюзом, — говорит Боб.
Я качаю головой:
— Надеюсь, мы уладим это. Продумайте детали, а с О'Доннелом я сам поговорю.
Боб что-то помечает в блокноте. Я встаю и обхожу стол, чтобы подчеркнуть важность того, о чем намереваюсь сказать.
— Один из вопросов, поднятых вчера Ионой, меня особенно взволновал, — говорю я. — Зачем мы загружаем «узкое место» работой, которая не увеличивают выработку?
Боб переглядывается со Стейси.
— Хороший вопрос, — говорит она.
