Элияху Голдрат - Цель: Процесс непрерывного совершенствования
— Сегодня их отправить возможно? — спрашиваю я.
— Проблематично, но мы попробуем, — говорит Фред. — «Челнок» отъезжает в пять часов.
«Челноком» у нас называют частную фирму грузоперевозок, которой пользуются все наши заводы для перевозки деталей и запчастей.
— Пять часов — последняя на сегодня возможность отправить груз Смиту, — говорит Боб. — Если не успеем, следующий рейс будет только завтра после обеда.
— А что еще нужно сделать? — спрашиваю я.
— Какие-то части должны доставить с участка Питера Шнелля. Потом сварочные работы, — отвечает Фред. — Сварку мы собираемся доверить одному из роботов.
— Ах да, роботы, — произношу я. — И вы думаете, у нас есть шансы?
— Согласно нормативам, люди Пита должны изготавливать каждый час детали для двадцати пяти узлов, — говорит Фред. — И робот, насколько я знаю, за час тоже может выполнить всю сварку для двадцати пяти узлов.
Боб спрашивает, как подаются детали роботу. В обычной ситуации, поясняет Фред, детали, произведенные людьми Пита, доставлялись бы роботу раз в день или после изготовления всей партии.
Мы так долго ждать не можем. Робот должен приступить к работе как можно раньше.
— Я договорюсь, чтобы детали с участка Пита доставляли каждый час, — говорит Фред.
— Хорошо, — отвечает Боб. — А как скоро Пит может начать?
— В полдень, так что у нас есть пять часов.
— Вы же знаете, что смена Пита заканчивается в четыре, — уточняет Боб.
— Да, я же и говорил, что проблематично, но попробовать можно. Ведь другого выхода нет, верно?
Эта ситуация подсказывает мне идею.
— Вот вы не знали, что делать с тем, о чем я рассказывал вам утром, — говорю я собравшимся у меня менеджерам, — но если то, что я говорил, правда, мы увидим следствия этого в сегодняшней работе. Я прав?
Все кивают.
— И если мы знаем, что Иона прав, было бы глупостью с нашей стороны продолжать работать так, как мы работали до сих пор, верно? Поэтому я хочу, чтобы вы сами увидели, что у нас происходит. Вы говорите, Пит начинает в полдень?
— Да, — отвечает Фред. — Сейчас у них в цеху обед. Они закончили работу в одиннадцать тридцать. Значит, начнут в двенадцать. А робот начнет работу в час, когда поступят первые материалы.
Я беру бумагу и карандаш и начинаю чертить простую таблицу.
— Должно быть сделано сто узлов за пять часов не меньше. Хилтон говорит, что частями не примет. То есть если мы не сможем сделать всю партию, то ничего сегодня не отгрузим. Считается, что люди Пита могут делать двадцать пять деталей в час, — продолжаю я. — Но это не значит, что каждый час они будут изготавливать ровно двадцать пять деталей. За какой-то час чуть меньше, за какой-то чуть больше.
Я оглядываюсь — все внимательно слушают.
— Таким образом, здесь имеют место статистические флуктуации, — говорю я. — Но, усредняя, мы планируем, что с полудня до четырех участок Пита должен выпустить сотню деталей. Робот, с другой стороны, работает без флуктуаций. Он запрограммирован на то, чтобы выпускать двадцать пять изделий в час — не больше и не меньше. У нас также есть зависимые события, поскольку робот не может начать сваривать узлы, пока с участка Пита не поступят необходимые комплектующие. Робот, таким образом, не может начать работать раньше часа, — продолжаю я, — но к пяти часам, когда уйдет последний грузовик, узлы уже должны быть погружены. Итак, данная таблица показывает, чего мы хотим и ожидаем…
Я демонстрирую им законченный график работы, который выглядит так:
— Я хочу, чтобы Пит примерно в такой же форме вел точный учет того, сколько каждый час будет выпускаться деталей, — говорю я. — Фред пусть фиксирует выработку робота. И помните: никаких приписок и искажений. Мне нужны реальные цифры. Договорились?
— Хорошо, никаких проблем, — обещает Фред.
— Кстати, вы действительно верите, что мы сможем сегодня отгрузить сто узлов? — спрашиваю я.
— Дело за Питом, — отвечает Боб. — Если он справится, то почему бы нет?
— Вот что я вам скажу, — говорю я Бобу. — Спорим на десятку, что не получится?
— Вы серьезно? — удивляется Боб.
— Еще как.
— Согласен, — говорит Боб.
Пока все обедают, я звоню Хилтону Смиту. Хилтон тоже обедает, но я оставляю для него сообщение. Я говорю его секретарше, что узлы будут доставлены завтра. Это самое большее, что мы можем сделать, если только он не захочет оплатить специальную доставку. (Зная его радение за снижение себестоимости, я уверен, что Хилтон на это не пойдет).
Сделав звонок, я сажусь и думаю о своей семейной жизни. От Джулии по-прежнему нет новостей. Я волнуюсь за нее и злюсь, но что я могу сделать? Не патрулировать же улицы в ее поисках. Она может быть где угодно. Мне нужно просто проявить терпение. Со временем она даст о себе знать. Или ее адвокат. А пока мне надо позаботиться о детях.
Фрэн входит с очередной телефонограммой.
— Мне это передала другая секретарша, когда я вернулась с обеда. Пока вы разговаривали, вам был звонок от Дэвида Рого. Это ваш сын?
— Да, а что за проблема?
— Он беспокоится, что не сможет попасть домой из школы. Ваша жена в отъезде?
— Да, уехала на несколько дней, — отвечаю я. — Фрэн, вот у вас тоже двое детей… Как вам удается совмещать работу и уход за ними?
Она смеется:
— Это нелегко. Хотя, с другой стороны, я не столько работаю, сколько вы. На вашем месте я обратилась бы к кому-нибудь за помощью, пока ваша жена не вернется.
Когда она выходит, я снова снимаю трубку:
— Алло, мама? Это Алекс.
— Новостей от Джулии нет? — спрашивает она.
— Нет, — говорю я. — Послушай, мама, ты не откажешься пожить у нас, пока Джулия не вернется?
В два часа я потихоньку сбегаю, чтобы перевезти мать к себе домой до возвращения детей из школы. Когда я приезжаю к ней, она ждет меня в дверях с двумя чемоданами и четырьмя картонными коробками, в которые упакована половина содержимого ее кухни.
— Мама, у нас дома тоже есть кастрюли и сковородки, — говорю я.
— Они не такие, как мои, — возражает она.
Мы все загружаем в машину, потом, приехав ко мне, выгружаем. Мать остается ждать детей из школы, а я поскорей возвращаюсь на завод.
Примерно в четыре часа, к концу работы первой смены, я спускаюсь в офис Боба Донована, чтобы узнать, как продвигается дело с заказом Смита. Боб ждет меня.
— Здравствуйте, здравствуйте! — весело говорит он, когда я открываю дверь и вхожу. — Как приятно, что вы заглянули.
— Чему вы так радуетесь? — спрашиваю я.
— Я всегда радуюсь, когда люди, которые должны мне деньги, оказываются рядом, — говорит Боб.
— Что такое? — спрашиваю я. — С какой это стати я должен вам деньги?
Боб вытягивает руку и делает характерный жест пальцами.
— Давайте-давайте! Только не говорите, что забыли о нашем пари. Десять баксов, помните? Я только что разговаривал с Питом — его люди вот-вот закончат сотню деталей. Так что робот должен без проблем выполнить весь заказ для завода Смита.
— Вот как? Что ж, если это правда, я не прочь и проиграть, — отвечаю я ему.
— Так вы признаете свое поражение?
— Никоим образом. Пока все сто узлов не будут погружены на пятичасовой грузовик.
— Как хотите, — говорит Боб.
— Давайте лучше пойдем посмотрим, как там обстоят дела на самом деле, — предлагаю я.
Мы идем в офис Пита мимо робота, который озаряет все вокруг искрами сварки. С другой стороны подходят двое рабочих. Они тоже останавливаются возле робота и смеются, выкрикивая:
— Мы сделали этого робота!
— Наверное, они с участка Пита, — предполагает Боб.
Мы улыбаемся, проходя мимо них. Конечно, никого они не «сделали», но какая разница. Пусть порадуются. Мы с Бобом продолжаем путь в офис Пита — небольшую железную будку посреди станков.
— Привет, — говорит Пит, когда мы входим. — Мы все-таки сделали для вас эту работу.
— Хорошо, Пит. Но вы должны были вести почасовой учет, — напоминаю я.
— А, да. Только куда я его засунул? — Он роется в бумагах на столе, не переставая говорить. — Видели бы вы моих ребят сегодня! Они шевелились как следует. Я им не переставая внушал, как важно выполнить этот заказ именно сегодня, и они действительно постарались. Вы же знаете, как это бывает. К концу смены темп обычно снижается. Но сегодня — другое дело. Они очень гордились собой, когда все сделали.
— Да, мы заметили, — говорит Боб.
Пит кладет перед нами бумажку с учетом выработки по часам.
Мы читаем:
— Значит, за первый час вы сделали только девятнадцать деталей, — констатирую я.
— Да, пока раскачались, да еще один из рабочих опоздал с обеда, — говорит Пит. — Но ровно в час мы отправили девятнадцать готовых деталей, чтобы робот мог начать.
