Коллектив авторов - В тени регулирования. Неформальность на российском рынке труда
В таблицах П7-2 и П7-3 приводятся оценки P-, Q– и V-матриц отдельно для мужчин и для женщин. Эти оценки очень близки к тем, что были представлены в табл. П7-1. Среди значимых гендерных расхождений отметим только одно – существенно более высокие вероятности перемещения из неактивности/безработицы в неформальную занятость у мужчин по сравнению с женщинами. Интересно, что в случае перемещений из неактивности или безработицы в формальную занятость аналогичного гендерного разрыва не наблюдается: и у мужчин, и у женщин они происходят с примерно одинаковой частотой.
В таблицах П7-4–П7-6 представлены более детализированные версии P-, Q– и V-матриц. В этих версиях формальная занятость подразделяется на два подтипа – формальную работу по найму и формальную самозанятость, а неформальная на три – неформальную работу по найму, неформальную самозанятость и нерегулярную активность. Обратимся сначала к результатам, относящимся ко всей выборке.
Как можно видеть из табл. П7-4, формальная работа по найму является наиболее стабильной, оставляя в этом отношении далеко позади все другие типы занятости – не только строящиеся на неформальной основе, но также и формальную самозанятость. Среди формальных наемных работников по прошествии года почти 90 % сохраняют свой прежний статус, т. е. продолжают трудиться по найму на формальных рабочих местах. Существенно меньшую степень стабильности демонстрирует самозанятость. При этом достаточно неожиданным кажется то, что в российских условиях неформальная самозанятость предстает менее волатильной формой трудовой активности, чем формальная. Если среди неформальных самозанятых по прошествии года почти две трети сохраняют свой статус неизменным, то среди формальных самозанятых – чуть более половины. Еще более высокая межгрупповая мобильность отличает неформальных наемных работников и особенно – занятых на нерегулярной основе. Среди первых доля сохраняющих по прошествии года свой прежний статус составляет около 45 %, а среди вторых еще меньше – 36 %.
Таким образом, с точки зрения устойчивости отношений занятости различные ее виды располагаются в следующем порядке: формальная работа по найму; неформальная самозанятость; формальная самозанятость; неформальная работа по найму; нерегулярная активность. Это дает основания утверждать, что в 2000-е годы рост занятости на российском рынке труда происходил не просто за счет неформальной занятости, но за счет наименее устойчивых ее форм. Что касается неожиданного соотношения между формально и неформально самозанятыми, то, возможно, оно отражает размытость самой границы между формальностью и неформальностью применительно к индивидам, имеющим собственный микробизнес.
Каковы же основные каналы мобильности для семи выделенных нами групп?
1. Вероятности перемещений формальных наемных работников в неформальную занятость по найму и в нерегулярную активность достаточно низки (2–3 %), но заметно выше, чем вероятности их перемещения в самозанятость (как формальную, так и неформальную), которые близки к нулю. В российских условиях случаи, когда формальные наемные работники решают стать предпринимателями, остаются редкостью. Однако q-коэффициенты, представленные в центральной панели табл. П7-4, показывают, что причина столь низких показателей кроется в чрезвычайной узости самого «предпринимательского сектора». При нормировании оценок на его размеры оказывается, что, например, переходы формальных наемных работников в формальную самозанятость осуществляются с большей интенсивностью, чем их переходы в неактивность, и почти так же интенсивно, как их переходы в нерегулярную активность. Еще более интересная картина вырисовывается при обращении к v-коэффициентам. Они показывают, что для формальных наемных работников из всех альтернативных вариантов трудоустройства на первом месте по степени предпочтительности находится неформальная занятость по найму; за ней следуют формальная и неформальная самозанятость; последнее место принадлежит нерегулярной активности. Иными словами, если бы не трудности создания собственного дела, то мы могли бы ожидать гораздо более значительного перетока формальных наемных работников в самозанятость.
2. Среди неформальных наемных работников в течение года примерно каждому третьему (!) удается найти работу в формальном секторе; их перемещения в формальную и в неформальную самозанятость, а также в нерегулярную активность происходят с гораздо меньшей частотой. В то же время наблюдается весьма значительный отток из этой группы в безработицу и неактивность. Не будет преувеличением сказать, что значительная часть неформальных наемных работников балансируют на грани занятости и незанятости. Обращение к оценкам q-коэффициентов показывает, что потоки из неформальной занятости по найму в формальную занятость по найму, формальную и неформальную самозанятость превосходят по интенсивности встречные потоки в нее из этих секторов. Единственное исключение – нерегулярная активность, при «взаимообмене» с которой неформальная занятость получает больше, чем теряет. Помимо этого ее активная «подпитка» осуществляется также из безработицы и неактивности.
Насколько можно судить по значениям v-коэффициентов, сильнее всего неформальные наемные работники стремятся попасть в формальную занятость по найму, а также в неформальную самозанятость. Наименьшей «популярностью» среди них пользуются формальная самозанятость и нерегулярная активность.
3. Для формальных самозанятых двумя основными направлениями статусной мобильности служат неформальная самозанятость (21 %) и формальная работа по найму (19 %). Для неформальных самозанятых ситуация выглядит несколько иначе. С наибольшей частотой, как и можно было бы ожидать, они перетекают в формальную самозанятость (12 %). Затем в порядке убывания идут перемещения в неформальную занятость по найму (9 %), формальную занятость по найму (8 %) и нерегулярную активность (6 %). Стоит также отметить, что самозанятые (как формальные, так и неформальные) сталкиваются с минимальными рисками попадания в любую незанятость (как в безработицу, так и в экономическую неактивность). В этом отношении их позиции на рынке труда выглядят намного надежнее, чем у любых других групп.
Если говорить о формальной самозанятости, то потоки в нее из неформальной самозанятости и неформальной занятости по найму существенно превосходят обратные потоки из нее в эти сектора. В отличие от этого встречные перемещения в нее из формальной занятости по найму и нерегулярной активности и обратно оказываются примерно равными (см. центральную панель табл. П7-4). Источниками пополнения неформальной самозанятости выступают и формальная занятость по найму, и неформальная занятость по найму, и нерегулярная активность. Отрицательное «сальдо», как уже упоминалось, наблюдается у нее только с формальной самозанятостью.
