Людвиг Эрхард - Благосостояние для всех
Если бы была сделана попытка привести все элементы производственных издержек предприятий в разных странах в пределах значительной зоны к одному знаменателю, то есть гармонизировать их до такой степени, что «разрушительные» последствия конкуренции больше не сказывались бы, то это привело бы не к интеграции, но к худшей форме дезинтеграции.
Этим я не хочу ни в коем случае отрицать, что каждый очаг заболевания в государственном организме в то же время является угрозой для межгосударственных отношений. Однако это понимание вещей не должно привести нас к предоставлению каждой стране права требовать от своих партнеров по общему рынку, или даже принуждать их к тому, чтобы они в срочном порядке вводили у себя сомнительные принципы, применяемые в данной стране.
Под лозунгом «гармонизации» с такого рода притязаниями зашли даже столь далеко, что стали выдвигать требование об уравнении в конце переходного периода ставок заработной платы в отдельных государствах-членах, а также о том, чтобы общие производственные издержки оказались «эквивалентными». Можно было бы это требование просто игнорировать, ибо совершенно исключено, что на всем пространстве от Сицилии до Рурского бассейна производительность могла бы быть одинаковой, и, следовательно, что издержки производства могли бы быть такими же. Применение этого принципа должно было бы местами привести к массовому отмиранию экономической деятельности. Размер издержек по заработной плате зависит от уровня производительности; но одинаковый размер этих издержек не свидетельствует о наличии одинаковой работоспособности.
Никто не станет полагать, что представляется возможным установить во всех соучаствующих странах и во всех отраслях производства одинаковые стандарты или нормы производительности и добиться одинакового роста производительности. Даже если при помощи искусственных манипуляций можно было бы в какой-либо заранее определенный день установить одинаковые отправные условия, то уже на следующий день имели бы место изменения, так как никогда нельзя привести к общему знаменателю представления и поступки людей, а также и народов, относящиеся к их стремлению к накоплению сбережений и к потреблению, к их стремлению к повышению производительности, к их прилежанию и так далее, – даже в условиях общего рынка.
Итак, это требование основано на иллюзии и на полном незнании экономических законов и фактов, но в то же время оно характеризует умонастроение, которому в рамках интегрированной Европы ни в коем случае не должно быть дано хода, если мы хотим избежать того, что окажутся задушенными инициатива человека и его творческая сила, и даже само его существование.
Было бы иллюзией, если не безумием, верить в то, что естественные данные поддаются исправлению и что можно искусственным образом сгладить разницу хозяйственных структур отдельных стран до такой степени, что во всех странах и во всех областях издержки производства окажутся одинаковыми. Я это и никоим образом не считаю столь ценным, что этого следовало бы добиваться, – независимо от того, что достижение когда-либо этой сомнительной цели не представляется возможным. Тогда не было бы причины, которая нас могла бы удержать от возвращения к изоляции отдельных наций. Это и понятно: если каждый человек смог бы покупать любой товар всюду по той же цене, то спрашивается, зачем тогда обращаться за границу, вместо того, чтобы покупать у себя дома. Тут межгосударственный обмен потерял бы всякий смысл. Именно в том и дело, что отдельные страны работают в различных условиях, так что выгода у одних распространяется на одни предметы, а у других – на другие, одна страна работоспособнее в одном направлении, другая – в другом. Как раз из этого вытекает необходимость взаимного дополнения и плодотворность подобных усилий.
Кто придерживается этой теории гармонизации, тот не может уклониться от ответа на вопрос, кто же должен принести жертвы и кто заплатит тому, кто в результате всего этого понесет убытки. Практическое применение этого безумия естественно приведет к созданию «общего горшка», то есть фонда, из которого будут даваться ссуды тем, кто терпит убытки, или считает, что он их терпит. Однако такие принципы не согласуются с рыночным хозяйством. Здесь вознаграждается не достижение в производительности, здесь делается обратное – более слабый с точки зрения производительности, какова бы ни была причина этого, получает поддержку. Этот принцип не представляется мне пригодным для способствования настоящему прогрессу, то есть тому быстрому прогрессу, который нам в Европе так нужен. Этим путем также не достигается цель улучшения жизненных условий нашего народа и других народов Европы.
Против этих теорий я не раз выступал, указывая, что эта «социальная романтика», которая находит в них свое выражение, чрезвычайно опасна[65]. Наоборот, я стою за то, чтобы общие средства были использованы на основании структурных и социологических масштабов, для подлинного повышения производительности, равно как и для поддержания жизнеспособных отраслей экономики. Мнения расходятся не в постановке вопроса, должен ли общий рынок быть создан как можно скорее или нет; дело сводится исключительно к пониманию принципов организации и к направлению нашего умонастроения.
Против Европы, управляемой бюрократическиЕвропа, которая не живет в сфере веры человеческого сердца, которая не понимается, как настоящее содружество перед лицом общей судьбы, ради которого стоит приносить жертвы, Европа, которая не ставит свободу во главу угла, но хотела бы ее обуздать и водить на помочах, наконец, Европа, которую в очертаниях своего духовного и политического облика нельзя узреть уже сегодня – такая Европа не может вызвать воодушевления ни у мира, ни даже у самих европейских народов. Бюрократически управляемая Европа, которая скорее переполнена недоверием, чем общностью, и от всего построения которой веет духом материализма, такая Европа принесет нам больше опасностей, чем пользы. Западная Германия добилась иммунитета против попыток инфильтрации с Востока благодаря своей политике сохранения устойчивости, и уже только из-за одного этого общий рынок должен быть подчинен тем же принципам. Изменить этой политике означало бы отказаться от первопричин этого положительного иммунитета против коммунизма.
Помимо политических опасностей, которые связаны с так называемой социальной гармонизацией, это понятие с чисто научной точки зрения вообще не выдерживает критики. Социальная гармонизация стоит не в начале, а в конце интеграции; она осуществима не с помощью вымученных конструкций, а путем сближения образа жизни и взглядов на жизнь по мере осуществления прогрессирующей интеграции. Хотя я таким образом и одобряю общий рынок, я все же придерживаюсь мнения, что и в такого рода интегрированной Европе условия жизни и производства никогда не будут едиными или одинаковыми. В известном смысле назначение общего рынка, наоборот, основано как раз на возможности и необходимости взаимного между отдельными странами плодотворного дополнения соответственно их особой и отличной от других работоспособности и наличию разнообразных природных и структурных особенностей.
