Уильям Боннер - Судный день американских финансов: мягкая депрессия XXI в.
Зомари использовал экономическую теорию «твердых денег» в своей деятельности в качестве швейцарского банкира, финансового консультанта и дипломата. В сентябре 1926 г. Зомари выступил с речью в Венском университете, предсказав, что экономический подъем и бум па фондовом рынке, которые пока находятся в начальной стадии, «должны закончиться банкротством правительств и крушением банков»220.
Он отвергал повсеместно распространенный в то время среди экономистов основного течения взгляд, что товарные цепы стабильны и поэтому никакого инфляционного кризиса не может возникнуть. Хотя в ценах ценных бумаг инфляция была очевидна. В сентябре 1928 г. Зомари выступил перед группой экономистов и обратил внимание на несоответствие между ставками по займам и доходом по акциям, которое он рассматривал как «безошибочный симптом краха»221. Его речь была принята недоброжелательно. «Здесь среди моих знакомых были представители по меньше мере дюжины экономических теорий, но ни один из них не видел даже намека на близость величайшего краха, пережитого нашим поколением»222.
Зомари рекомендовал продавать акции еще в 1926 г., тем самым упуская большую часть рынка «быков» па Уолл-стрит. Многие клиенты от него ушли. Летом 1929 г. он отметил:
«В течение трех лет я советовал не покупать акции, по многие клиенты не последовали этому совету; теперь наступил момент, когда нужно было как можно скорее избавляться от акций. Мои телефонные звонки спасли крупные суммы, а в некоторых случаях и все состояние клиентов» 223 .
После краха настроение Зомари оставалось мрачным. В ожидании банковской паники в Европе, выхода Британии из золотого стандарта и всемирной депрессии, в начале 1931 г. он отозвал все активы Blankart amp; Cie.,швейцарского банка, которым руководил, с депозитов в банках Англии, Германии и Италии224. Но в июне 1932 г. у него появился осторожный оптимизм, и он опубликовал небольшой памфлет иод названием «Поворотный пункт?», где предположил, что мировая депрессия достигла нижней точки225. По общему мнению, почти до самой смерти Зомари проявлял поразительный дар предвидения. В лекции в Гарвардском университете он предупреждал, что политика дешевых денег, проводимая государством, скоро приведет к повой депресии и экономической катастрофе. На дворе стоял апрель 1956 г.226
Бэбсон и Кассандры на Уолл-стрит
Несколько заметных финансовых фигур в конце 1920-х годов начали испытывать тревогу по поводу фондового рынка и промышленного бума. Без сомнения, самым известным предсказателем судного дня был Роджер Бэбсон, инвестиционный консультант из Бостона, добившийся выдающихся успехов в политике, церковной деятельности, образовании и науке. Многие считали его мистическим чудаком, пытавшимся применить законы физики (ньютоновский закон действия и противодействия) к экономической теории и финансам. В действительности, одновременно использовавшиеся Бэбсоном тренды в «диаграммах Бэбсона» и деление делового цикла на четыре четких периода (улучшение, процветание, спад, депрессия) не отличаются от инструментов, которыми сегодня пользуются уважаемые специалисты но прогнозу биржевой конъюнктуры и аналитики делового цикла. Но в 1920-х годах использование подобного технического анализа только начиналось.
Однако фундаментальные предпосылки Бэбсона в целом были здравыми. Определив, в какой фазе делового цикла находится страна, он просматривал старые подшивки Commercial and Financial Chronicle, чтобы понять, чего следует ожидать. Он со здоровым недоверием относился к рыночному буму, который, как он знал, став свидетелем паники 1907 г. и краха на рынке недвижимости во Флориде в 1927 - 1928 гг., может быстро закончиться.
С сентября 1926 г. он стал играть на понижение на фондовом рынке. (Промышленный индекс Доу-Джонса находился в районе 160 пунктов и поднимется еще на 200 пунктов, прежде чем достигнет высшего значения!) Бэбсон признавал, что его самой серьезной ошибкой были преждевременные заявления. Его знаменитый призыв 5 сентября 1929 г., когда он преложил слушателям продавать акции и покупать золото, был не первым его предсказанием краха. В получившей широкую известность речи на Ежегодной национальной деловой конференции он заявил: «Я продолжаю повторять то, что я говорил в это время в прошлом и позапрошлом годах; а именно, что рано или поздно наступит крах, который затронет ведущие акции и вызовет падение Dow-Jones Barometerна 60 - 80 пунктов»227.
В своей автобиографии Бэбсон признавал:
Хотя я выступил с очень пессимистичным обращением непосредственно перед крахом в сентябре 1929 г., я высказывал аналогичные предупреждения на протяжении 18 месяцев. Хотя изучение газетных подшивок показывает, что на протяжении Великой депрессии доверием пользовались почти исключительно только прогнозы Babson Organization, следует подчеркнуть, что мы считали, что крах наступит раньше, чем это произошло на самом деле. Точно также, мы считали, что рост начнется раньше его действительного начала в 1932 г. 228
Бэбсон ожидал быстрого оживления деловой активности начиная с сентября 1930 г. - опять на несколько лет раньше, чем это случилось. Возможно он полагался на быстрое оживление после паники 1907 г. История не всегда повторяется!
Харвуд: еще один глас вопиющего в пустыне из Новой Англии
Другой житель Новой Англии Харвуд был еще одним гласом вопиющего в пустыне, предсказавшим ужасные последствия нездоровой денежной практики. В Грейт Бэррингтоне, штат Массачусетс, он основал Американский институт экономических исследований, независимую консультационную службу в области инвестиций и издания экономических и финансовых исследований. Харвуд был стойким сторонником золотого стандарта и считал, что банковская кредитная инфляция ведет к ошибочным инвестициям и финансовой неустойчивости.
Кроме того что он писал для собственных изданий, Харвуд регулярно писал для The Annalist,финансового и экономического еженедельника, издаваемого New York Times.Заметив рост чистого экспорта золота из США в 1927 г., он сделал вывод, что кредитная экспансия Федерального резерва скоро закончится. В марте 1928 г. он сравнил расширяющийся кредит с раздутым ботинком:
Возвращаясь к кредитному «ботинку», мы оказываемся в следующем положении: нога опухла; на пальцах множество «шишек»; Федеральный резерв затягивает «шнурки»; и существует высокая вероятность, что сам «ботинок» физически сожмется. Поэтому мы не должны удивляться ощущению сдавленности, которое возникнет в не столь отдаленном будущем 229 .
Спустя несколько лет Харвуд отметит, что статья появилась вовремя - цены облигаций достигли максимума в марте 1928 г. 25 января 1929 г. он написал в The Annalist,что банки «выдали слишком много кредитов» и теперь только Федеральный резерв может предотвратить крах. В следующей статье от 15 февраля он предупредил о «смертельных опасностях» спекуляции ценными бумагами. «В отсутствие внешних сдерживающих сил, ситуация похожа на знаменитую спекуляцию тюльпанами в Голландии или даже на злополучный бум на рынке земли во Флориде… Текущая спекуляция капитальными товарами, представителями которых являются ценные бумаги, и инфляция их цен намного опаснее спекуляции потребительскими товарами»230. Наконец, 2 августа 1929 г. Харвуд пришел к выводу, что «возможно, недалеко то время, когда страна осознает "холодным серым похмельным утром", что это была всего лишь еще одна попойка на заемные деньги»231. Более того, когда эпоха после 1929 г. оказалась в тисках дефляционных сил, Харвуд не ожидал быстрого возвращения к процветанию.
Джо Кеннеди - одинокий волк
Возможно, самым удачливым спекулянтом в1929-1933 гг. был Джо Кеннеди. Казалось, у него был идеальный темперамент для спекулянта - «страсть к фактам, полное отсутствие сентиментальности, удивительное чувство момента»232.
Согласно многим свидетельствам, Кеннеди оставался на рынке до конца 1928 г., когда он продал большую часть своих акций и опционов [класса RKO "А"] на несколько миллионов долларов. Зиму 1928-1929 г. он провел в своем втором доме в Палм-Бич во Флориде, который он купил но выгодной цене после обвала на местном рынке недвижимости. Кеннеди решил в 1929 г. не реинвестировать средства, а оставить наличные233. Летом 1929 г., после того, как он увидел, что двое мальчиков-чистильщиков обуви разговаривают о фондовом рынке, он утвердился в своем решении не возвращаться на рынок. «Тут же на месте он решил, что рынок, на котором могут играть все и который могут предсказывать чистильщики обуви, для него не является рынком»234.
Говорят, что Кеннеди также играл на понижение235 все время, пока рынок падал в начале 1930-х годов, и заработал больше миллиона долларов. Затем в начале 1933 года, шесть месяцев спустя после того, как рынок достиг дна, он стал играть на повышение236.
