Ручир Шарма - Прорывные экономики. В поисках следующего экономического чуда
А так ли привлекательна Европа?
Одновременно с этим турки перестали считать вступление в Европейский союз шансом ступить на обетованную землю, ведь эта земля и сама погрязла в своем собственном долговом кризисе. Общественное мнение в Турции, как и в Восточной Европе, все больше склоняется против вхождения в ЕС. Эти нации отлично видят проблемы таких членов Союза, как, например, Греция, и огромное бремя, накладываемое этим членством на других участников данного соглашения и на их правительства. Первого апреля 2010 года, в международный День дурака, крупнейшая ежедневная газета Анкары высмеяла туманные выгоды от вступления в ЕС таким заголовком: «Турция спасает экономику Греции».
Однако было бы большой ошибкой считать это растущее раздражение в отношении Европы признаком того, что Турция полностью сменила ориентацию и теперь стремится к союзу и сотрудничеству исключительно с арабским и мусульманским миром. Даже сами европейцы сегодня относятся к европейскому проекту намного критичнее. Видя, к чему привел цикл подъема-спада в условиях жесткой европейской валютной структуры таких членов ЕС, как Греция, страны Восточной Европы уже совсем не так охотно желают присоединиться к еврозоне. Да и учитывая то, что и лидеры, и народы Франции и Германии все более однозначно высказываются против вступления Турции в ЕС, совсем неудивительно, что поддержка этой идеи широкими народными массами страны уменьшилась с 73 процентов в 2004 году до почти 50 процентов в настоящее время. Однако немалое удивление вызывает тот факт, что о ЕС по-прежнему благоприятно высказываются больше турок (32 процента), чем французов или немцев.
И все же, несмотря на изменение отношения турок к ЕС, вряд ли можно сказать, что нация «поворачивается на восток», как это утверждают многие западные наблюдатели. Заместитель премьер-министра Турции Али Бабаджан сказал мне, что, работая над новой конституцией, лидеры его страны по-прежнему надеются на помощь Европейской комиссии в проведении политических реформ. По словам Бабаджана, речь идет о «снятии сливок», то есть об использовании наилучших стандартов ЕС, и сегодня это будут стандарты скорее из политической, нежели из экономической сферы. А Эрдоган тем временем ссорится со злейшими врагами Америки (Ираном и Сирией) и делает визиты на высшем уровне в страны, свергшие в 2011-м своих диктаторов: Тунис, Египет и Ливию. Но даже если оставить в стороне любые политические мотивы, найдутся и вполне практические резоны, по которым Турции следует налаживать более тесные политические и торговые связи со странами, расположенными к востоку от нее, – например, замедление темпов экономического роста на Западе и собственные проблемы конкурентоспособности Турции.
Если Турция неспособна успешно конкурировать с американскими или азиатскими товарами на европейском рынке, она может нацелиться на рынки, где изначально имеет языковые и культурные преимущества. Десять лет назад всего 7 процентов турецкого экспорта шло на Ближний Восток, в настоящее время эта доля составляет 20 процентов. Десять лет назад Ирак вообще не входил в список основных экспортных рынков Турции, а сегодня идет в нем под номером четыре. После ухода в 2009 году американцев из провинции Наджаф – «нервного центра» иракского шиитского восстания против американской оккупации, эту территорию принялись активно «осваивать» турецкие предприниматели, которые уже сегодня добились отличных успехов в области строительства. Один турецкий бизнесмен, постоянно путешествующий по Наджафу на Hummer, утверждает, что видит аналогичные благоприятные возможности по всему региону.
По стопам Китая
Возможно, Турция излишне сильно «давит на педали», стараясь догнать Китай по темпам экономического роста, – слишком уж это рискованный путь. Эрдоган решительно нацелен на завершение своего основного проекта – позволить умеренному исламу занять в Турции приличествующее ему место, – и он понимает, что именно высокие темпы экономического роста обеспечили его политической силой для достижения этой цели. Заняв свой пост, премьер-министр старался ускорить рост экономики во всем и везде, где это только возможно, и был совершенно прав, но теперь, когда доход на душу населения в Турции вырос до более 10 тысяч долларов, это, скорее всего, уже не имеет смысла.
Сегодня, благодаря потрясающим достижениям страны после кризиса 2008 года, доверие к турецкой экономике в мире достигло невероятно высокого уровня. Впервые кризис повлиял на Турцию не тем, что привел к разрушению ее экономики, а тем, что рушился мир вокруг нее. На этот раз турецкая экономика оказалась подготовленной к испытаниям. Огромная работа, проделанная Турцией после 2002 года ради исправления экономической ситуации, окупилась сторицей, ибо, как только кризис пошел на спад, иностранные инвесторы вернулись на рынок. Когда западный бизнес начал хиреть, турецкие компании сократили производство, а затем принялись активно выходить на новые рынки в Азии, России, Северной Африке и Ближнем Востоке. Турция – беднейший член клуба промышленно развитых стран ОЭСР, и в 2008 году страна пережила самое резкое сокращение производства из всей этой группы; темпы роста ВВП снизились более чем на 10 процентов. Но именно Турция восстановилась одной из первых. К началу 2011 года экономика Турции действительно догнала по темпам роста китайскую; на тот момент она росла двузначными темпами (11 процентов), и это самый высокий показатель в мире.
И все же Турция – не Китай. Главное отличие между ними заключается в том, что Китай сэкономил огромные средства для финансирования дальнейших инвестиций и кредитования, а в Турции уровень экономии очень низкий, особенно для страны с молодым и относительно богатым населением: всего около 20 процентов от ВВП (сравните с почти 50 процентами в Китае). Значит, для финансирования кредитования во все больших объемах, которые в конце 2010 и начале 2011 годов росли на 30–40 процентов в год, Турции приходилось занимать деньги за рубежом. Однако, как известно, огромные зарубежные займы – далеко не лучший способ обеспечения быстрого роста в стране с таким уровнем доходов, как у Турции, ведь в этом случае речь идет в основном о краткосрочных инвестициях в акции и прочие финансовые активы, которые в условиях кризиса, скорее всего, очень быстро «сбегут» с рынка. Периодическая угроза блокирующего дефицита счета текущих операций – это настоящая ахиллесова пята турецкой экономики; а между тем это распространенный критерий состояния торговли, включающий в себя такой показатель, как доход страны от иностранных инвестиций. Вот, например, Китай, будучи крупным экспортером и кредитором других стран, может похвастаться огромным профицитом текущего счета.
![Константин Костин - Моя понимать [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
