Василий Галин - Политэкономия войны. Как Америка стала мировым лидером
Курс доллара теперь менялся изо дня в день. Назначаемая Рузвельтом на каждый день цена золота не имела принципиального значения. «Мы просто хотели выдержать тенденцию постепенного повышения цены в надежде, что за ней последуют цены на товары…»{109}. В октябре, когда большая часть золота была сдана, доллар был девальвирован, стоимость унции золота подскочила до 35$.
Одновременно изъятием золота Рузвельт пытался укрепить национальной валюту, на которую «в настоящее время… слишком сильно влияют случайные факторы, связанные с международной торговлей, внутренней политикой других стран и бурными политическими событиями на других континентах… Государственная торговля золотом нужна не только для того, чтобы скомпенсировать временное падение цен, — для нас это этап на пути к регулируемой валюте»{110}. В дальнейшем роль государства в банковской системе была значительно усилена. Руководящие органы Федеральной резервной системы получили дополнительные контрольные полномочия, а представительство в них федеральных властей было расширено{111}.
Оправдывая свои действия, в радиообращении в мае 1933 г., Рузвельт заявил: «Страна была на волосок от гибели. Страна погибала, поскольку спад промышленности и торговли достиг опасной черты… В той кризисной ситуации было не до обсуждения сложных экономических рецептов и хитроумных планов. Мы имели дело с реальным положением, а не с теорией… В то время перед нами было только два пути. Первый — позволить, чтобы и дальше люди лишались имущества по закладным, чтобы не работал кредит, а деньги складывались в кубышки… Это означало бы продолжение так называемой «дефляции», в итоге которой огромные потери понесли бы все, у кого есть собственность или вклады в банках. Добавлю, что тогда и всех людей, работающих по найму, ожидали бы чрезвычайные лишения — в результате роста безработицы и дальнейшего снижения ставок заработной платы… Еще до своего вступления в должность я пришел к выводу, что нельзя заставлять американцев нести тяготы такой политики. Это означало бы не только дальнейшую потерю людьми домов, ферм, сбережений и заработной платы, но и потерю духовных ценностей — потерю уверенности в настоящем и будущем, которая столь необходима для душевного спокойствия и довольства каждого человека и его семьи… И ясно, что ни голые призывы к доверию, исходившие из Вашингтона, ни дополнительные ссуды пошатнувшимся финансовым институтам не могли остановить движения вниз. Я понял, что нужно осуществить срочную программу действий, это было не только оправданно, но и совершенно необходимо для национальной безопасности»{112}.
За сто первых дней своего президентства Рузвельт отправил в Конгресс пятнадцать посланий, провел пятнадцать законов, произнес десять главных речей.
Общую довоенную деятельность администрации Рузвельта можно разбить на четыре этапа.
Первый этап 1933 — 1934 гг.
В эти годы Рузвельт пытался реализовать свои идеи «мирным путем» — за счет договоренности между трудом и капиталом: «Пора нам предпринять решительные усилия, чтобы реализовать на деле то единство труда и капитала, которое является одной из высоких целей закона о восстановлении»{113}. Президент говорил: «Я не буду убеждать предпринимателей и рабочих навечно «сложить оружие», но хочу просить тех и других добросовестно попытаться применить мирные методы урегулирования конфликтов между ними и в течение разумного времени опробовать меры, призванные сделать нашу промышленную цивилизацию более цивилизованной»{114}.
В рамках Первого этапа были приняты:
• Финансовые законы: закон Гласса — Стиголла (закон о создании Федеральной корпорации по страхованию депозитов) ограничивший возможность биржевых спекуляций и разграничивший депозитные, и инвестиционные функции банков. Коммерческим банкам было запрещено использовать вклады их клиентов для игры на бирже. Одновременно вводилось прогрессивное страхование банковских вкладов: 100%-ное для вкладов до 10 тыс. дол., и частичное для более крупных. Создана Федеральная страховая компания, страхующая банки от краха, исключающая спекуляцию акциями и ценными бумагами.
• Акт о доверии к ценным бумагам, создана специальная Комиссия по торговле ценными бумагами и биржевыми операциями, которая осуществляла регистрацию акций, брокерских фирм, регулировала деятельность фондовых бирж и т.д. Эмитенты стали проходить обязательную проверку независимыми аудиторами на достоверность поданной информации. Во главе Комиссии был поставлен Дж. Кеннеди, сколотивший состояние на нелегальных биржевых операциях. Критикам этого назначения Рузвельт сказал: «Ловить воров лучше всех может специалист в обхождении законов»{115}. Год спустя права Комиссии по ценным бумагам и биржевым операциям были расширены. Ей, в частности, поручалось слежение за компаниями коммунального обслуживания, чтобы обуздать безответственную концентрацию власти в руках электрической и газовой олигархии{116}.
• Акт о кредитах владельцам домов, спасал тысячи разоренных домовладельцев, им было предоставлено 2 млрд. долларов для оплаты закладных под низкий процент. Четверть заложенных домов оказались спасенными от немедленной распродажи{117}.
• Акт об экстренных мерах в сфере железных дорог, по которому создавалась координирующая железнодорожное движение система. «Его цель, — по словам Рузвельта, — обеспечить внедрение железными дорогами, с помощью правительства, конкретного планирования. Это устранит разорительное дублирование, в результате которого в настоящее время железные дороги работают в убыток и попадают под внешнее управление, как несостоятельные должники»{118}.
• Федеральное правительство получило дополнительные полномочия для борьбы с организованной преступностью{119}.
— Создана служба занятости — властями штатов и федеральным правительством на паритетных началах. Кроме этого выделялись ссуды для поддержания мелкого бизнеса.
• Отменен сухой закон, что должно было принести дополнительные средства в бюджет и послужить своеобразным антидепрессантом в условиях кризиса.
Были созданы:
• NRA — National Recovery Administration — национальная администрация восстановления — самое большое мероприятие «Нового курса». Она была создана на основе NIRA — National Industrial Recovery Act — Закона о восстановлении национальной промышленности. Акт предусматривал упорядочение экономических отношений, на сугубо добровольных началах, между работодателями, рабочими и правительственными органами. Предприятия были объединены в 17 групп, внутри которых ограничивалась конкуренция, вводились единые цены, распределялись рынки сбыта и условия кредита. Ассоциациям предпринимателей было предложено выработать так называемые «кодексы честной конкуренции», которые после утверждения президентом приобретали силу закона. Время действия NRA было ограничено двумя годами. Реализация закона носила добровольно-принудительный характер. Так, президент приказал государственным учреждениям иметь дело только с фирмами, подписавшими статут NRA, а покупателей правительство призвало покупать товары только с фирменной маркировкой NRA. На основании NIRA было заключено около 750 кодексов, охвативших предприятия, на которых было занято 95% промышленных рабочих. Типовой кодекс NRA запрещал детский труд — «чудовищное явление, с которым многие годы не могли справиться ни общественное мнение, ни закон, прекратилось в мгновение ока… с помощью кодекса мы, — утверждал Рузвельт, — сделали больше, чем Англия за 85 лет усилий в рамках общего права»{120}. Кроме этого NRA искоренял потогонную систему на производстве (70–80-часовую рабочую неделю), покончил с «экономическим рабством» — когда рабочим платили всего 60–80 центов в неделю{121}. В большинстве кодексов продолжительность рабочей недели устанавливалась равной 40 часам, и во всех устанавливалась минимальная ставка оплаты труда, как правило, 30–40 центов в час{122}.
NIRA способствовала укреплению профсоюзов. (До этого Великая депрессия и либеральная политика Гувера привели к их полному разгрому. Так, в Американской федерации труда состояло менее 6% всей рабочей силы страны. Некогда могущественный Объединенный профсоюз угольщиков сократил число своих членов до 100 тысяч. Штрейкбрехерские организации, оплачиваемые крупными промышленниками, содержали целые армии хорошо оплачиваемых бойцов антипрофсоюзного движения. Тысячи людей работали буквально под дулами винтовок. Питсбургская угольная компания, например, содержала пулеметные расчеты, направленные на работающих в шахтах. На вопрос комитета конгресса, зачем это нужно, президент компании Р. Меллон ответил: «Мы не можем без этого добывать уголь»){123}. В течение трех недель после того, как президент подписал NIRA, 135 тысяч прежних членов Объединенного союза шахтеров заново вступили в профсоюз. Стали крепнуть и другие профсоюзы. В 1936 г. лидер горняков Д. Льюис объявил о создании Конгресса производственных профсоюзов (КПП), который объединил миллионы неквалифицированных и полуквалифицированных рабочих{124}. Профсоюзы продвигали принцип солидарной оплаты — т.е. единой зарплаты для всех рабочих одной категории, который затем будет взят на вооружение профсоюзами Швеции.
