Святослав Мартынов - Инновационная экономика. Дорожная карта – 2040
Повторится ли история?
Итак, начнем ab ovo: великий шотландский экономист в своем труде «О богатстве народов» на примере фабрики-мануфактуры «восславил» разделение труда и вменил новой науке считать цену труда, вложенного в конкретный продукт, неизменной составляющей. Кроме того, он обозначил некую таинственную силу (руку рынка), которая руководит конъюнктурой оного. Адам Смит был ученым, не чуждым влияния мистицизма («таинственная рука рынка» была самодостаточной частью некого таинственного процесса, регулировавшей отношения между продавцами и покупателями).
Чуть позже Давид Риккардо обозначил доминанту мировой конъюнктуры, исходя из того неоспоримого факта, что конкурентоспособность – главный критерий целесообразности производства товаров и услуг в мировом контексте. В России об этом пока не знают и продолжают «развивать» отечественный автопром!
Карл Маркс указал на прибавочную стоимость, возникающую в процессе общественного производства, но (возможно) сделал не вполне корректные выводы о необходимости конфискации средств производства у частного капитала.
Гаррингтон Эмерсон акцентировал важность фактора потребления энергетической составляющей как основы стоимости производственного продукта (в работе «12 принципов производительности» он измерял стоимость продукта, исходя из трудозатрат профессиональных работников и/ или энергозатрат).
Великий русский экономист Николай Кондратьев обозначил некие циклы производственного развития (40–60 лет): срок от появления инновации до ее внедрения в индустриальную практику.
Великий немец Фридрих А. Хайек указал на фактор скорости финансового потока, пагубное влияние финансовых институтов на процесс эволюционного развития (он предлагал ускорить денежный оборот за счет альтернативных финансовых инструментов).
Великий экономист Василий Леонтьев сетовал на отсутствие понимания самой сущности понятия стоимости; критериев ценообразования в «мозгу экономического сообщества» (он сравнивал науку экономику с голым королем).
Кейнс – гуру от английской экономической школы – акцентировал возможности монетарного влияния на финансовые потоки и говорил о роли государства-регулятора как главного генератора этих потоков посредством центрального банка. В его учении много рациональных зерен. Большинство центральных банков развитых стран варьируют ставку рефинансирования, стараясь наладить оптимальную стоимость пользования финансовыми ресурсами.
А еще в советское время ученые умы пропагандировали срочную концентрацию производства товаров группы «Б» (продукции машиностроения) по отношению к товарам группы «А» (повседневного спроса). По сути, кто-то дерзнул заявить, что сам процесс производства есть доминанта производительной деятельности как критерия некой готовности ко всемирной пролетарской революции. И доблестные вожди пролетариата лелеяли готовность «пролов» (по Оруэллу, «1984 год») поддерживать квазисоциальный уклад ценой стратегии политических обещаний…
Группа экономистов под предводительством внука красного командира Гайдара исповедовала некий синтез доктрин Адама Смита и Кейнса. Их подвела знаменитая оговорка всех известных теоретиков – ПРИ ПРОЧИХ РАВНЫХ УСЛОВИЯХ! Которых как раз и не было! Стерильные условия лаборатории «не хотели» походить на мерзость российских реалий… и мы имеем то, что имеем (на обломках советской экономики).
Господин рынок жонглирует ценами на золото, нефть и газ с динамикой неизъяснимой формальной логики! Посмотрите, какие «кульбиты» проделывает баррель на мировом нефтяном рынке!
Весь вопрос лишь в одном: cколь свободна «рука рынка» и есть ли элементарная зависимость стоимости ресурса на мировом рынке от его ресурса дефицита, подлинного или мнимого (того же рынка бриллиантов, к примеру)?
Мы не хотели бы уподобиться оракулам финансового мира – экономики, но кое-что возьмемся предсказать.
Предсказываем, что все вернется в подобие «нормы» (70–80 долл. за баррель) к периоду 2014–2018 гг. – просто потому, что иначе маховик промышленной машины еще на 7–8 лет запустить не удастся! Кто-то должен дать экономическую дотацию старому, уходящему укладу, но авторитета аналитического сообщества уже не спасти! (Для справки: дотация есть не что иное, как экономическое пособие, выдаваемое государственным предприятиям и общественным учреждениям, а в нашем случае – промышленному укладу).
Протестантская этика, по Максу Веберу, диктует нам быть дисциплинированными, производительными и экономными… но недавно Центральный банк Евросоюза за пару ночей напечатал триллион евро в поддержку экономики Союза.
А в США эти эксперименты поставлены на конвейер и 26 трлн долл. подхватили четырьмя глобальными банковскими группами. «Слишком большими, чтобы упасть!»
Обо всем этом читайте ниже, не спеша пробегая взглядом по строке. Мы проведем вас по тропам неизведанного, но не ждите от котов породы чеширских точных указаний. В России само направление важнее абстракции дорожных указателей.
Глава III
Да, в каждый продукт вложен человеческий труд.
Специализация – существует.
Разделение труда – важно.
Совместное владение современными средствами производства – хорошо.
Искусственное сдерживание финансовых потоков – плохо.
Монетарная политика как временная мера – прекрасна.
«Рука рынка» – это совокупное влияние доминант (сил воздействия на рыночный спрос и рыночное предложение). Априори являет собой некую совокупность «автоматически» действующих «сил» (в этой книге мы выразим сомнение этой тезе). А Гайдар не ведал, что творил, – но все теоретики крайне непрактичны.
Стоимость и цена товара – услуги крайне редко равнозначные.
Допустим, Уоррен Баффетт во многом прав, но недооценивает инновационную сущность новых экономических реалий (например, ИТ-технологии). Он «по природе своей» вообще многое недооценивает. Большей частью – вполне сознательно!
А Маркс не настаивал (а наоборот, всячески протестовал) на создании опытного полигона на просторах самодержавной России. Весьма возможно, что основоположник «подозревал» врожденную предрасположенность РУССКИХ ЛЮДЕЙ к коллективному – общинному – способу ведения хозяйства.
Мы отчасти признаем величие замыслов ведущих экономистов всех эпох и школ и только акцентируем внимание читателя на новой сущности эволюционного процесса и новой экономике, ему соответствующей.
Материальный мир, товары и услуги – это зеркальное отражение интеллектуальных человеческих достижений. Так было не всегда, но тенденция усиливалась с каждым тысячелетием все явственнее!
