Колин Крауч - Как сделать капитализм приемлемым для общества
Принимая вызов
Сложность проблемы, с которой столкнулась социал-демократия, определяя свою новую роль, заключается в том, что в открытом обществе ни частная собственность, ни государство не являются надежными защитниками прав и свобод. И первая, и второе стремятся к постоянному расширению диапазона контроля, а связанные с ними господствующие группы будут действовать, исходя прежде всего из своих собственных интересов, несмотря на то что и рынки, и демократия различными способами предлагают им стимулы к служению общественным целям. От этой проблемы нас не избавляют ни постановка задачи перед социал-демократическим государством, ни решение оставить ее на усмотрение рынка. Открытость, инновационность и многообразие зависят от разрывов и пространств, существующих вокруг и между государствами, корпорациями и другими важными игроками. Ни первым, ни вторым, ни третьим не под силу захватить эти пространства, «населенные» активными группами гражданского общества, которым и принадлежит решающая роль.
Мы уже были свидетелями борьбы на этой арене в прошлом. Промышленные и студенческие бунты в конце 1960-х – 1970-х годах инициировали бурные дебаты о проблеме «неуправляемости», в ходе которых громко прозвучало положение об отсутствии уважения к должному порядку у современного, не испытывающего почтения ни к кому и ни к чему населения. Социал-демократы участвовали в этих дискуссиях не слишком активно, так как противостоящими оппонентами в них выступали крайне левые и консервативные силы. Социал-демократия оказалась между этих двух «огней». Консерваторы были встревожены начинавшейся анархией. Неолибералы восприняли новое стремление перейти от порядка и контроля к свободе как поиск свободы в рамках рынка, который, вообще говоря, является в значительной степени контролируемым пространством. Самым популярным сообщением, которое в неявной форме несли с собой в 1980-е годы неолиберальные проповеди, стал призыв «Заканчивайте протестовать и вперед по магазинам!». В 1990-е годы появилось новое обращение: «Не можешь позволить себе покупки? Бери беззалоговый кредит!» Таким образом, доктрина, начинавшаяся как «монетаризм», – вновь подтвердив заказ на обеспечение контроля над денежным предложением – стала ассоциироваться с безответственным частным предложением денег (банковский кризис), что привело к массовым протестам людей, возмущенных деятельностью банков, финансовыми ограничениями и капитализмом в целом. Круг замкнулся, и в политическую повестку дня вновь был внесен пункт о неуправляемости. В 1970-е годы одним из самых популярных был вопрос о возможности сделать так, чтобы демократия не представляла опасности для капитализма. В наши дни он звучит несколько иначе – как призыв к marktkonforme Demokratie (конформной, удовлетворяющей условиям рынка демократии).
У нас нет ни малейших оснований для сомнений в способности органов власти и правопорядка вернуть контроль над ситуацией после каждой вспышки возмущения. Вопрос не в этом. Проблема заключается в том, что инновационный потенциал открытого общества непосредственно зависит от неспособности его самых мощных институтов (в первую очередь корпораций и государства) держать ситуацию под своим контролем, т. е. в существовании истинно общественных пространств, которые время от времени приходят в «возмущенное» состояние. Но если никто не желает взять на себя труд по их защите, общественные пространства становятся уязвимыми. Кому можно доверить решение этой задачи, если не государству и другим крупным институтам? Ответ состоит в том, что в данном случае эти институты необходимы как агенты, но не как принципалы. Гражданские группы никогда не отказывались от ответственности за состояние определенных, важных для них частей публичной сферы. Таким образом, у них сохраняется возможность и готовность к наблюдению, критике и мобилизации. Мы уже упоминали об огромном количестве групп, принадлежавших ко всему политическому спектру Великобритании, мобилизовавшихся на защиту государственных лесных угодий от приватизации (см. главу II). Вам не кажется странным, что эти группы доверяли содержание лесов правительству, которое намерено было передать их в частные руки? В действительности они рассчитывали на собственные возможности наблюдать за действиями государства и критиковать его, если оно будет нерадиво относиться к охране лесных угодий. Более всего гражданские группы боялись, что в случае приватизации лесов они лишатся этой возможности. Данный пример в буквальном смысле относится к случаю с «пространством», однако схожая логика полностью применима ко всему диапазону абстрактных пространств – от научных исследований до политических протестов. Когда мы доверяем или рынку, или государству? Тогда, когда уверены, что можем доверять их организации, тому, что они не лишат нас возможности наблюдать, критиковать и мобилизоваться в ответ на предпринимаемые ими действия или происходящие события.
Урок для социал-демократии состоит в том, что никогда не следует позволять своему движению, своей партии, своим профессиональным союзам слишком далеко заходить в поддержке государства, так как это сопряжено с риском утраты важнейших для нее публичных пространств. Точно так же должны вести себя по отношению к рынку неолибералы доброй воли.
Литература
Butzbach O. Varieties within Capitalism: The Modernization of French and Italian Saving Banks, 1980–2000. Unpublished PhD thesis. Florence: European University Institute, 2005.
Dahrendorf R. Out of Utopia // American Journal of Sociology. 1958. Vol. 64. No. 2.
Dahrendorf R. Refections on the Revolution in Europe: In a Letter Intended to Have Been Sent to a Gentleman in Warsaw. L.: Chatto and Windus, 1990 (Дарендорф Р. После 1989: Мораль, революция и гражданское общество. Размышления о революции в Европе. М.: Ad Marginem, 1998).
Mazzucatto M. The Entrepreneurial State. L.: Demos, 2011.
Popper K. The Open Society and its Enemies. L.: Routledge and Kegan Paul, 1945 (Поппер К. Открытое общество и его враги: в 2 т. М.: Ника-центр, 2005).
Schumpeter J. Capitalism, Socialism and Democracy. L.: Routledge, 1942 (Шумпетер Й. А. Капитализм, социализм, демократия. М.: Экономика, 1995).
VIII. О партии
От книг подобных этой читатели ожидают, что основное внимание автор уделит политическим партиям. Я сознательно избегал любых партийных вопросов, поскольку их полнообъемное содержание отвлекло бы внимание политических комментаторов от более глубокого структурного феномена, формирующего направления политики, и от политиков, которым в этой главе будет уделено больше внимания. Идентичность правящей партии – только один из факторов, воздействующих на модели политики, рождающиеся в определенное время в разных местах. Парижские власти всегда будут искать способы более жесткого регулирования финансовых трансакций, чем это принято в Лондоне, даже если в первой столице у власти находится голлистское правительство, а во второй – Лейбористская партия. В силу исторических причин все партии, составляющие политический спектр Франции, являются сторонницами сильной роли государства, в то время как английская экономика в значительной степени зависит от деятельности лондонского Сити. Буржуазные правительства североевропейских стран всегда будут поддерживать более сильное государство всеобщего благосостояния, чем демократические администрации США, так как первые имеют положительный исторический опыт функционирования этой системы, в то время как в Вашингтоне доминируют корпоративные лобби, действующие от имени и по поручению богатых американцев, которые очень не любят платить налоги. Поэтому я хотел отобразить борьбу между различными политическими подходами на уровне более глубоком и устойчивом, чем тот, на котором ведутся избирательные кампании (основывающиеся преимущественно на рекламных лозунгах).
