Валентин Катасонов - Экономика Сталина
Картина теневой экономики при Хрущеве
Во времена Хрущева подпольная экономика была представлена в виде так называемых цеховиков и барыг.
Цеховиками называли тех, кто организовывал производство дефицитных товаров из неучтенного сырья и материалов либо на производственных мощностях действовавших предприятий, либо в специальных помещениях на неучтенном оборудовании. Фактически это был производственный капитал.
Фактически первым разоблаченным цеховиком в СССР стал Шая Шакерман. Устроившись начальником мастерских в психоневрологическом диспансере, в 1958 г. он закупил промышленные швейные и вязальные машины, которые тайком установил в бараках лечебницы. На них больные изготавливали модную одежду. Подельником Шакермана был Борис Ройфман (директор Перовской текстильной фабрики, имевший 60 подпольных предприятий в разных регионах страны). В 1962 г. оба цеховика были арестованы. При обысках у них было изъято ценностей на сумму около 3,5 млн. руб. В 1963 г. оба были приговорены к смертной казни.
Барыгами называли тех, кто имел доступ к товарным фондам советской торговли и занимался реализацией товаров из-под прилавка. Иногда барыги выстраивали достаточно сложные схемы сбыта дефицита, в которых были задействованы сотни и тысячи людей. Барыги представляли торговый капитал.
Начинали они со спекуляций товарами народного потребления. Позднее товарный ассортимент деятельности барыг расширился, они начали торговать продуктами и материалами, которые использовались в промышленном и сельскохозяйственном производстве, строительстве, на транспорте. Это такая промежуточная продукция, как кирпич, цемент, пиломатериалы, бензин, солярка, химические удобрения и т. п. Часть такой продукции шла цеховикам, часть сбывалась для личного использования. Для этого на государственных предприятиях пользовались приписками (в т. ч. завышенный расход материалов и другой промежуточной продукции). Приписки помогали фиктивно выполнять и перевыполнять план, а образовывавшиеся излишки материалов списывались. Вот пример (правда, относящийся к более позднему времени): колхозы и совхозы Тюменской области в 1977 г. продали за наличные деньги на сторону 637 т дизельного топлива и 2830 т бензина[142].
Были еще обычные спекулянты, которые не были встроены в какие-то устойчивые цепочки сбыта, а действовали стихийно, эпизодически, самостоятельно. Разновидностью спекулянтов были фарцовщики. Они занимались реализацией товаров, выменянных или перекупленных у иностранцев. Этот вид спекуляции существовал преимущественно в Москве, Ленинграде и крупных портовых городах. Фарцовщики стали достаточно распространенным явлением после VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве в 1957 г. Кроме импорта реализовывалась и советская продукция (зачастую под видом фирменной), создававшаяся в подпольных цехах. Фарцовщики нередко были и валютчиками, т. е. занимались куплей и продажей иностранной валюты, что квалифицировалось как уголовное преступление (в стране, как известно, существовала государственная валютная монополия).
Сращивание теневого капитала и партийно-государственного аппарата
Именно во времена Хрущева стали наблюдаться признаки сращивания теневой экономики с партийно-государственным аппаратом – сначала на уровне районов и городов, а затем и выше. Современный исследователь советской подпольной экономики К. Скоркин пишет об этом сращивании: «Преодоление последствий культа личности освободило сознание партийно-советских функционеров от страха за свою шкуру, сформировало психологию корпоративной солидарности и безнаказанности. Это величайшее достижение хрущевской „демократии“. Важно также отметить, что уровень жизни партийно-советских функционеров районного и городского звена к началу шестидесятых годов был относительно низок. Зато их бытовые потребности за послевоенные годы постоянно росли. Теневой капитал предложил таким мелким функционерам КПСС и Советской власти дополнительный доход в материальной и денежной форме через систему государственной торговли. Такой подкуп партийно-советских функционеров районного уровня осуществлялся десять лет. Он завершился к началу семидесятых годов»[143]. Всего в аппарате КПСС во времена Хрущева право на так называемое «специальное обслуживание» имело не более 7% функционеров высшего звена. Вместе с тем во многих городах и районных центрах появлялись неофициальные распределители, где могли получать дефицитные продовольственные и промышленные товары даже инструкторы райкомов КПСС и мелкие чиновники райисполкомов. В порядке встречной услуги партийные функционеры и чиновники государственного аппарата занимались «крышеванием» теневого капитала.
К. Скоркин далее пишет: «Кормильцем районных функционеров КПСС и советского аппарата являлся теневой капитал». А если он стал кормильцем, то, соответственно, все более влиял на принятие решений в районе, а затем и на более высоких этажах власти. Теневая экономика продолжала укрепляться все последующие годы вплоть до перестройки М. Горбачева.
В стране стал складываться государственный капитализм, на что обратили внимание некоторые зарубежные коммунисты. Член Коммунистической партии Германии (ФРГ) Вилли Дикхут выпустил книгу, получившую название «Реставрация капитализма в Советском Союзе» («Die Restauration des Kapitalismus in der Sowjetunion»); она выходила частями в 1971–1988 гг., позднее была переведена на русский язык и опубликована в прошлом десятилетии в России[144]. Приговор В. Дикхута оказался очень жестким. Он констатировал, что Хрущев не просто совершил ряд ошибок в деле социалистического строительства (об этом говорили и некоторые другие коммунисты за рубежом). При нем в конце 1950-х – начале 1960-х гг. произошла реставрация капитализма. Этот вывод у немецкого коммуниста вытекал из другого, шокирующего по тем временам вывода: партийно-государственная бюрократия в СССР стала превращаться в буржуазию, т. е. в СССР стал складываться государственный капитализм. Реставрация капитализма началась на XX съезде КПСС (1956 г.), на котором Хрущев развенчал культ личности И. Сталина. Немец совершенно правильно оценил выступление Никиты Сергеевича, сказав, что удар наносился не лично по Сталину, а по той модели социально-экономического развития СССР, которая была разработана и практически воплощалась в жизнь Сталиным. Это была выверенная модель реального социализма. Заметим, что немецкий коммунист датирует полную реставрацию капитализма как раз тем временем, когда Н. С. Хрущев на XXII съезде КПСС (1961 г.) провозгласил, что к 1980 г. в СССР будет построен коммунизм. Немец оказался весьма прозорливым.
