Дамбиса Мойо - Как погиб Запад. 50 лет экономической недальновидности и суровый выбор впереди
Что касается урбанизации и городской миграции, то, согласно некоторым прогнозам, к 2050 году 70% людей в мире будут жить в городах. В Китае, по оценкам, около 20 миллионов человек каждый год переезжают из сельских районов в города (при такой скорости, по самым грубым подсчетам, в ближайшие десять лет им потребуется 200 миллионов новых рабочих мест). А к 2035 году около 40 миллионов человек нахлынут в крупнейший город Нигерии Лагос, который при этом расположен на нескольких островках площадью менее 100 квадратных километров.
Правда, прогнозы по населению для богатой старой Европы гораздо мрачнее. Без массового притока мигрантов, по оценке Евростата, население Европейского союза (сейчас это около 500 миллионов) будет расти все медленнее, причем, по прогнозам, в 2010 году оно начнет сокращаться и упадет примерно до 444 миллионов к 2050 году. Между тем, если верить опубликованному отчету Национального совета по разведке США «Глобальные тенденции — 2025: изменившийся мир», почти весь рост населения мира в следующие двадцать лет будет происходить за счет Африки, Азии и Латинской Америки, а за счет Запада меньше 3%. 50% африканцев имеют возраст восемнадцать лет и меньше, из них 47 миллионов сирот. Когда такое количество молодых людей входит в трудоспособный возраст или нуждается в участке земли для жизни, очень вероятно, что это создаст серьезное политическое давление.
Демографическая динамика неизбежно влечет серьезные последствия для спроса на еду и воду, который, как ожидается, возрастет на 50% и 30% соответственно к 2030 году. Исследователи неоднократно отмечали слабые места в вопросе продовольственной безопасности. Например, в Великобритании, которая сегодня производит 60% идущего на ее нужды продовольствия, всего через двадцать-тридцать лет рацион среднего британца будет весьма напоминать рацион Второй мировой войны, когда на все — от мяса до хлеба, варенья, сахара, чая, сыра, яиц, молока и кулинарного жира — были карточки. Положение между молотом и наковальней: растущий спрос на продовольствие в результате роста населения при недостатке вводимых ресурсов (воды, сельскохозяйственных земель и т. п.). Чем многочисленнее будет становиться население, естественным итогом экономического роста и сокращения бедности станет возросший спрос на белковую пищу — например, мясо и молочные продукты. Это влечет повышение спроса на воду (нужно 1000 литров воды, чтобы вырастить 1 килограмм пшеницы) и на землю (требуется до 9 килограммов зерна, чтобы произвести 1 килограмм мяса).
Логика такова: количество пахотной земли в мире не бесконечно, и за нее уже идет конкуренция. Не только отдельные люди из частного сектора, компании и фонды введут борьбу за покупку земли у государств в остающихся плодородных регионах всего мира. В статье, озаглавленной «Новый колониализм: иностранные инвесторы расхватывают африканские сельскохозяйственные земли», газета Der Spiegel отмечает всего лишь несколько подобных сделок: правительство Судана сдало 1,5 миллиона гектаров первоклассной земли государствам Персидского залива, Египту и Южной Корее в аренду на 99 лет. Кувейт арендовал 130 тысяч гектаров рисовых полей в Камбодже. Египет планирует выращивать пшеницу и кукурузу на 840 тысячах гектаров в Уганде. При том что 80% еще невозделанной сельскохозяйственной земли находятся в Африке, дело не только в конкуренции, но и в безопасности, а также в побочных эффектах в виде роста цен на еду, по мере того как ее будет становиться все меньше.
Что касается политической уязвимости, Евразийская группа подсчитала глобальный индекс политического риска (от 0 до 100, где низкий балл означает плохой результат, а высокий балл — хороший) для двадцати четырех развивающихся рынков на основании их способности справляться с внутренними и внешними потрясениями и кризисами. Самые стабильные страны (с индексом выше 80) обладают большинством следующих характеристик: эффективные государственные институты, высокая степень политической институционализации, высокая степень легитимности, здоровая экономическая деятельность и экономический курс, отсутствие серьезной антигосударственной оппозиции, немногочисленные случаи политического насилия, низкий уровень социальных, этнических и религиозных трений и редкие гуманитарные катастрофы. Пожалуй, неудивительно, что высокие баллы (в скобках) набрали Венгрия (77), Южная Корея (76) и Польша (74), а низкие баллы — Пакистан (42), Нигерия (46), Венесуэла (51) и Иран (51). Кроме того, по другим рейтингам страны с беднейшей экономикой одновременно являются самыми опасными странами мира, по порядку: Сомали, Афганистан, Ирак, Демократическая Республика Конго и Пакистан.
Компании, предлагающие страхование политических рисков, несколько снижают инвестиционный риск за счет того, что страхуют потенциальных инвесторов от враждебных действий государства, войны, гражданского конфликта и терроризма в разных странах. Таким образом, индустрия страхования от политических рисков имеет свой, основанный на рыночных условиях рейтинг самых рискованных стран мира.
Никто не говорил, что будет легко, но у Остальных есть кое-что такое, чего нет у Запада — политический характер, который помогает им принять необходимые решения, чтобы сохранить стабильность в обществе. Конечно, все эти трудности представляют в невеселом свете путь развивающегося мира к прогрессу, который может запнуться и замереть. Но в следующем разделе мы поговорим о том, что, несмотря на всю уязвимость развивающихся стран, преграды на их пути вполне преодолимы.
Политический императив
В августе 2009 года в Цзыкэтане (город с 10 тысячами жителей в китайском уезде Синхай) произошла вспышка одной из самых редких и смертельных форм чумы — легочная. Китайское правительство действовало без промедления. Власти изолировали город и поместили жителей в карантин, то есть повели себя так, как, видимо, всегда ведут в ответ на события, затрагивающие всю страну: односторонне и решительно и, как сказали бы некоторые, наступая на личные желания ради высшего блага общества.
Теперь сравните то, что случилось в том же месяце в Великобритании, где властям пришлось иметь дело со вспышкой свиного гриппа. Хотя медики предостерегли правительство об опасностях свободной раздачи противогриппозных препаратов, власти, боясь реакции избирателей, решили раздавать лекарства не просто излишние, но даже вредные, так как они могли способствовать мутации вируса и его возвращению в гораздо более опасной форме. Профессор Роберт Дингволл, член Комитета по этическим аспектам пандемического гриппа, сказал: «Власти сочли просто неприемлемым сказать жителям Великобритании, что у нас огромные запасы лекарств, но их не будет в свободном доступе».
