Герберт Норман - Становление капиталистической Японии
После роспуска дзиюто местные восстания, подобно описанным выше, происходившие обычно под руководством радикальных последователей партии дзиюто или примыкавших к ней организаций, приняли крайне ожесточенный и кровопролитный характер. Не вдаваясь в подробности этих восстаний, мы ограничимся перечислением наиболее известных из них: в 1884 г. вспыхнул ряд восстаний в Нагоя, в которых руководящую роль играла местная организация партии дзиюто; в 1885 г. произошло восстание в Кабасан (префектура Ибараки); в этом же году произошли события в Иида (префектура Аити); в 1886 г. вспыхнуло восстание в Сидзуока. Самым любопытным из всех тайных заговоров и вооруженных восстаний этого периода являлся заговор Ои Кэнтаро и его сообщников, главным образом из партии дзиюто, которые находились под сильным влиянием французских революционных идей[14]. Потерпев неудачу в своей политической деятельности вследствие правительственных репрессий, они разработали план поездки в Корею, намереваясь распространить свою политическую доктрину и создать демократический строй на этом полуострове, для того чтобы оттуда вести либеральную агитацию в Японии. Они уже были готовы отплыть из Осака с оружием и боеприпасами, но 23 ноября 1885 г. были схвачены полицией.
На этом закончилась первая глава в истории японского либерализма. Следует отметить, что коренная слабость японского либерализма заключалась в том, что это движение опиралось на сельское население. В других странах победоносный либерализм — будь то движение независимых, или, точнее, лондонских пресвитерианцев, в период правления Кромвеля или либерализм революционного Парижа — был главным образом городским движением, опиравшимся на колоссальную финансовую мощь городского купечества и централизованную политическую организацию городских масс. Хотя английский и французский либерализм и возглавлялся богатыми купцами, адвокатами или даже сельской знатью, наличие в столицах многочисленного и более или менее отчетливо сложившегося городского населения определяло характер этого движения. Конечно, это в равной мере относится также и к английскому либерализму XIX в., развернувшему свою деятельность после реформы избирательной системы 1832 г., когда либеральная партия черпала свою силу почти исключительно из городских классов. Однако в Японии либерализм опирался на сельское население, живущее в изолированных деревнях, где местные проблемы часто поглощали все внимание местного населения, где условия одной местности в значительной степени отличались от другой, что неизбежно приводило к внутренним столкновениям и в конечном счете к неудаче этого движения. Более того, противоречия между помещичьим руководством дзиюто и рядовыми членами партии из крестьянства неизбежно должны были привести к расколу партии. Мы видели, как руководство дзиюто очень легко отступило перед лицом правительственных репрессий, последовавших после грозных событий, описанных выше, когда крестьяне среди других лозунгов выставили требование о снижении арендной платы.
Лишенные центрального руководства, местные организации дзиюто, выступавшие под различными наименованиями и по различным вопросам местного характера, часто прибегали к насильственным действиям для того, чтобы ослабить жестокость правительственных репрессий. Эти выступления были слишком разбросанными и спорадическими, слишком местными по своему характеру как в географическом, так и в политическом отношении, для того чтобы увенчаться хотя бы частичным успехом. Правительство одержало полную победу благодаря единству правящей бюрократии и ее деспотическим методам борьбы, с одной стороны, и разобщенности и беспорядочности в рядах оппозиции — с другой.
Партия дзиюто была восстановлена одновременно с открытием парламента в 1890 г. То обстоятельство, что в результате целого ряда расколов наиболее радикальные группы, существовавшие внутри этой партии, постепенно отошли от движения, а также исключительно высокий имущественный ценз для избирателей в парламент (уплата не менее 15 иен прямых государственных налогов) определили характер реорганизованной дзиюто как крайне умеренной партии. Ее постепенное превращение через различные промежуточные стадии в партию сэйюкай 1900 г.) — партию помещиков, свидетельствует о полной победе полуфеодальной помещичьей черты, характерной для руководства прежней партии дзиюто.
Укрепление государства; конституция 1889 г.
Либерализм не сошел со сцены вместе с роспуском политических партий в 1883–1884 гг., но после первых вспышек политического энтузиазма и бесплодных усилий он стал еще более умеренным и соглашательским движением. Мы здесь не будем рассматривать многочисленные, сменявшие друг друга коалиции различных либеральных клик, возглавляемых Итагаки и Окума[15]. Отметим только, что пока фракции занимались интригами, стремясь захватить руководящие посты в государстве, правительство спокойно продолжало укреплять свои позиции, готовясь к той буре, которая пронеслась по стране в 1880–1884 гг.{55}.
Кроме того, правительство провело крайне необходимые административные реформы, создав более гибкие и более действенные органы управления. Наибольшую энергию в этой правительственной деятельности проявил Ито Хиробуми, который, прежде чем приступить к доставлению японской конституции, был послан в Европу в 1882 г. для изучения конституций западных стран. Его первым шагом после возвращения в Японию в августе 1883 г. явилась реабилитация знати (июль 1884 г.) путем введения титулов — князя, маркиза, графа, виконта и барона. Новая знать была создана из прежних кугэ (придворная знать), даймё (феодальная знать) и тех, кто отличился безупречной службой во время или после реставрации. Этот шаг обеспечил политике Ито сильную поддержку со стороны аристократических и чиновных слоев. Его следующим мероприятием была реформа кабинета министров (декабрь 1885 г.), в результате которой в новом кабинете (найкаку), в отличие от старого Государственного совета (дадзёкан), устанавливалось четкое распределение обязанностей министров, деятельность которых координировалась председателем совета министров (найкаку сори дайдзин), который по своим полномочиям очень напоминал канцлера бывшей германской империи.
В то же время был проведен ряд реформ в системе образования, что было очень симптоматично, так как это свидетельствовало о перемене политических взглядов правительства{56}. В 1880 г. был установлен строгий государственный контроль над школами первой и второй ступени. В следующем году главный центр высшего образования в Японии — Токийский университет (позже названный Токийским императорским университетом) — был реорганизован и превращен в учебное заведение для подготовки будущих чиновников. В результате этой реформы весь штат университета был поставлен под правительственный контроль; университетскому персоналу были отведены места в бюрократической иерархии наравне с другими чиновниками. Прежняя неопределенная и довольно самостоятельная организация факультетов теперь была заменена системой жесткого централизованного контроля, находившегося в руках ректора, отвечавшего за свою деятельность только перед министром просвещения, который в свою очередь непосредственно подчинялся императору. Таким образом профессора университета больше не являлись преимущественно учеными, а стали правительственными чиновниками, и в этой своей должности они должны были принимать присягу правительству. Эти реформы были проведены в значительной мере под руководством ярого поборника абсолютизма — Като Хироюки, который в это время был вновь назначен ректором университета. Вполне понятно, что обучение и вообще научная атмосфера в Токийском университете с этого времени точно соответствовали идеалам правящей олигархии.
